Хьюго мог бы поклясться, что под тенью капюшона монах безнадежно поднял глаза к небу. Видят боги, просто поговорить с этими людьми оказалось невозможно! Но приключенцы не были бы сейчас живыми, здоровыми и на лошадях посреди Тихих полей, если бы не умели замечать и слышать то, что есть на самом деле, а не то, что им хотят продемонстрировать.

Воришка, не один год шнырявший по всем закоулкам и щелям столицы, привык полагаться на сказанное вскользь, болтовню солдат, полупьяные песни, случайно брошенные слова — в них порой было куда больше полезной информации, чем казалось на первый взгляд. И потому он чуть прищурился и стрельнул глазами в повозки контрабандистов, когда на секунду пересекся взглядами с наемником. Тот понял.

Эверард и Юджин в свою очередь переглянулись. Монах был бессилен здесь, и его задачей явно было прикидываться мебелью и прикрывать тыл, если это понадобится. А вот маг был куда нужнее файтеру в качестве впечатляющей фантазию поддержки. К такой роли он привык и сработал безукоризненно: плавно поднял кисти, театрально встряхнул их и хлопнул в ладоши, и напротив каждого из окружавших их всадников возникло по крошечному алому светлячку. За пару мгновений они выросли до размера спелого апельсина, а потом налились золотистым светом и с противным шипением рассыпались во все стороны оранжевыми искрами.

Мигель презрительно оскалился, наблюдая за лицами контрабандистов.

— Мы бы не отказались показать вам какие-нибудь вещи… Которые могли бы вас заинтересовать, — он видел, как менялось настроение и лысого главаря, и его воинов. Ох, знали бы они, скольких людей убили жадность и золото. — Но не на дороге же обсуждать сделку. Проявите уважение к людям, на которых заработаете.

Окружившие квартет всадники убирали руки с оружия, некоторые криво и без особого дружелюбия заулыбались. Всякий сброд — он и есть сброд, тут ничего не попишешь. Но главная цель была достигнута: теперь оба отряда остановятся на привал, и пока главные там разговаривают, обязательно извлекут на свет еду и вино, торговцы рассядутся прямо земле маленькими и большими кружками, разведут наскоро костерки, будут ржать, травить непристойные анекдоты, сплетничать и обсуждать последние новости — это-то рыжему пройдохе и нужно. Хьюго будет подсаживаться к ним, переходить от одного костра к другому, хохотать до колик с подвыпившими людьми, заглядывать в повозки, шнырять между лошадьми, и все запоминать, запоминать… Чтобы на него не слишком-то обращали внимание, с лысым татуированным типом останутся Мигель и Юджин. Последний даже, достаточно помучив пуганную северной жизнью, а потому заинтересованную публику, соблаговолит наконец показать пару фокусов с огнем — вернее, столько, сколько понадобится, чтобы вор успел полностью облазить временный лагерь и все-все разузнать… Эв же присмотрит за тем, чтобы не случилось ничего непредвиденного, способного в какой-либо мере помешать планам квартета.

Хьюго засвистел расхожую мелодию и, как бы от скуки, отъехал за спины мага и файтера.

— Ну, посмотрим, парень, авось и сторгуемся, — крикнул лысый. Он не шел на попятную, он собирался заработать сверх ожидаемого, перепродав полученный от путников товар. — Останавливайте!.. Привал!

Люди стали спешиваться, повозки ставили у обочины в ряд. Пока все шло гладко. Пока…

Наемник выглядел невозмутимым, как за карточным столом, когда скупым жестом подозвал к себе друзей. Он заговорил деловым шепотом, шаря по внутренним карманам:

— Так, а теперь быстро. Давайте-ка всё, что взяли бы эти типы — у вас же не может не быть…

Вместо ответа маг лукаво улыбнулся и словно бы из воздуха вытащил отросток лиловых кристаллов размером со спелую сливу. Где-то внутри граненых стенок поблескивала тонкая золотая прожилка.

— Только чтобы это не рвануло у Мигеля в руках, — сказал Эв. — Хотя если оно взорвется, когда мы отъедем…

Четверо друзей зафыркали, сдерживая смех. Они-то знали, что это одноразовый и, увы, уже отработанный магический амулет — Юджин выжал из него остатки силы, когда держал защитный барьер в Демиане.

