Что категорически не устраивало в нашем правительстве очень большую часть элиты? И почему оно было короткоживущим? Вот, скажем, сегодня вы можете себе представить правительство (я ничего не хочу сказать плохого о наших последователях), которое вообще не подкупает депутатов? А мы не подкупали депутатов. Это была тема за пределами обсуждения. Я с 1992 года ни с кем из тех, кого мы потом называли олигархами, по-моему, не встречался ни разу. И, надо сказать, они чувствовали себя тоже по отношению к нам очень дистанцированно.
Вы понимаете, что правительство с таким стилем отношений с бизнесом и обществом было поразительно неудобным. Оно было как затычка в очень большой бочке. Раньше или позже ее просто должно было вышибить.
Да, меня тоже очень волнует вопрос, а не надоест ли это слишком сильно. На каком-то коротком историческом этапе, когда мы проходили точку возврата и риска еще одного коммунистического эксперимента, то есть в ситуации жесткого выбора, я для себя тоже считал возможным сказать: мне ворюги милее, чем кровопийцы. Не потому, что я их люблю, а потому, что понимаю: в нормальном обществе, при нормальном развитии, если нам кровавую кашу не устроят, мы раньше или позже сумеем справиться с ворюгами. Ворюги дают возможность обществу с собой бороться – в отличие от кровопийц. А вот дальше очень многое зависит от того, насколько будем эффективны в этой борьбе.
Андрей Колесников: Наша экономика и политика прошли в своем развитии два этапа. Сначала основные угрозы исходили от отраслевых лоббистов, потом поменялась структура экономики, и основные угрозы исходили от естественных монополистов и олигархов… Закончилась ли эпоха безраздельного властвования естественных монополистов и олигархов? Какие еще опасности могут подстерегать экономику и политику?
Егор Гайдар : Сказать, что полностью закончилась, не могу. Это еще очень мощные структуры.
Есть две модели построения корпоративного государства. Первая из них – это от финансово-промышленных групп вверх к власти: через своих людей, через контролируемые выборы, контролируемое начальство и так далее. Вторая – сверху, с поста главы администрации области, мэра крупного города и так далее – вниз. Свой лояльный, подконтрольный бизнес, несущий деньги туда, куда ему укажут. Это угроза очень и очень серьезная и отнюдь не пройденная. В некотором смысле мы сегодня проходим между Сциллой и Харибдой. С одной стороны Березовский, с другой – Лужков. И надо как-то провести кораблик…»
++++++
Еще раз повторю, это оценки 1998 года. Что изменилось за прошедшие с той поры полтора десятилетия? Имена. Что еще?
Демократические институты в нашей стране укоренились и получили должное развитие, как хотел, мечтал, планировал Гайдар?
И мы выбрали либеральный рынок равных для всех правил игры с подконтрольным обществу государством? И окончательно отвергли рынок, где собственность и власть переплетены, рынок, коррумпированный по определению, где самые эффективные инвестиции – взятки чиновникам?
И нет уже ни ворюг, ни кровопийц?
Как бы не так! Что-то нам сильно помешало. Что? У меня есть ответ: Фокусы.
В оправдание этой гипотезы придется призвать на помощь Владимира Даля. Заглянем в его словарь.
«Фокус-покус – фиглярство.., морока, отвод глаз, непонятное явление, основанное на искусстве и притворстве. Фокусник – штукарь или фигляр».
Помните, как всех нас шокировала коробка из-под ксерокса в президентской избирательной кампании 1996 года? А ведь это был еще самый простенький и наивный фокус типа «Кролик в шляпе». По-настоящему образцы высочайшего штукарства и фиглярства мы увидим в следующую эпоху! Избираемые губернаторы будут исчезать и появляться вновь. Территории будут голосовать за национального лидера не то, что поголовно – голосов будет больше, чем голов. На глазах у почтенной публики президент превратится в премьер-министра и снова в президента, и при этом в характере власти не изменится ровным счетом ничего. Власть неизменна, и она наше все.
Что по сравнению с этими трюками стандарты жанра типа: «Левитация на метле», «Исчезновение слона», «Схватывание пули», «Распил женщины циркулярной пилой» или «Телепортация из одной бочки для нефтепродуктов в другую»! Впрочем, этой мороки – распилов, исчезновений и телепортаций – тоже хватало в нашей жизни – новый строй разбудил невиданную самодеятельность масс.
