– Эй, Лоренц! Что ты тут делаешь? – она скрестила руки, прикрывая выпирающую грудь. – Извини, но мой купальник еще не высох.

– Извиняю. – Я пальцем ноги показал на извивы морской пены. – На Кипре эти линии считаются знаками пророчества. Тебе это должно быть интересно.

– На Кипре из пены морской вышла Афродита. А здесь, если верить Капитану, море выбрасывает трупы с затонувших кораблей.

Я посмотрел на волну, набежавшую на песок.

– Скажи, докуда дойдет следующая волна.

– Вот досюда, – Вив прочертила пальцем ноги глубокую черту в полуметре от себя.

Так и получилось, вода забурлила в борозде, но дальше не пошла.

– Хватит проверять мои способности. Идем! Завтракать будем на яхте. Я только что оттуда. Сплошное уродство. Каюта доверху набита всякими журналами, низкосортным джином и прочим непотребством. Капитан называет ее «Веселая ракушка». Он нам готовит сюрприз. Хочет показать какого-то мертвеца.

– Согласно английскому морскому словарю, мертвец – это свободный конец веревки, свисающий с паруса или снасти. Его еще называют «ирландский вымпел».

– Я поняла, что это будет настоящий мертвец.

Мы пошли. Вив шла немного впереди меня. Мягкий утренний свет заливал ее шею и плечи, казалось, что она сошла с картины какого-то импрессиониста.

Мои израненные ноги ныли от боли, из маленьких порезов, оставленных камнями, сочилась кровь. Но я старался не обращать на это внимание. Мы ускорили шаг и через несколько минут уже стояли возле яхты.

Это была не яхта, а обыкновенный баркас, пахнущий морской солью и плесенью. Он стоял у примитивного причала, сколоченного из обрезков досок и металлических шпал. Капитан размахивал своей трубкой, привлекая наше внимание.

Мы поднялись на палубу. Казалось – один неосторожный вздох и баркас перевернется. Вода за бортом плескалась и чмокала, как беззубые десны старика. Несколько неизвестно откуда взявшихся женщин, стирающих на камнях белье, глазели на нас как на психов, добровольно взошедших на борт «Титаника».

Капитан стоял у мачты, подставив лицо морскому ветру. Кроме него на палубе никого не было.

– Вы нас не утопите? – спросила Вив.

– Как говорил Одиссей: «Не дрейфить!» – Капитан погладил мачту. – Море мою яхту любит. Вы стоите на тиковых досках толщиной в дюйм, привезенных из Бирмы. Такого нет ни на одной современной яхте. Когда я ее увидел, она была полной развалиной. А теперь это лучшая яхта на побережье.

Капитан не удержался и шлепнул проходящую мимо него Вив по заднице.

– Получили удовольствие? – она оттеснила Капитана в сторону и прошла дальше на нос баркаса.

– Я что, должен обращаться с тобой, как с богиней? – крикнул ей вслед Капитан.

– Конечно! Я и есть богиня.

– Вчера ты была ведьмой. По тебе осиновый кол плачет.

– Осиновый кол – против вампиров, – поправил я. – Так рождаются дешевые сценарии.

– Но по ним, как ни странно, снимаются самые кассовые фильмы, – Вив облокотилась на перила. – Хватит меня обсуждать. Отвезите нас вон к той лысой горе.

– Напрасная трата времени, там ничего нет, – равнодушно махнул рукой Капитан. – Я отвезу вас к той самой чертовой лазейке, где совершается переход в прошлое. Но сначала надо позавтракать. Лучше тут, на берегу, в море сильно качает.

Мы уселись вокруг огромного серебряного подноса, на котором лежали бутерброды и стояли широкие бокалы на тоненькой ножке с желтой жидкостью. По краям бокалов сверкал аккуратный ободок соли.

Глаза Капитана сузились.

– Здесь, на юге, по утрам надо пить «Маргариту». Такое ощущение, что вбираешь в себя соленый вкус морского тумана.

Я взял бокал и вместе с Капитаном выпил его залпом. После чего подумал о завтраке без прежнего ужаса.

Вив сделала небольшой глоток:

– Только не напивайтесь, – она сняла с губ кристаллики соли.

– А ведьмам можно есть соль?

– Можно. Мы не любим селитру и жир из печени трески.

– Тут наши вкусы совпадают, – поддержал ее я. – Рыбий жир – наказание моего детства.

