Юджин тряхнул головой.
— Он насчет Орси мне говорил. Что, мол, он на призрака-то и не похож. А потом сам явился призраком и…
Вор ахнул, дернулся, и на лицо ему с капюшона сорвался целый водопад капель. Рыжий зашипел, скорее принялся отряхиваться, а Юдж все говорил, уже не обращая на него внимания, поглощенный осенившей его идеей.
— Он был прав! Я тогда ему не поверил, и он явился призраком, чтобы показать, какова разница между настоящими образами умерших и сущностью Орси, которого я по ошибке тоже принял за призрака! Вот что он хотел сказать. Слова не были нужны — Алу стоило только появиться, и остальное оставалось на мою догадливость. А ведь это похоже на правду! Что думаешь, Хьюго?
Вместо ответа воришка энергично кивнул. А после спохватился:
— Эв говорил про ритуал, превращающий человека в подобие демона. Для этого ему нужно отказаться от души, и, кажется, одна такая перед тобой. Как думаешь — ты же немного узнал его — этот парень мог бы пойти на такое?
Юджин помедлил с ответом и, наконец, со вздохом обронил «да». Отставил ополовиненную посудину с чаем, только заметив, какой он горький.
Больше он Орси не вызывал, хотя тот то и дело норовил появиться, дергая мага тычками в его силу. Теперь Юджин хотел все обдумать — и остальные, обсудив, оставили спорным вопрос о сущности студента, но решили не обращаться к его способностям лишний раз.
А еще через два дня пустоши вдруг резко оборвались, и начались оживленные места. К вечеру же вдалеке россыпью огней показалась столица. Город, во много раз больше Альрина, располагался на двух холмах и плавно спускался вниз, расползаясь по подножию бесформенным нагромождением зданий, выходящим далеко за пределы крепостной стены. Считалось, однако, что снаружи нет ничего, что было бы жалко отдавать врагу в случае войны. А наверху, не правом холме, раскинулись прекрасные Верхние Сады. И в их сердце, охраняемый днем и ночью — императорский дворец. Ради красот столицы в былые времена в нее специально приезжали жители из других мест, пока она не снискала себе темную славу, но сады все-таки оставались прекраснейшим местом Империи, если верить путешественникам и ученым людям.
Квартет действительно пропустили в город, в свете факелов осмотрев их самих и их скромную поклажу. О цели приезда, однако, спрашивать не стали — кому какая разница, зачем ты едешь в великий город, если исправно платишь пошлину?
И все же друзья заметили, как косились им вслед стражники, с нехорошим интересом разглядывая удаляющиеся спины. Чужестранцы — сразу видно, но откуда?.. Все-таки хорошо, что вопросов здесь не задавали.
Теперь они все кутались в плащи, подобно Эверарду в день их первой встречи. Но прямые мечи наемника не сделаешь похожими на кривые лезвия ятаганов, как и не спрячешь любопытные взгляды, украдкой бросаемые на путников. На полуосвещенных улицах встречались им и рабы в серых простых одеждах — вот кто смотрел действительно равнодушно или и вовсе насквозь, и это было ничуть не лучше. А если и был кто, узнававший в квартете земляков и вскидывавший голову с притупленной надеждой, то руки или ноги у него были скованы железом, а рядом находился его хозяин.
Все четверо, пусть и не признавались в этом, но в глубине души уже с нетерпением ждали, когда можно будет отправиться домой.
Эв исподлобья рассматривал здания из неизвестного камня, теряющиеся во мраке за границей фонарного света. Освещен был только первый этаж, а что творилось там, выше, было не рассмотреть со света в темноту. (Вор посматривал туда с особенным интересом). Нижний город был, должно быть, и днем в тени крепостных стен — монах не обманывался на счет тех, кто здесь обитал. Узкие улочки, все в камне, то и дело встречаются каменные ступени, уводящие то вверх, то вниз. А чем выше по склону, тем безопаснее улицы.
— И куда теперь? — вполголоса спросил Юджин. Парень заметно помрачнел, оказавшись в городе: магов здесь не жаловали, а без огня было еще неуютнее.
Файтер на мгновение задержался на перекрестке, но, подумав ровно секунду, уверенно свернул на одну из двух совершенно одинаковых улиц. Хьюго за его спиной одобрительно хмыкнул.