Первый принцип фокусника: говори обратное тому, что делаешь.
Власть говорит, не умолкая – сплошь правильные вещи. Под шумок творится главный, базовый, системный фокус-покус. Это перерастание – переливание соцреализма в капреализм, где на выходе получается нечто фантастическое – «Капитализм с золотой рыбкой в кармане». Этот бесплодный, хищнический, воровской капитализм строится с той же целеустремленностью, с какой прежняя Власть строила бесплотный коммунизм. (И с гораздо большим успехом для себя и «избранных». Это, к слову, еще один политический фокус: «избранные» в отсутствие выборов»).
С золотой рыбкой в кармане нет ничего невозможного и все заранее оправдано по высшему счету. Золотые «залоговые аукционы» для своих мало того, что якобы спасали государство, они, служили инкубатором выращивания капиталистического класса… А чумовое рейдерство – бизнес силовиков, дескать, выполняло де факто другую важную социальную функцию – отбиралась собственность у неэффективных собственников в пользу тех, кто ею мог распорядиться. Так что закройте глаза на черный передел и расслабьтесь…
Все превзошел метод новейших фальшивых «авизо» – идеально простой способ даже не отъема, а прямого изъятия денег из казны. Все, что нужно теперь, это нарисовать в налоговую инспекцию заявку от имени компании «Рога и Копыта» на возврат, якобы, переплаченных налогов, и проставить цифру прописью. Компания может быть липовая, краденая, неважно, отзывчивая налоговая без промедления выкатит круглую сумму на блюдечке с голубой каемочкой. Надо ли говорить, что это оригинальное ноу-хау предназначено не для всех, а только для тех, кто ноу и кто хау – держит золотую рыбку за зебры?
Эту беспредельно порочную, откровенно преступную практику имел несчастье раскрыть юрист Сергей Магницкий. За свое открытие он заплатил сначала свободой, а потом и жизнью. Разоблачение фокуса дорого стоит.
Москва – Давос, 2012, 2013.
СТИВ ФОРБС: У НАС В АМЕРИКЕ НЕТ ОЛИГАРХОВ
Капиталистический гуру – об американском кризисе, российской реформации и многом другом
Прежде, чем приступать к чтению этого материала, я попросил бы читателя обратить внимание на датировку. Это интервью состоялось в ноябре 2002 года. Так что кризис, о котором идет речь, далеко не последний. И выборы тоже давние. Время Джорджа Буша-младшего и республиканцев было в самом зените.
Уже на подходе к величественному особняку с вывеской «Форбс», расположенному в манхэттенском Мидтауне на аристократической 5-й авеню на одной линии с «Эмпайр стейт билдинг», у посетителя возникает ощущение некоторой старомодности, консерватизма или, что то же самое, класса возникает. Ну а дальше начинаются просто чудеса. Представьте себе, что вы входите в вестибюль «Нового времени» на Пушкинской площади, а весь первый этаж – с десяток залов и комнат – занимает постоянно действующая выставка Грановитой палаты. Именно это ожидает посетителя, переступившего порог журнала «Форбс».
(Оговорюсь. Я не зашел в редакционные помещения журнала «Форбс» – наверное, они выглядят так же, как и все остальные редакции мира: хорошо оборудованные боксы для человека с компьютером, интернациональное офисное пространство, непосредственно переходящее в виртуальное пространство).
Сравнение с Грановитой палатой не надуманно. Семья Форбс гордится своей коллекцией пасхальных яиц Фаберже. (Их потом купит Вексельберг). Тематика царского русского двора с особым упором на Николая и Александру преобладает в прихожей «Форбса». Отдельное место занимает выставка парадного французского портрета времен II империи, но все остальное знакомо нам до слез. Экспозицию бесценных художественных экспонатов предваряет подробный рисунок генеалогического древа дома Романовых. Удивительная историческая карта и драматический документ. На рубеже XIX и ХХ веков – всего-то столетие назад – ветви общего царственного древа покрывали всю Европу. Трудно представить себе более наглядную иллюстрацию имперского проекта Единой Европы и очевидного его торжества. До заката Европы и краха всех империй оставалось всего ничего.
