- О, перестань вести себя, как какой-то сексуальный эмо-милаш. Было мило, признай.

Бен вздыхает, но хмурый взгляд смягчается, а морщина между бровями исчезает.

- Хорошо. Возможно, это было не самым ужасным, что есть в мире.

Закатив глаза, она подходит к нему сзади и обнимает за талию.

- Какой талант драматизировать. В другой жизни ты, наверное, был актером.

Бен посмеивается, но мягко тянет ее вперед, чтобы заглянуть в глаза.

- Никакого давления на грудь, помнишь?

Рэй ухмыляется в ответ, подмигивая ему.

- О-о-ох, повторите мне это, доктор.

Он хихикает и притягивает ее еще ближе, держа гигантские руки на ее бедрах.

- Никакого давления здесь, - шепчет он ей на ухо, осторожно обводя края марли сквозь футболку. На самом деле это была его футболка, но она фактически присвоила ее себе.

- И на все остальные места тоже? – выдыхает Рэй, в равной степени развеселившаяся и возбужденная.

- Хм, думаю, тебе просто нужно быть осторожной, - размышляет он, проводя большими пальцами по затвердевшим соскам под кружевным бюстгальтером и его футболкой.

- Я в хороших руках, - усмехается Рэй, когда руки Бена двигаются, чтобы обхватить ее груди сквозь футболку, слегка лаская.

Он наклоняется и целует ее, но легко – чтобы подразнить.

- Разве ты не хочешь увидеть квартиру, о которой ныла?

- Ныла? - с негодованием повторяет Рэй. – Я не ныла…

Но он хихикает и тащит ее через гостиную обратно к входной двери.

После милого, но раздражающего спектакля, в котором она должна была постучать в дверь и подождать, пока он откроет, Бен наконец начал показывать ей свою квартиру.

Расположенная недалеко от «Татуировок Первого Ордена» и «Милой Дэйзи», она находилась в красивой части города. Дом был чистым и современным, со швейцаром у входа и так далее. Другими словами, обстановка в его квартире была намного приятнее, чем ожидала Рэй: все белое, хромированное и черное с редкими всплесками синего цвета.

- Это прихожая и гостиная, - поясняет Бен, широко разводя руками перед указанным открытым пространством. Они движутся дальше и переходят в зону, сопряженную с гостиной. – А это кухня…

Рэй сразу проходит мимо, чтобы открыть все шкафы и заглянуть внутрь.

- Хм-м… - размышляет она, на лице появляется насмешливое выражение, и она открывает холодильник, чтобы заглянуть внутрь.

- Ты не шутила насчет того, что будешь шарить по шкафам, да?

Рэй качает головой и почему-то выглядит успокоенной.

- И насчет ящика с нижним бельем тоже.

Ответное выражение лица Бена заставляет ее сдержать смешок.

- Идем дальше, - говорит Бен, провожая ее в соседнюю комнату.

- Это кабинет, он же спортзал, он же место, где я храню все барахло.

- Ах, значит, у нас всех есть такая комната.

Легкий смешок и пожатие ее руки.

- А это моя спальня – ящик с нижним бельем прямо тут.

Хотя он пытается это скрыть, в голосе звучат нотки тревоги. Он использует шутку скорее для того, чтобы попытаться уменьшить собственное беспокойство, а не развлечь Рэй, указывая по пути на шкаф.

Рэй осматривает территорию черных шелковых простыней. Стену, сделанную из стекла – целое окно. Чувствует недостаток любых личных фотографий или следов жизни.

- Ну, здесь мило, но во всей квартире нет ни одного чертового растения, - жалуется Рэй, скрестив руки и наморщив лоб.

У Бена вырывается едва слышный вздох облегчения, узел в груди при ее словах ослабевает. Конечно Рэй будет обеспокоена отсутствием растений.

- Я даже не знаю, как сохранить растению жизнь, Рэй. Принеси их сюда – и в итоге повсюду будут мертвые растения.

- Но если бы я бывала здесь чаще, то могла бы заботиться о них. И научила бы и тебя.

Бен замирает, ошарашенный ее предложением. Горло начинает сжиматься, сердцебиение учащается.

- Я-я не готов к тому, чтобы ты переезжала… - выдавливает он.

