Юджин взглядом измерил расстояние до другой стороны ущелья. Пару огоньков послал на ту сторону, что-то подбирал в уме. Остальные терпеливо ждали, пока он прикидывал.

— Я подтолкну тебя магией, как волной, — кивнул он наконец. — Не дай коню испугаться и прыгай, как обычно. Готов?

Маг выглядел неожиданно деловито и увлеченно. Руки его оставались сложены на груди, но по цепкому, разом проснувшемуся взгляду путники видели его состояние.

— Готов!

Мигель похлопал коня по боку, сказал ему что-то — и послал вперед, низко пригнувшись к растрепанной гриве. Перестук копыт, толчок — и они уже летели над пропастью. В воздухе сверкнуло что-то алое, он словно стал тверже у крупа коня, удлиняя полет на спасительные четыре шага. Первый всадник переправился благополучно.

Юджин сработал безупречно, даже не разняв рук. Следом за файтером разлом перелетели вор и монах, а потом и сам огненный маг, долго уговаривавший лошадь и гладивший ее по умной морде перед прыжком.

Вскоре начал светлеть горизонт, хотя до восхода оставалось еще много часов. Под копытами мялась, тут же выпрямляясь, едва путники проезжали, высокая сочная трава с голубым, не знакомым даже целителю Эверарду отливом — и друзья ехали, переговариваясь и смеясь о чем-то, потому что еще один опасный ночной переход остался позади.

Холмы расступались перед ними, и даже воздух тут был вкуснее.

========== Глава 16. Холмы из сказки ==========

Когда солнце поднялось и залило светом все вокруг, файтер, клирик, вор и маг наконец увидели то, к чему стремились все это время. Первым торжествующе заорал Хьюго, соскакивая с коня, за ним и Мигель словно вылетел из седла. Маг неспешно слевитировал к ним и просто стоял, щурясь на солнце.

— Она синяя! Синяя! Не синеватая или с отливом, а синяя, тремр гха’рт!

Вокруг, сколько хватало глаз, расстилались поля синих трав. Ближе к горизонту цвет становился ближе к небесному, там снова начинались холмы, тоже окрашенные синевой — зрелище на самом деле потрясало воображение. Наемник присвистнул, оглядывая открывающиеся просторы, вор уже попытался сорвать травинку (она никак не поддавалась, и рыжему пришлось срезать ее кинжалом, чтобы наконец посмотреть на свет и понюхать).

— Кажется, мы попали на сказочную землю, — сказал клирик, принимая из рук Хьюго травинку и с интересном скребя ее пальцем. Цвет оказался настоящим. Друзья заговорили все разом, кто-то уже упал в странную траву и вскочил, перекатившись по ней, попытался пихнуть остальных… — Слушай, Юджин, — позвал монах, засучивая рукава, — давай проверим, она горит?

Маг кивнул с мягкой улыбкой, и ярко-синяя травинка под легкое шипение оказалась окружена жадным пламенем. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом воздух вместо легкого аромата моря вдруг наполнился едкой вонью гари и горечи.

— Черт, что за?!

— …!

Юджин торопливо смахнул пламя скупым жестом, и травинка разлетелась по ветру темно-синим, почти черным пеплом. Эверард брезгливо отряхнул руки. Запоздало он почувствовал, что ко всем остальным запахам примешивался легкий запах горящей плоти. Привычного ко всякому монаха все равно передернуло.

— Давайте просто решим не думать об этом, — подытожил тем временем наемник, и остальные были полностью согласны с ним. Совершенно не хотелось задумываться о причинах, по которым непонятная трава, заполонившая тут все вокруг, так ведет себя от огня. Мало ли, что надумается.

Эв мрачно кашлянул:

— Но зато запомним, что она все-таки горит.

К друзьям вернулась осторожность и обострилось состояние боевой готовности, утерянное было с наступлением солнечного утра. В легендарном схороне Первых Королей это было, пожалуй, единственным, что могло помочь путникам выйти отсюда живыми. А пока они ехали по синей-синей траве и могли только гадать, что ждет их в сердце этих полей.

Карта мало была им полезна: не слишком-то разберешь на рисунке, куда идти, когда ты находишься в зачарованной долине. Поэтому они полагались больше на интуицию, углубляясь все дальше и дальше так, как подсказывало им шестое чувство — и старательно запоминали дорогу обратно.

