– Для ведения войны с террористами необходимо сотрудничество, во-первых, разведслужб всех стран мира для сбора необходимой информации и, во-вторых, всех финансовых организаций, чтобы контролировать потоки денег. То есть, нужны глобальные усилия. ООН приняла 16 резолюций против Саддама Хусейна. Ни одна из них не была выполнена. Если не выполнять резолюции, зачем их принимать? Сейчас настало время для принуждения. Если вы хотите, чтобы закон соблюдался, вы вынуждены прибегать к принуждению.

– А теперь давайте снова вернемся в США. На промежуточных выборах 2002 г в конгресс республиканцы одержали весьма убедительную победу, хотя чаще всего правящая партия на промежуточных выборах терпит поражение. Обычно экономические трудности выгодны демократам. На этот раз и это правило было нарушено. В чем дело? Некоторые говорят, что большую роль сыграло массированное использование республиканцами аргументов антитеррористической кампании. Избирателя так «затерроризировали террором», что он забыл даже о собственном кошельке. Насколько верна такая точка зрения?

– 11 сентября мы потеряли три тысячи человек. Мы стали жертвой нападения. Мы не допустим, чтобы это повторилось. Некоторые демократы возражали против создания президентом министерства внутренней безопасности и вели политическую игру вокруг этой проблемы. Республиканские кандидаты использовали это против демократов, и те потерпели поражение. Американский народ осознал, что мы живем сейчас в опасном мире и что нам нужна зрелая, а не «как обычно» политика. Демократы просто не поняли настроений в обществе.

– Однако некоторые мои американские друзья говорили мне, что в США по телевидению и радио, включая общественное ТВ, консервативные взгляды ныне пропагандируются с пугающей агрессивностью, а либеральные взгляды, критическое отношение к президенту Бушу и его правительству подаются почти иносказательно. Как если бы в СМИ появился страх. Так ли это?

– Ваши друзья говорят, как сенатор Том Дэшл. Это напоминает басню о лисе и винограде. Демократы потерпели поражение на выборах и теперь ищут, на кого бы обидеться. Они не хотят винить себя в этом, им надо винить кого-то другого. Вовсе нет, либералы никогда не стеснялись критиковать консерваторов. Большая часть СМИ в нашей стране – это либералы.

– Президента Буша поддерживает сейчас огромное большинство американского народа. А вот в Европе отношение к нему иное. Может быть, он, несмотря на всю свою популярность и высокий рейтинг, дал основания, скажем так, для эстетической критики его действий. В США тоже ведь вначале многие смеялись над его ошибками и благоглупостями. Что вы можете сказать об интеллектуальных аспектах деятельности президента?

– Ну что можно сказать? Господин Буш иногда неверно произносит слова, как и его отец, хотя я не считаю, что Буш-младший страдает теми же недостатками. Он не в ладах с синтаксисом. Но это поверхностное впечатление не должно вводить людей в заблуждение относительно его политики. Откровенно говоря, Тэдди Рузвельта никто никогда не считал интеллектуалом. Рональда Рейгана, весьма успешного президента, тоже не называли интеллектуалом. Возможно, Джимми Картер обладал более высоким интеллектуальным рейтингом, чем другие президенты, но он как раз был неудачником. То же можно сказать и о президенте Герберте Гувере. Он был незаурядной личностью, но не преуспел в политике. Чтобы быть лидером, нужно иметь определенные ориентиры, обладать твердым характером и быть готовым и способным объединять вокруг себя людей. Я считаю, что демократов в нашей стране особенно беспокоит то, что президент Буш доводит свои идеи до американского народа лучше, чем это делают они.

– Давайте отойдем от личности президента. Мой вопрос о том, как уживаются интеллект и политика. Вот любопытная закономерность: чем выше забирается политик, тем шире круг людей (избирателей), к которым он апеллирует, и тем примитивней решения, которые он предлагает, иначе его просто не поймут. Вступает в силу своеобразный интеллектуальный ценз наоборот – популизм нарастает в обратной пропорции с интеллектуализмом. Интеллект для политика – не благо, а бремя. Так получается. Интеллектуалы должны смириться с тем, что им нет места в высокой политике. Они могут выполнять только роль советников при тех, кто осуществляет реальную политику. Вы – интеллектуал, и вы выдвигали свою кандидатуру на пост президента. Были ли у вас какие-то шансы на победу?

