Дихолтер повернулся, пытаясь нащупать еще один патрон. Но было уже слишком поздно. Шипя, как кошка в смертельной ярости, существо осторожно прыгнуло на вершину кургана.

Оно было еще тоньше, чем выглядело, когда мерцающие тени покрывали его конечности. Конечно, оно должно было быть тонким, и только сто тридцать фунтов Кернеса покрывали его тело. Изгиб кургана делал рост существа чудовищным, хотя его ноги были готовы к прыжку, а плоский череп выдавался вперед, как у близорукого богомола. Узкие губы растянулись в мгновенной, серо-белой усмешке, а затем багровой, когда первые лучи солнца коснулись существа через край следующего холма.

На мгновение ухмылка повисла в воздухе. Лежа на спине, Дихолтер смотрел на него, как кролик, на которого упал взгляд охотящейся змеи. Затем тварь исчезла, и исчез страх, а натренированные пальцы Дихолтера загнали патрон в патронник винтовки.

— Ч-что случилось, Ди? — захныкал Кернес. Он был жалок в своей наготе, еще более жалок в своем ошеломленном удивлении от того, где он оказался. Кернес действительно не знал, что происходит, как понял Дихолтер. Возможно, Алиса начала догадываться, куда ее муж ходил ночью. Возможно, именно поэтому она так быстро убежала, прежде чем подозрения превратились в уверенность.

— Ди, почему ты так на меня смотришь? — взмолился Кернес.

Дихолтер встал. Его лодыжка только пульсировала. Если бы его первая пуля убила существо, как и должно было быть, он похоронил бы тело и заявил, что что-то утащило Кернеса. Возможно, он закопал бы его здесь, в кургане, из которого сбежало это существо. Алиса и доктор Джепсон могли бы засвидетельствовать предыдущие повреждения скота, независимо от того, что они могли предположить, что вызвало их.

Этой же истории было бы достаточно и сейчас.

— Прощай, сукин сын, — сказал Дихолтер и поднял винтовку. Он выстрелил в упор в грудь маленького человека.

Кернес отшатнулся назад, будто его пнул великан. На его лице застыло изумление, но на мгновение что-то повисло в воздухе между мертвецом и живым, что-то столь, же неосязаемое, как взрыв, сотрясший склон холма, — и столь, же реальное.

Тело Дихолтера дрогнуло, и он моментально понял, почему индейцы похоронили своего одержимого брата живым, чтобы заманить заразу вместе с ним в скалу, вместо того чтобы просто отдать его на пожирание ворону и убить снова…

Затем солнце ярко осветило спину Дихолтера, отбрасывая тень на тело убитого им человека. Он ничего не помнил о только что прошедшем моменте.

Если не считать того, что когда он вспомнил последний красный оскал существа, ему показалось, что он видит отражение в зеркале.

Страна романтики

Л. Спрэг де Камп оказал на меня большее влияние как на читателя и писателя научной фантастики, чем кто-либо другой. После Второй мировой войны многие поклонники стали издателями, присоединившись к Августу Дерлету из «Аркхем Хауз» в перепечатке работ из «Голден Эйч» и более ранних дешевых журналов. Публичная библиотека Клинтона (штат Айова) в 1957 году имела большую коллекцию этих книг. (Выход на рынок научной фантастики издательств, в частности «Даблдей», в начале 50-х годов сокрушил специализированные компании, за исключением самого «Аркхем Хауз».)

Два небольших издательства, «Фэнтези Пресс» и «Фэнтези Паблишинг Кампани Инкорпорейшин», собрали большую часть фантастики Спрэга из журналов «Поразительное и Неизвестное». Либо его строгость, ум и сосредоточенность на сюжете сформировали мое мнение о том, какими должны быть фантастика и фэнтези, либо они идеально соответствовали модели, таящейся где-то в моем детском подсознании.

В более поздние годы я познакомился со Спрэгом на дружеских началах, хотя мы не были так близки, как я был с Мэнли Уэйдом Уэллманом, его современником и другом из 30-х и 40-х годов. Я поощрял Джима Баена перепечатывать истории Спрэга, которые мне больше всего нравились. В качестве поддержки я сделал предисловия к книгам и рассказам о стиле работы Спрэга.