Поля синих трав колыхались вокруг, словно дышали. В какой-то момент с ними слилось небо, стерлась линия горизонта, и последние ориентиры их подвели. Идти было на удивление легко, особенно пока в голову не приходили размышления об обратной дороге (впрочем, их старательно отгоняли). И спустя еще несколько часов пути вдруг впереди замерцало что-то светлое, с бликами и игрой света, как водная гладь.

Файтер приглядывался к ней особенно тщательно, но хода не замедлил и не сменил направления: то ли смысла не видел, то ли был рад наконец появившемуся разнообразию в этом монохромном царстве.

— Что там за свет? — Юджин махнул рукой вперед, щурясь в попытке опередить предопределение.

Клирик прищурился:

— В картах его не…

— Да какая разница! — звонко перебил его вор. — Что бы это ни было, у нас все равно нет выбора!

Мерцающий предмет неохотно приближался. Мигель кашлянул, привлекая внимание друзей к себе.

— Если рассуждать, как Первые Короли, во всей округе не должно быть ничего, кроме схорона. Да и на что еще он может быть похож, как не на блестящий щит от всякой напасти?

Вопрос его повис в воздухе как не требующий ответа.

Теперь путники подгоняли коней, постепенно разгораясь азартом, кто-то замурлыкал торжественную мелодию себе под нос — и беседа заметно оживилась. За ней они как-то не заметили, когда набежали плотные серые облака и скрыли солнце, и как поднялся ветер, удивительно холодный для такого жаркого дня — да и вообще для этого лета.

-…Можно продать, но там с наценкой пойдет, надо же и перекупщикам на что-то жить!

— А самим доставить?

— Эээ, нет! Думаешь, мы одни такие умные? Аж два раза!..

— А, так то перекупщик был — на рынке, еще когда ты украл кости со стола?..

Чем ближе они были к сиянию, тем холоднее становился воздух. Или это просто свежело на ветру?

-…И я тогда ей и говорю: девушка, знаете, чем плох прекрасный доспех на прекрасной женщине? Тем, что его долго снимать. Она смеется, и такая: вот поэтому я и…

— Там переулок, и надо не налево сворачивать, а в последнее окно стучать. Только аккуратно бы — в прошлый раз арбалет был приделан.

— Не то чтобы я был вдохновлен…

И в какой-то момент — Мигель потом клял себя за это, как только мог — сияние исчезло из виду, словно его и не было.

— А нам точно не померещилось?

— Могло… — протянул маг.

Наемник отрицательно покачал головой и спрыгнул с лошади. Нет, померещиться не могло — сияние точно было, но вот вопрос: где оно теперь?..

— Остановимся на привал, — подал голос Эверард. Он, как и Мигель, не был, в отличие от младших, готов поверить во внезапно пригрезившийся четверым сразу свет. — Давно пора отдохнуть.

Файтер перехватил его настороженный взгляд, как всегда блестящий золотом, и не стал возражать.

Друзьям посчастливилось найти в траве корягу, и воришка так озяб, что маг поджег ее коротким движением руки и парой слов. И путники сидели вокруг костра, тянули руки к пламени и смотрели на длинные тени, на пламя сквозь пальцы, друг на друга — и на странные волны чудного моря из растений вокруг, расстилавшегося здесь так, словно это они, люди, лишние, словно это они — какая-то диковинка, чужеродная всему привычному, и все вокруг — для кого-то другого, лучше, прекраснее, а вовсе не для них…

Дым стелился по земле из-за крепчающего ветра. Хьюго проводил его невидящим взглядом и. Клирик прихлопнул севшего на щеку комара, за ним другого — и вор рассеянно следил за его раздраженным лицом, пока у самого над ухом не раздалось противное пищание кровососа.

— Комары? В таком холоде? — приподнял бровь наемник.

— То есть, остальное тебя не смущает?! — огрызнулся монах, яростно отбиваясь от насекомых.

Тогда рыжий сорвал несколько синих травинок и кинул их в огонь, то ли надеясь отпугнуть кусачих тварей едким дымом, то ли действуя просто машинально: воровские руки требовали занятия, пока их хозяин уставился на что-то несуществующее и блуждал по задворкам сознания. Раз, другой он бросал пучки диковинной травы в костер, и вдруг пламя взвилось вверх, раздался словно бы звук далекого тяжелого гонга, и над огнем взметнулся голубоватый дым.