– Я поступил так потому, что не видел других кандидатов, отстаивающих те же принципы и политику, что и я. Хотя я не был избран, многие мои идеи, касающиеся налогообложения, пенсионной системы, здравоохранения и т. п., сейчас восприняты. Так что мои идеи восприняты лучше, чем их автор. Это тоже результат.

– Какие у вас политические планы на будущее? Намерены ли вы выдвигать свою кандидатуру на будущих президентских выборах?

– Я не буду выдвигать свою кандидатуру в президенты. Но я буду и впредь выступать за реформы. Я буду поддерживать других кандидатов и помогать им. Следовательно, я буду участвовать в избирательной кампании, но в другой роли.

– Будете ли вы выдвигать свою кандидатуру, скажем, в сенаторы или на какой-либо другой пост?

– Сейчас таких планов у меня нет. Возможно, в будущем…

Нью-Йорк. Ноябрь 2002 г.

++++

«ФОРБС» И СМЕРТЕЛЬНЫЕ ФОБИИ». Этой передовой наш журнал «Новое время» откликнулся на убийство в Москве Пола Хлебникова. Хуже сигнала Западу, чем убийство Пола Хлебникова на пороге открытой им редакции русского «Форбса», послать было невозможно.

Кто мог убить Пола Хлебникова? Черный юмор ситуации – а другому места нет – в том, что любой из списка 100 богатейших людей России, впервые составленного «Форбсом» – за то, что их засветили, поместив в список. И еще 1000 – за то, что их в него не поместили.

По выбору судьбы и по собственному выбору Пол Хлебников был человек – мост, сочетание несочетаемого. Русский американец, одна фигура его деда, морского офицера и адмирала, который служил на «Авроре», спас ее во время Цусимы и был расстрелян революционными матросами в 1917 году, чего стоит! Экономист по образованию и журналист по призванию. Беспристрастный исследователь и расследователь новорусского капитализма и при этом симпатизант российского пути в незнаемое – рыночную трансформацию. Реалист – романтик. Более естественной, органичной фигуры на роль главного редактора русского «Форбса» невозможно было придумать.

Надо признать, что и сам проект русского «Форбса» нес в себе некоторую толику романтизма. Вместе с фамильным изданием Стив Форбс унаследовал от своих предтеч еще и редкую тягу к России (императорская коллекция яиц Фаберже – ее самый наглядный символ). Но дело не только в этом. Этот журнал демонстративно называет себя «capitalist tool» – «инструментом капитализма». Его пришествие в Россию на символическом уровне означало признание определенной состоятельности российского капитализма. На практическом оно прокламировало утверждение базисных американских стандартов. Приходится признать, что эти претензии оказались несколько преждевременны. Русский капреализм все еще полон фобий. Для чужаков, исследователей и идеалистов он может быть смертельно опасен.

Москва. Июль 2004 г.

ПИРАМИДЫ ПОНЦИ

Аферы, которые потрясли мир

Жили – были три Понци. Один Карло Понци. Другой – Сергей Мавроди. Третий Бернард Мэдофф. Но все они были Понци. Потому что с 20-х годов прошлого века это бренд. Та схема делания денег, в которой они сказочно преуспели и которую каждый из них изобрел индивидуально, именно так и называется Схема Понци. Мы в России этого не знали, стихийно веря в превосходящий русский гений, пусть на этот раз и не слишком добрый. Мы и в мыслях не допускаем, что какой-то Маркони мог быть до нашего Попова. А в Америке Понци – имя нарицательное. Об аресте махинатора-миллиардщика Мэдоффа «Нью-Йорк Таймс» сообщила следующим заголовком «Мэдофф приговорен к 150 годам за Схему Понци».