– Молодец, Кристина, – похвалил, когда последняя пачка легла на столешницу.

Он распахнул портфель, все ещё держа меня на мушке.

– Сюда.

И я поспешно закидала в портфель пачки. Кажется, лишь когда он поднялся со своего места, смогла вздохнуть свободней. Мысли беспорядочно метались, сердце билось, как сумасшедшее, а тело трясло от пережитого ужаса. Но когда в дверях отделения показалось двое полицейских, я осознала, что ничего не закончилось.

Даже не поняла, что произошло. Взгляд следил за тем, как Пётр Сергеевич движется навстречу полицейским. Они что-то у него спрашивали. Два тихих хлопка, и оба мужчины вдруг вскинули руки, начиная заваливаться назад.

В зале воцарилась гробовая тишина. Кто-то вскочил со стула, но большей частью все сидели, вперив взгляды в лежащих на полу мужчин, просто не понимая, что происходит. И только, когда вокруг них начали растекаться тёмные лужи крови, я поняла, что произошло. Он убил их.

Зал наполнился криками ужаса и грохотом отодвигаемых и падающих стульев. А Пётр Сергеевич бросился обратно. Легко перемахнул через стол, оказавшись теперь возле меня. Стальные глаза оставались спокойными, словно он не лишил только что двух человек жизни.

– Открывай дверь, Кристина, – скомандовал он, направив дуло пистолета в мою голову.

Я подскочила с места, рванула к находящейся за моим рабочим местом двери, ведущей в служебные помещения банка. Пропуска висели на шее, но руки не слушались от ужаса. И Пётр раньше меня сорвал их, приложил к картридеру. Прежде чем я в полной мере осознала, что происходит, он схватил меня за плечо и втолкнул в дверной проём вперёд себя. Дверь за нами закрылась, отрезая от криков ужаса. Здесь слышался только гул голосов сотрудников колл-центра да щелчки мышек и клавиатур.

Пётр Сергеевич грубо прижал меня к стене. Дуло пистолета уперлось в лоб. Так резко, что я ударилась затылком о стену. Но боли не почувствовала. Вообще ничего не чувствовала, кроме сжимающего сердце страха. Неужели, это мои последние мгновения?

– Пожалуйста, не убивайте, – зашептали онемевшие от ужаса губы, а по щекам заструились слёзы.

– Замолчи, – произнёс холодно. Но прокричи он, не добился бы лучшего результата.

Стиснула челюсть, резко замолкнув. Мужчина смотрел безразлично. Не возникло сомнений, что он легко нажмёт на курок. Прекратит мою жизнь и, уверена, не испытает ничего, кроме досады из-за потерянной впустую пули.

– У тебя две минуты, чтобы вывести меня из здания. Время пошло.

Хватка на плече исчезла. Начался новый отсчёт.

Зависла лишь на мгновение, а потом рванула, что есть мочи. Бежала, как никогда в жизни, внутренне ругая себя за лишний вес, из-за которого рискую погибнуть. Я неслась по коридору вдоль рядов столов, за которыми переговаривались с клиентами специалисты колл-центра, пока не достигла железной двери, ведущей на лестничную площадку. Отделение банка по факту находилось на уровне второго этажа, поэтому сейчас мы спускались, пока не достигли первого этажа, где располагалась гардеробная. Здесь было многолюднее. Кто-то переобувался. Диванчики в зоне отдыха занимали сотрудники банка. Но никому не было до нас дела.

– Выход там, – тяжело дыша, указала на двойные стеклянные двери, ведущие на улицу.

Солнце скрылось за облаками, стало непривычно темно. А следом ярко вспыхнула стоящая через дорогу машина. Огонь поднялся высоко, грохот ударил по ушам. Со звоном осыпались стеклянные двери. Почти все, кто находился в помещении, попадали на пол. В том числе я и Пётр Сергеевич. Но он сразу поднялся, выругался на английском. И стало понятно, что это была его машина.

Впервые в его глазах появились эмоции. Гнев и какая-то мрачная и совершенно непонятная мне весёлость. Попыталась было вскочить, отпрянуть от него, когда он запустил руку под пиджак.

– Пожалуйста, отпустите! – вскричала я, когда он извлёк небольшой серебряный шприц, напоминающий пистолет. Но мужчине было плевать на мои мольбы.

