– Не спать! – Трясет за загривок не знающий куда деть свои силы сержант.
День второй. День третий. День шестой, как день первый. Суббота. Баня. Наряд вне очереди за задержку роты на десять секунд. Чистка уличного туалета с десятком очков. Кучи дерьма, наваленного в спешке мимо дыры. Смрад. Сквозь втягиваемый в легкие синий дым сигареты напополам с товарищем.
Из разговора в столовой:
– Ты откуда?
– Наряд в сортире.
– То-то от тебя так воняет.
Даже два распределенных тоненьких кусочка хлеба, кажется, пахнут дерьмом.
Месяц первый. Все время хочется спать и есть!
– Подъем!.. На зарядку!.. На занятия!..
«Для успешного выполнения своих обязанностей наводчику необходимы следующие профессионально важные качества: дисциплинированность, исполнительность, ответственность, смелость и решительность, эмоционально-волевая устойчивость, самообладание и выдержка, находчивость, быстрое восприятие и понимание устной речи, быстрая реакция на движущийся объект, хороший глазомер, способность к оценке скорости и направления движения объекта, способность к быстрому выполнению сложных двигательных действий, точных и координированных движений обеими руками, способность длительно сохранять интенсивное внимание, несмотря на усталость и действие постоянных раздражителей, устойчивость к укачиванию, шуму, вибрации…»
Все расплывается в затуманивающихся глазах. Подзатыльник приводит в чувство. Ненадолго.
– Строевая подготовка!.. Выше ногу, выше, выше, вашу мать!..
Завтрак, обед, ужин: «За один год солдат столько съедает овсянки, что стыдно посмотреть лошади в глаза».
Какое счастье: наряд на работы вне воинской части. Новобранцы копают траншею. Подобревшие на воле сержанты дуют тайком прикупленное через гражданских пиво, дозволяют перекуры и затариться пряниками в придорожном магазинчике с синей вывеской.
– Отбой!
Месяц второй. Или третий? Хочется спать и есть!
«Место наводчика: …датчик количества зарядов, „туча“ – дымовая завеса, подсветка азимута, „баллистика“ (переключатель типа снарядов: осколочный, бронебойный, кумулятивный), рукоятка ручного поворота башни, рукоятка подъема и опускания пушки, кнопка выстрела, педаль выстрела, кнопка пулемета, ночной прицел, рычаг стропления башни при транспортировке, стопор пушки…»
Присяга:
– Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю Присягу и торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников…
Теперь солдата можно ставить на дежурство, в караулы, доверить оружие и судить военным трибуналом.
Месяц третий. Или четвертый? Хочется спать и есть!
– Подъем!.. На зарядку!.. На занятия!.. Годин, к доске! Показывай и отвечай!
– Для запуска пушки сначала запускаю привод, разогреваем полторы минуты… Джойстиком-«чебурашкой» поворачиваю башню… Запускаем зеркала, башня начинает фиксировать свое место в пространстве, и как бы ни поворачивал танк, башня будет смотреть в одну и ту же точку… Запуск червячной пары – пушка стабилизируется по вертикали… Запуск стабилизатора… Прогрев окуляра прицела от запотевания… Погодная поправка…
Наконец учебный полигон – поле с разодранным, превращенным танковыми гусеницами в месиво дерном. Имитация сложного рельефа местности, площадки фигурного вождения, площадки отстоя техники. Полоса препятствий: горка, макет колейного моста, поворот между столбами, водная преграда, надолба, еж, эскарп…
– Отбой!
Хочется спать и есть.
– Годин, в наряд!
Нет, не в столовую.
Глаза и желудок слипаются на посту. Глаза и желудок слипаются на занятиях. Слипаются невыспавшиеся, голодные синие строчки из присланных писем:
«Как ты сынок? Как спишь, как кушаешь? Что тебе прислать из дома? Не обижают ли тебя командиры или старшие товарищи?..»
«На заводе все путем. Григорич передает большой привет! Спрашивает, не вернешься ли к нему после армии…»
«Мальчишки мне завидуют. Федька вредный не верит что можешь покатать меня на танке ты же можешь? У меня выходит четверка математике путаю пирожки 7 + 8 – 11…»
«Заходил Валерка, звал на танцы. Я канешно не пошла… Так хочется тебя обнять и целавать целавать…»
Хочется спать и есть.