— А куда мы идем обычно? Найдем постоялый двор, посидим, может, останемся на ночь, — голос вора звучал чуть ли не весело. Этот огромный каменный город представлялся ему новой чертовски увлекательной игрой. Разница ярусов, здания вдвое выше привычных, до которых не дотягивался свет — перспективы были заманчивы до того, что сосало под ложечкой, а ведь он еще и целую вечность уже не лазал по крышам!..
— Как мы найдем…
Мигель и Хьюго, ехавшие впереди, завернули за угол и хором издали торжествующий вопль.
— Когда это найти трактир было проблемой? — проворчал клирик, старым движением, от которого успел уже отвыкнуть, натягивая капюшон пониже.
*
Вор откинул рыжую косицу за спину и поудобнее перехватил стальную скобу, на которой висел. От его пыльных сапог до каменной мостовой было никак не меньше трех этажей, и прохладный ночной ветер приятно холодил разгоряченную кожу.
Хьюго подтянулся и сел на широком карнизе, свесив ноги. Об этом стоило подумать: скобы сами не прорастают в стенах там, где обрываются удобные уступы, шириной как раз для того, чтобы тот, кто умеет, мог спокойно пройтись над улицей. Было бы неловко поссориться с местными верхолазами, тем более что час для встречи самый что ни на есть подходящий, но, с другой стороны, прохвост Гори вполне мог бы податься как раз к ним.
А ведь вор всего лишь вышел подышать свежим воздухом после сытного ужина, пока в тусклом свете общего зала остальные, пряча лица, просиживали штаны. Вышел, увидел два таких любопытных балкона, этот карниз… Постоялый двор остался в минуте пути отсюда, но рыжий был готов поспорить, что тот же Мигель потратил бы на дорогу вдвое больше времени и изрядно бы понервничал. Он улыбнулся в темноту.
Налюбовавшись на изломы земли и крыш, воришка полез дальше, перед каждым новым шагом проверяя, крепко ли лежат камни под ногами, но и несмотря на это держа приличный темп.
«Словно второй ярус улицы — такой вот двухэтажный город», — присвистнул он, когда под ним проскакали двое всадников.
Хьюго по опыту знал, что непременно кто-то из ночного народа — и неважно, в империи или Обитаемых Землях — должен быть сейчас на своих прохоженных тропах или излюбленных местах — это ведь их время. Но на удивление никто так и не попался ему, и его самого никто не заприметил и не окликнул, и не было никаких следов пребывания здесь людей. А сделанные ими, должно быть, много поколений назад, тропы — были. Это выглядело странно, неправильно, даже настораживало, и все удовольствие от прогулки быстро оказалось вытеснено смутным чувством тревоги.
Вернулся к друзьям вор спустя час, взъерошенный, разочарованный и снова голодный.
— Закрой свою приметную физиономию, и вот тебе миска, — Мигель чокнулся с Эвом и ополовинил кружку. — Что-нибудь интересное?
— Проложенные ходы и кладбищенская тишина, — с набитым ртом отозвался парень.
Эв оторвался от созерцания жидкости в своей кружке.
— Хах, это как раз по мне. А тебе что-то не нравится, я смотрю?..
— Там должен же быть хоть кто-то!
— А! Понимаю.
Наемник повел бровью, всерьез заинтересовавшись словами друга.
— То есть, ты хочешь сказать, что никого из вашей ночной братии там нет? — мечник изогнул бровь. — Уверен?
— Абсолютно! — Хьюго энергично закивал. — Только не из нашей, а из любой — впрочем, это уже неважно. Там не только никого нет, но еще и никаких следов, совсем ничего!
Юджин кашлянул, придвигаясь ближе к друзьям.
— Что-то неладное подбирается. Вы теперь чувствуете, да?
*
Утром, едва прошло время раннего завтрака, у ворот Верхних Садов появились четверо путников, закутанных в скрывающие лица и одежду плащах. Какие средства убеждения они применяли, с крутого ступенчатого подъема было бы не услышать, но сонные еще стражники (а они на любом крае мира одинаковы, оказывается!), махнув рукой, не слишком расторопно растворили перед квартетом створки узорчатой решетки.