Он потянул меня на себя, сильным рывком пресекая попытку вырваться. Обвил руку вокруг моих плеч. Под мой громкий всхлип, игла впилась в шею. Жидкость покинула шприц, вливаясь в жилы огненным ядом. И только тогда мужчина отпустил. Я закричала от боли, сжалась на полу, обняв себя руками. Мышцы свело судорогами, дыхание сбилось. Последнее, что я увидела, прежде чем потерять сознание, был Пётр Сергеевич, выходящий через разбитые двери банка на улицу.

/Джейсон/

Удар обрушился беспощадно, пробежавшись новым взрывом боли и сорвав с уст Джейсона вскрик вперемешку с кровью.

– Где препарат, Вест?! – крик Стаса ударил по ушам, заставив отвлечься и поднять на него затуманенный взгляд.

– Пошёл ты, Серов, – процедил он, наградив мужчину злым взглядом.

Его всё равно убьют. Но сейчас ещё можно было отвоевать быструю смерть. Нужно лишь правильно направить вспыльчивость Станислава.

– Ты же понимаешь, что ответы все равно выбьют. Не усугубляй, Джейс, – сапог с силой обрушился на плечо.

На мгновение потемнело перед глазами от боли, а уши заложило от собственного крика. Он даже не сразу различил шелест колёс.

Выругавшись, Серов рванул прочь, когда прозвучала короткая автоматная очередь. Возле лежащего на траве Джейсона остановился внедорожник цвета “мокрый асфальт”. Задняя дверца распахнулась, даря возможность спастись. Тело отзывалось болью даже при дыхании. Но стиснув челюсть, Джейс вскочил, схватился за протянутую из глубины салона руку. И закричал от боли вновь, когда рухнул на сидение. Машина с пробуксовкой тронулась, сопровождаемая короткими выстрелами пистолета Серова.

– Я думал, вы меня кинули, – пробормотал Джейсон, с трудом принимая сидячее положение.

– И кто откажется от таких денег? – на широком лице Быка, расплылась щербатая улыбка. – Где препарат, Вест?

– Передал на хранение.

/Станислав/

– Слушаю, – голос прозвучал ровно, несмотря на то, что Стас волновался, когда принимал вызов.

С этого номера никогда не звонят просто так. Обычно сообщают о необходимости принять новое задание или дают краткие пояснения. Но на этот раз звонка пришлось ждать больше месяца, и Стас не понимал причин. Сначала думал, что ему дают время оправиться после ранения, полученном при побеге Веста. Но период реабилитации подходил к концу, а новые инструкции не поступали. Он опасался, что неудача с Вестом скажется на карьере, а в худшем случае его вообще попытаются убрать. Ведь косвенно препарат пропал по его вине.

– Добрый день, Станислав Юрьевич. Как ваше плечо? – раздался мужской голос на другой стороне линии.

– Ранение зажило. Я могу вернуться в строй.

– Спешите, Станислав, – в голосе послышался лёгкий смех. – Сколько вы уже не брали отпуск?

– Я в нём не нуждаюсь, – процедил Стас.

– Конечно. Отпуск будет относительным и снова выйдет далеко за рамки вашего профиля.

Стас замолчал в замешательстве, не совсем понимая намёки собеседника. Даже злился, но было бы глупо показывать свои эмоции старшему по званию.

– У вас новое задание. Наблюдение под прикрытием. Инструкции придут курьером через пять минут. Я повторно свяжусь с вами завтра… чтобы получить согласие. Думаю, вы не меньше нас хотите вернуть препарат.

– У меня есть шанс?

– Вполне.

– Тогда я даю согласие уже сейчас.

– Я знал, что вы так скажите.

/Кристина/

– Как проходит выписка?

Я обернулась на голос Михаила Дмитриевича, моего лечащего врача, отвлекаясь от разговора с медсестрой, оформляющей документы. В отличие от обычных больниц, в частной клинике было тихо и уютно. Я сидела на удобном стуле в просторном холле, ожидая оформления освобождения от ежедневных процедур и анализов.

После потери сознания в банке я очнулась уже в этой больнице почти через две недели после нападения. По словам врача, оплата расходов на лечение производилась государством, а я особо не вникала. Чувствовала себя ужасно, потому что все эти дни провела на искусственной пище без движения. Нет, мне делали массаж, вкалывали необходимые препараты и оказывали качественную медицинскую помощь, и всё равно первые дни после пробуждения были самыми тяжёлыми в моей жизни. Но зато я выжила.