Вив нырнула в каюту и принесла оттуда еще две «Маргариты». Капитан угрюмо засопел и стал рассказывать, почему он больше не женился.

– Местные женщины мне не нравились. А европейки после войны сидели на диете. Тощие. Ни поп, ни грудей, – Капитан посмотрел на Вив, как будто она была фанатом голодания. – Правда, трахались они отменно, особенно любили выставлять свои тощие зады. Поэтому я предпочитал виски и проституток.

Капитан кивнул в мою сторону, провоцируя и меня на откровенность. Я сказал первое, что пришло в голову:

– В сексе я традиционен и брезглив. Поэтому в бордели не хожу, – краем глаза я заметил, что Вив с интересом смотрит в мою сторону.

Капитан удивленно поднял брови:

– Насчет проституток ты не прав. Бордель – это единственная обитель лжи, где ложь становится истиной. Всего две бумажки и можно освободить фантазию. Не надо врать. Не надо нервничать по поводу неудач, – он даже стал загибать пальцы. – В конце концов, платный секс обходится гораздо дешевле и, главное, не превращается в пошлятину. Ты не замечал, что после того, как узнаешь женщину поближе, с ней уже не хочется трахаться?

– Я до сих пор считала, что это относится к мужчинам, – послышался насмешливый голос Вив.

– Ведьма, она и есть ведьма! – прорычал Капитан. – Ты еще не обзавелась членом, как у мужика.

– Мне эта висюлька по-барабану, – Вив приподняла волосы и обрызгала плечи и шею солнцезащитным спреем.

Я наслаждался неповторимостью момента. Впереди, в ста километрах, находился знаменитый Баб-эль-Мандебский пролив, разделяющий Красное море и Индийский океан. Как гласила легенда, давным-давно там была перемычка, соединяющая Азию и Африку. Но один из местных царей сильно обиделся на другого царя, тот якобы соблазнил его дочь. И обиженный царь согнал народ, чтобы прорубить перемычку и утопить обидчика. Работы продолжались несколько лет. Принцесса успела родить, и не один раз. Наконец вода пошла и утопила кучу народа. Еще один вариант Елены Троянской.

По одной из версий, Геркулесовы столбы – это не Гибралтар, это здесь. Один столб у йеменского берега – остров Перим, довольно мрачное место с высоко поднимающимися над морем красными скалами. Второй – у африканского – группа небольших островков, известная как Семь братьев. Где-то здесь была Атлантида. Часть атлантов перебралась в Эфиопию. Недаром эфиопы считают себя особой расой.

– Сегодня далеко от берега уходить нельзя, – услышал я голос Капитана. – Ночью подводные вулканы расперделись, и вода стала слабой. Можно легко угодить в преисподнюю. Ты вчера ночью ничего такого не почувствовал? – спросил он меня. – Всякие там видения и прочее?

– Нет, – соврал я.

Болела нога. Рана была неглубокой, но кровь продолжала течь. Вив наклонилась ко мне.

– Сядь, я перевяжу. Капитан, где у вас тут аптечка.

Пока Вив накладывала мне повязку, мы поплыли. Вдоль моря дул сильный ветер. Небо то темнело, то вновь становилось привычно голубым. Брызги, барабанившие по окнам рубки, искажали линию горизонта. Далеко на востоке одиноко и потерянно гудела сирена.

– На что Капитан так сердится? – тихо спросил я Вив.

– А разве ты не догадываешься? – она обреченно вздохнула, – он считает, что мы с тобой переспали.

– Я скажу ему, что это не так.

– Брось дурить.

Баркас сильно качало. Хлопал парус, скрипели доски.

Капитан стоял у штурвала и выглядел очень сердитым. На его лбу выступили капли пота. На руках вздулись красные рубцы.

Я переместился на нос яхты, поближе к Вив.

– Эй, народ! Все в порядке? – прокричал Капитан.

Один раз яхта так глубоко зарылась носом в набежавшую волну, что я схватил Вив в охапку.

– Убери руки!

– Не бойся. Я не Стенька, а ты не персидская княжна.

– Не понимаю…

– Это русский фольклор.

Ветер переменился, парус захлопал, яхта, с щегольством описав широкую дугу, понеслась к берегу.

Непонятно как, но мы, не ободрав бока, протиснулись в небольшую бухту, все еще прикрытую клочьями утреннего тумана. Она выглядела довольно мрачно. Скалы на берегу достигали высоты пятиэтажного дома. Причалив к берегу, мы выгрузились на узкую полоску песка.