Гарри Тертлдав, на которого, как и на меня, большое влияние оказал Спрэг, предложил де Камп Сборник для «Баен Букс». Я с радостью написал для него «Страну романтики», пытаясь создать историю, которую Спрэг мог бы написать для «Неизвестного».

Я добавлю две незначительные заметки о самой истории. Полное имя бывшего министра обороны — Роберт Стрейндж Макнамара, а самого крупного предпринимателя по производству мяса буйволов в стране — Тед Тернер (в то время, когда я писал эту историю, это был Мистер Джейн Фонда). Оба эти факта имеют отношение к тексту.

***

В отделе маркетинга штаб-квартиры «Стрэнджеко» было семьдесят пять столов. Говард Джонс был единственным человеком в огромной комнате, когда зазвонил телефон. Он проигнорировал звук и продолжил то, что делал. Должно быть — был набран неправильный номер. Никто не станет звонить всерьез в воскресенье утром.

Динамичный двадцатипятилетний исполнитель… Говард втянул живот, набирая текст, но это было не то, о чем ему стоило беспокоиться. Он был готов принять на себя новые авантюрные вызовы…

Телефон продолжал звонить. Это мог быть менеджер одного из ближневосточных торговых центров, где у них были выходные в пятницу и субботу, с проблемой, которую мог решить только такой дерзкий специалист по маркетингу, как Говард Джонс. Был ли у «Стрэнджеко» филиал в Алжирской Касбе?

На потолке неоновыми буквами мерцал слоган компании: «Это не сэндвич — это Стрэнджвич! Кусочки кенгуру, казуара и лося в секретной заправке! Стрэнджвич — здоровая альтернатива»!

Телефон все еще звонил. Изображение Говарда, смотревшего из его резюме на экране монитора, было суровым. Неужели он упустил свой большой шанс? Звонивший человек мог быть охотником за головами, которому требовалась твердая решимость человека, готового работать все часы напролет.

Говард схватил телефон и нажал кнопку первой линии. — Стрэнджеко Инкорпорейшин! — он сказал это, как он надеялся, твердым тоном. — Говорит Говард Джонс, помощник по маркетингу. Чем я могу вам помочь?

— О! — сказал мужской голос на другом конце провода. — О, мне очень жаль, я не хотел беспокоить никого важного.

Конечно, ошиблись номером. Ну, Говард знал, что на самом деле не будет призыва к жизни, полной головокружительных приключений, когда он… — Я в доме мистера Стрэнджа, — продолжал голос, — и я надеялся, что кто-нибудь сможет прийти и помочь мне написать объявление. Извините…

— Подождите! — сказал Говард. Он знал, что этот звонок не может быть тем, на что он похож, но он был уверен, что это самое интересное, что происходит в это воскресное утро. Для Говарда Олбинга Джонса это была самая интересная вещь в жизни.

— Ах, сэр, — продолжал он, надеясь, что парень не обиделся на то, что Говард только что ответил ему слишком резко.— Вы сказали, что звоните из дома мистера Стренджа. А это, ах, какой дом?

— О боже, у него, наверное, их много, не так ли? — сказал голос. — Я имею в виду тот, что прямо по соседству. Не могли бы вы прислать мне на помощь кого-нибудь не слишком важного, сэр?

Говард откашлялся.— Ну, по правде говоря, я бы и сам не прочь побывать в этом Особняке Стрэнджа. Но, э-э, персоналу «Стрэнджеко» обычно не разрешается пересекать эстакаду, знаете ли.

— О, все в порядке, — сказал голос с явным облегчением. — Мистер Стрэндж сказал, что я могу обратиться к любому из его людей за тем, что пожелаю. Но мне действительно, не хотелось бы беспокоить вас, мистер Джонс.

— Все в порядке, мистер… — сказал Говард. — Ах, боюсь, я не расслышал вашего имени.

— О, я Уолли Поппл, — сказал голос. — Приходите, когда будете готовы, мистер Джонс. Я скажу охранникам, чтобы они отправили вас вниз.

Он повесил трубку. Говард также положил трубку и уставился на свою фотографию в резюме. Этот Говард Джонс выглядел очень профессионально в синем костюме, синей рубашке и галстуке с беззаботной красной полосой. В то время как сегодня — в воскресенье — помощник по маркетингу Джонс был одет в джинсы и футболку Школы Бизнеса Фукуа.