Снова полигон. Макеты целей: орудие, танк, вертолет…
– Выстрел!.. Годин, куда! Куда, бл… ь! Палишь в белый свет, как в копеечку!..
Смотр по строевой подготовке… Набили животы яблоками на разгрузке вагонов: всех несло ночь напролет. С утра снова полигон.
– Выстрел!.. Выстрел!.. Выстрел!.. Годин, бл… ь, молодец! Порядок в танковых войсках!
Окончание учебы. Радостные улыбки на лицах товарищей:
– Ура! В часть! Конец!
– Это только начало! – С ухмылкой бросают сержанты. – Вешайтесь, «духи»!..
Алексей уже знает: до присяги он – «дрыщ» («карантин» или «бесплотный дух»). После – «дух» («салага», «зеленый» или «еж»). Через полгода – «слон» («помоза», «шнурок» или «ворон». Через год – «черпак» («череп», «фазан»). Через полтора – «дед» («дедушка», «старик»). После выхода приказа об увольнении – «дембель» («гражданский», «квартирант»). М-да, «дембель» маячит где-то там за недосягаемым горизонтом…
– Вешайтесь, «духи»!.. – С ухмылками встретили в части какие-то усатые и чубатые мужики в солдатской форме.
Построили в казарме роты десяток вновь прибывших:
– Добро пожаловать! Вываливай все из рюкзаков! Выворачивай карманы!
Отобрали все деньги, авторучки, блокноты, все, что представляло собой хоть какую-то ценность.
– Какой размер? – Прицелился на новые сапоги Година прыщавый ефрейтор.
– Сорок второй!
– То что надо: разувайся!
– Не понял!
Удар под дых сложил его пополам. Разогнулся и тут же получил в челюсть:
– Теперь понял?!
Алексей обвел глазами стоящих напротив, потирающих кулаки краснощеких, упитанных старослужащих. Глянул в сторону на опустивших глаза, осунувшихся в учебке синекожих одногодок и молча стянул свои сапоги. Взамен получил разбитые, со стоптанными каблуками.
Ужин в столовой части был не лучше, чем в учебке, но хотелось уже только добраться до своей кровати. Заснул мертвым сном. Его трясли, но в себя пришел только, когда сбросили с кровати:
– Просыпайся, «дух», тебя «дедушки» знакомиться зовут!
Не сразу понял:
– Какие дедушки? Куда зовут?..
В туалете их стояло семеро. В спортивных штанах, майках и кроссовках. С ухмылками и сигаретами в зубах:
– Привет тебе, Алексей Годин!
– Здравствуйте!
Тот, что стоял рядом, по-дружески положил руку на плечо, а потом неожиданно ударил другой рукой в скулу. Алексей отлетел прямо на противоположного «дедушку», который выкинул кулак навстречу. От сильного удара в другую скулу на мгновение потерял сознание и осел на пол.
– Вставай! – Не успел толком открыть глаза, как почувствовал удар ногой в бок. От боли перехватило дыхание.
– Вставай, «дух», не прикидывайся! – Еще один удар ногой с другой стороны. Перед глазами пошли разноцветные круги. «Синий, красный, голубой – выбирай себе любой!..»
Послышалось, как из тумана:
– Пусть отдышится…
– Слабый «дух» пошел…
– Да меня, помнится, еще не так оприходовали по первости, кровью ссал неделю…
– Глаза открыл.
– Вставай Алексей Годин! Или тебе помочь?
Алексей подобрал под себя ноги и, держась за стену, поднялся. Его покачивало. Обвел взглядом ухмыляющихся «дедушек»:
– За что?! Что вам от меня надо?
– Знали бы за что, вообще убили бы. Слушай и запоминай, «дух»! Здесь отцы-командиры – это мы, «дедушки». Будешь слушаться нас и выполнять все, что скажем. Понял?
Алексей посмотрел на кулаки, плечи, бицепсы, вздохнул:
– Понял.
Последовал удар кулаком в грудь:
– Ты еще ничего не понял! Забудь про офицеров, они в казарме временные гости, а мы – хозяева, хозяева твоей «духовской» жизни. Будешь жаловаться, сдохнешь здесь, захлебнешься по неосторожности в толчке. Понял?
