— Мы были во Вьетнаме, — согласился Анджело с улыбкой, которая заставила бы содрогнуться даже акулу. — Мы там вроде как инструктировали.

Лод Махони подошел к Малленсу и схватил его за запястье. — Том, — взмолился он, — ради Бога, вы же не собираетесь заняться героином? Есть деньги, есть все деньги, которые нам нужны в нужном количестве. Вы же знаете людей, с которыми приходится иметь дело в торговле наркотиками и со шлюхами.

— Деньги? — ухмыльнулся Смоки Джо с другой стороны. — Копейки! Если вы будете придерживаться этого, то станете подставой для кого-то другого, как Туллио, который знает, что может сделать парень, который готов это сделать. И если вы сейчас скроетесь от нас, не уплатив долга, Большой Том, то в следующий раз мы вам не поможем. И что же это будет?

Малленс облизал языком оба уголка губ, переводя взгляд с Махони на ожидающую ярость двух убийц.— Я дал слово, — сказал он, наконец. — Я верну все, что будет нужно, чтобы все отрегулировать.

Их улыбки были ужасными отражениями друг друга, и Ник и Анджело встали по обе стороны от хнычущего бухгалтера. — Умный тип, — сказал Смоки Джо. Кулак Ника врезался Лоду под грудину. Когда Махони согнулся пополам, Анджело ударил его кулаком в спину с такой силой, что у него чуть не лопнуло ребро. Толстяк корчился на полу, как раздавленная собака.

— Он не умер, — сказал Ник.— Он даже не потерял сознания. Но у него лопнула селезенка, и через десять-двадцать минут он истечет кровью.

Денни Малленс отвернулся к стене, и его вырвало.

— Избавьтесь от этого мяса, ребята, — приказал Смоки Джо. — Никогда не доверяй тому, кто увлекается религией, — серьезно сказал он Большому Тому, когда Ник и Анджело вынесли Махони за дверь.— Они еще хуже, чем те, кто все время был паинькой. Они думают, что у них есть что-то, чтобы компенсировать это, и они не возражают поставить вашу задницу на горячее место, если решат, что это «правильно».

Передние ножки стула Джо глухо стукнулись об пол, когда он встал. Он игриво похлопал большого Тома по плечу. — Взбодритесь, улыбнитесь нам. Мы направляемся по разным местам. Большой Том встряхнулся, словно огромный бык, вырвавшийся из пасти волнующего его чувства. Он выдавил из себя бескровную улыбку. — Да, вперед. — В некотором смысле, — добавил Смоки Джо.

— Я не могу в это поверить, — сказал Большой Том Малленс, толкая бухгалтерскую книгу через исцарапанный стол.

— Вы думаете, я вас обманываю? — беззлобно спросил Смоки Джо. — Вовсе нет. А Ник и Анджело выполнят свою часть сделки.

— Не то чтобы я думал, что вы губите меня, — признался Малленс, озадаченно хмурясь на стройную фигуру. Смоки Джо оказался таким же безупречным бухгалтером, каким он был человеком действия до смерти Лода. — Это… ну, черт возьми, Джо; я не понимаю, как Ник мог бы все это устроить, начав с нуля, без всякой уличной организации. А Анджело держал бордель в университетском городке — Господи, он же мог продавать лед эскимосам.

Джо удовлетворенно рассмеялся, как отец, собирающийся объяснить сыну, как ему удалось заставить работать заглохшую газонокосилку. — У Ника нет никакого секрета, — сказал он. — Конечно, люди толкают героин за деньги, но самые лучшие толкачи — это те, кто только что сам взялся за это дело. Они «на коне», они счастливы, и они хотят, чтобы все их друзья были там вместе с ними. Бог для них — белый порошок, и у них столько же энтузиазма, как у апостола Павла.

Смех Смоки Джо, когда он встал, внезапно стал ужасным. Он повернулся лицом к окну, но сквозь панели из лексана можно было увидеть только рябь, без тени.— А эти дети, они такие умные. Они «знают», что не могут подсесть на крючок, если только нюхают эту дрянь, потому что она мало попадает в их кровь. Только они не знают, что мы продаем 97% чистого героина — пока для них не станет слишком поздно об этом позаботиться.