Эв отдал пузырек из темного стекла и без наклейки. Пробка была на совесть примотана обрывком некогда черного шелка, а внутри как будто шевелилось что-то живое — то ли царапало стекло, то ли просто бултыхалось.

— Что это за пакость? — не удержался Мигель.

— Из ведьминых запасов. Корень одной травки… Бесполезная дрянь, только воняет дико, а в спирту подергивается, как будто хочет кого-то сожрать.

— О, это лучшее, что может продать им целитель! Только когда ты так улыбаешься, кровь в жилах стынет, знаешь ли.

Клирик пожал плечами с таким видом, словно принял это за комплимент.

Воришка все-таки захихикал и выложил на всеобщее обозрение сначала ожерелье из абсолютно не внушающих никакого доверия костей, заметно поврежденный и огнем, и чем-то жирным, пергамент, и наконец аккуратно отнятую у законного владельца, но тронутую временем заячью лапку без одного пальца. Маг поглядел на вещи и подозрительно отодвинулся в сторону.

— Ты это что, тоже у ведьмы спер? — уточнил наемник с сомнением. — У которой из?

По невинным глазам пройдохи было видно, что он искренне старается, но, увы, никак не может вспомнить. Наконец он деланно просиял и энергично кивнул — вообще-то, вор на память не жаловался.

— А что за пергамент?

— Бесценное сокровище, таинственные письмена откроются тем, кто сможет их прочитать! — был ответ. — А чтобы узнать его секрет, нужно нагреть бумагу над огнем.

Юджин отвернулся и закашлялся, скрывая истеричный смешок.

— Нагреешь, и он сгорит за пару секунд, — произнес он, когда смог говорить.

Улыбнулся даже монах:

— Это их экспериментальной партии наших прекрасных самодельных карт?

С красноречивой улыбкой вместо ответа Мигель присовокупил к этим вещам и кое-что от себя. Увидев его контрабанду, вор и маг изумленно ахнули: это был массивный фамильный перстень с печатью для официальных писем, с высеченным гербовым зверем — разлегшимся на толстой ветке леопардом. Файтер хмыкнул и покачал головой.

— Я, конечно, бесстрашный, но до такого маразма еще не дожил. Это подделка… И причем плохенькая. Я пока застывший воск из него выковыривал, отломил кое-что коту. Ну, теперь придется говорить, что это кошка, — закончил он с ухмылкой.

Лысый торговец что-то сказал издалека жестом, не терпящим возражений, поманил их к себе. Друзья делано заторопились, а вор, наоборот, неловко замешкался, так, чтобы остальным пришлось обогнать его — но не отставал. Для заключения сделки наскоро приготовили легкую палатку: продавцы «удивительного товара» традиционно не занимались делами под открытым небом. Контрабандист откинул полог и с отдаленным сходством изображая ироничную любезность, пригласил их зайти.

Внутри было тесновато и не слишком светло, так что Юджин остался снаружи и с почти настоящим равнодушием, не глядя на любопытных вокруг, преспокойно уселся прямо на воздух, по-восточному сложив ноги. Проделать такой фокус было сложнее, чем подняться над ровной поверхностью, но окружающим знать об этом было вовсе необязательно.

Тем временем монах и файтер уже начали разговор с торговцем. Сквозь стенку палатки огненный маг слышал, как его друзья что-то непринужденно болтают, припоминая в городе среди Тихих полей, куда их так и не пустили, «их человека», который и подсказал, как поступить с попавшими в их руки вещицами. Мигель говорил грубовато и непривычно просто, как обычный бродячий наемник, и в какой-то момент Юджин даже поверил в его игру. Но ему самому скоро предстояло принять участие в этом фарсе… Из-под полуопущенных век парень увидел, как мелькнул между повозками черный плащ и огненные волосы. Пора! Он демонстративно потянулся, размял кисти, потер одной рукой другую и на пробу зажег на кончике вытянутого пальца крохотный огонек. Потом поднял голову и обернулся прямо к невежливо пялящимся на него любопытным.

— Неужели никогда не видели огненного мага?