Она перебивает его.

- О нет. Нет, нет, нет, Бен. Я имею в виду, что хочу приезжать к тебе чаще после того, как увидела квартиру. Не переезжать.

Бен чувствует облегчение в груди, сердцебиение снова восстанавливается, и в его взгляде на Рэй уже не так много паники.

- Так что скажешь? Может, алоэ или несколько филодендронов?

Наконец Бен улыбается.

- Конечно, пока ты сможешь заботиться о них.

- Научить тебя, как заботиться о них, - поправляет Рей.

- Научить меня, как заботиться о них, - соглашается Бен, качая головой при мысли об этой девушке и ее любви к растениям.

Довольная, Рэй по мере возможности обвивает руками талию Бена – он просто огромен – и поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать.

- Спасибо, что позволишь мне вдохнуть жизнь в свою квартиру, - дразнит она, снова чмокая его в губы.

- Ммм … я бы обиделся, если бы сейчас не был так возбужден.

Рэй хихикает, когда он начинает игриво целовать ее шею – она любит эту сторону Бена. Сторону, доступную только ей.

- Как думаешь – нам нужно заглянуть и в мою постель?

Рэй не может не согласиться.

__________________________

На следующее утро Бен просыпается рядом с Рэй, которая, как обычно, устроилась под его согнутой рукой, а ее урчащий храп успел стать знакомой, но раздражающей музыкой для его ушей.

«Я мог бы привыкнуть к этому», думает он про себя и от удивления просыпается окончательно.

Обычно он не мог думать об этом без беспокойства, впивающегося в горло, без учащения пульса, которое заставляет сердце стучать, как барабан, эхо которого разносится по его груди и поглощает слух.

Внезапно…

- Хватит смотреть, как я сплю, псих, - раздается хриплое приветствие, отвлекающее его от тревожных мыслей (хотя она часто смотрела на него сама).

- Ничего не могу сделать. Ты пускаешь слюни на подушки, и это меня заводит.

Она медленно улыбается, все еще не открывая глаз, прежде чем, разумеется, протянуть руку, чтобы вытереть уголки рта и проверить, не врет ли он.

Слюны нет.

- Мудак, - бормочет она и поворачивается, чтобы открыть глаза и посмотреть на него.

Даже взъерошенный после сна, он по-прежнему оставался самым прекрасным из всего, что она когда-либо видела.

Ее первая ночь, проведенная в доме Бена после нескольких недель свиданий – после почти трех месяцев знакомства. Это важный шаг, и мысль о нем заставляет сердце Рэй дрогнуть. Где-то на этом пути симпатия превратилась в страсть, а теперь… во что-то другое. Что-то более тонкое, менее жаркое и напряженное, зато теплое и спокойное.

В голове эхом звучат слова Леи – едва уловимое поощрение сделать это, сделать это, сделать это. Она глубоко вздыхает.

Она готова. Она собирается сказать это.

Рэй опирается на локоть, и медовый свет, струившийся сквозь окно, ласкает изгибы ее скул и заставляет волосы сиять, как расплавленная бронза и золото.

У Бена перехватывает дыхание, стискивает горло.

Она улыбается ему, красивая, и веснушчатая, и сияющая, как его собственное маленькое солнышко.

Она выглядит такой счастливой.

Она выглядит так, будто влюблена.

Его живот сжимается от этой мысли, ее взгляда и того, что он там видит. Он отшатывается.

Нет…

Слова покидают ее розовые губы, прежде чем он сможет остановить их – остановить ее.

- Бен… я люблю тебя.

Эти слова произносятся тихо, мягко и светло. Как стихотворение – или молитва.

Ее глаза встречаются с его, надеющиеся, ожидающие его ответа. Вместо этого она видит момент, когда их затмевает настоящая паника. В одно мгновение он закрывается от нее, лицо каменеет, и стены внутри взлетают в рекордно короткие сроки.

Она быстро садится, сжимая простыню на груди, уверенная, что ошибается, что он скажет ей это.

Но он качает головой – и не встречает ее взгляд, когда встает и отступает от кровати.

- Рэй…

И при звуке ее имени она чувствует, как обрывается сердце. Чувствует, как его вырвали, разорвали руками на части и вернули ей кровавые клочья.