Большой Том сжал виски. Богатство, которое просачивалось сюда в течение последних месяцев, не улучшило его внешности. Его костюмы были сшиты на заказ из шелка, но живот уже начал выпячиваться за пояс, и пот быстро выступал на всем, что он носил. Возможно, его волосы на самом деле не поредели, и только усилившийся румянец лица придавал ему такой вид. — А как же тогда Анджело? — спросил он.

Смоки Джо обернулся. — Вы продаете клиенту то, что ему никто не даст, — тихо сказал он. — Я думаю, что экскурсия будет лучше, чем любые слова, которые я мог бы использовать для объяснения. Давайте прокатимся до Третьей улицы.

— В три часа пополудни?

Джо приподнял тонкую линию бровей.— В десять утра, Большой Том. Даже банкиры стали работать столько, сколько хотят клиенты, а мы продаем то, что они не могут получить бесплатно, понимаете?

Поездка была короткой, и без дальнейших разговоров. Штаб-квартира Большого Тома находилась в старом промышленном районе, рядом с железнодорожной станцией и автосалонами. Анджело обосновался в огромном каркасном доме, оставшемся от викторианской эпохи на окраине делового района. Малленс вспомнил, что прежний владелец однажды отказался продать дом, предпочтя сохранить его от дальнейшего перепродажи в коммерческое или квартирное пользование. До сих пор Большой Том не задавался вопросом, почему старик решил продать его Анджело.

Смоки Джо вывел машину через переулок на огороженный двор позади дома. Внутри уже стояли три машины: «Бьюик», «Крайслер» и ржавый серый «Нэш». — Персонал здесь не паркуется, — сказал Джо. — Конечно, девочки вообще не покидают этого места.

Дверь открылась прежде, чем кто-либо из посетителей успел позвонить. Анджело коротко кивнул Смоки Джо, что могло означать либо признание, либо почтение. — Хорошо, что вы пришли, мистер Малленс, — сказал он. — Я думаю, вы будете впечатлены нашей деятельностью — то есть вашей деятельностью.

Внутри дом, казалось, был немного изменен по сравнению с его первоначальным дизайном. По задней лестнице спустились двое смеющихся мужчин — огромный негр в сапогах, набедренной повязке и с хлыстом; и белый мужчина средних лет, который при виде Большого Тома прикрыл лицо полями шляпы. Малленс уже узнал судью Фейрберна.

Фейрберн поспешно вышел за дверь. Чернокожий кивнул Анджело, с легким интересом оглядел Джо и Малленса, а затем с важным видом прошел через холл в соседнюю комнату. Что-то капнуло с его хлыста на запястье большого Тома. Похоже, это была кровь.

— Это принц Руперт, — вмешался Анджело. — Некоторые наши клиенты предпочитают наблюдать, а не что-либо делать. Руперт очень хорош для этого. И мы, конечно, используем его и для других целей.

— А почему он так гладит свою промежность? — спросил Большой Том с отвращением, но, не желая признаваться в этом.

— Здесь нет мягкой обивки, — вмешался Смоки Джо, ведя своего работодателя по коридору с высоким потолком. — У него лимфогранулема, и рубцы в его случае привели к слоновости.

— О, Господи! — хмыкнул Малленс. — Я не знаю, как вы можете платить женщинам достаточно за это.

— Мы не можем, — с улыбкой согласился Анджело. Он отпер первую дверь слева. — По крайней мере, не деньги. Все девчонки под наркотиками. Пока они получают свои четыре дозы в день, им все равно — они даже не понимают, — кто и что с ними делает.

Он рывком распахнул дверь. Большой Том с трудом сдержал рвотный позыв, когда увидел кровать, обширный реквизит и хныкающую женщину, лежащую посреди него. Он сам закрыл дверь. — Ей всего восемнадцать лет! — сказал он.

Анджело развел руками. — Они стареют быстрее, чем вы думаете, — ответил он. — Затем нам придется продать их на юг или в Азию.

— Они сами идут к нам, Большой Том, — сказал Смоки Джо. Его глаза были напряжены, как алмазные иглы. — Помните это. Каждая из участниц предупреждается о том, что ей предстоит. Если они потом передумают, это очень плохо.

Малленс стряхнул с себя тошноту. — Как, черт побери, вы с этим справляетесь? Никакая взятка не смогла бы скрыть такое дело, как… Он взмахнул руками, чтобы сохранить в душе слова, которые не хотел произносить.