— Не хотите мне кое-что рассказать? Или я бы даже сказал объяснить, — монотонно произносит мужчина, почесав бороду.
В этот момент в комнату входит та самая девушка, что набросилась на меня. Она облачена в одежду домработницы. Как Зейн мог позволить ей работать? Эта девушка настоящая дикарка! У неё проблемы с головой! Какого черта происходит в этом доме? Сегодня явно перенасыщение информацией. Девушка же спокойно проходит внутрь, оставив поднос с алкоголем на кофейном столике. Затем она быстро наливает бокал Джааваду, не забыв предложить и нам, но мы оба любезно отказываемся. Тогда она кивает учтиво, покидая комнату.
— Что именно ты хочешь знать? — почти шепотом произносит Зейн, стараясь не встречаться с отцом взглядами. Но вместо того, чтобы ответить, Джаавад начинает громко, заливисто смеяться.
— Ты издеваешься? — через мгновение выражение его лица сменяется на агрессию. Он с грохотом ставит бокал на стол, привстав с места. Мужчина навис над столиком, уперевшись кулаками о деревянную раму. Его взгляд устремлён на нас. — Что она, блять, здесь делает, Зейн?!
Малик зажмуривается, явно озадаченный и растерянный. Отец продолжает орать, но Зейн даже и не думает ответить. Я замечаю, как колени его подрагивают, а пальцы словно живут собственной жизнью, ритмично подергиваясь. Поднимаю глаза на Джаавада, будто видя его в замедленной съемке.
— Когда ты должен был продать её?! Что за сукин сын у меня? — мужчина встаёт в полный рост. Хватает пока что целый бокал с вином, затем замахивается и швыряет его прямо в Зейна, что сидит в полуметре от меня. — Выполняй свою работу. Иначе никакой пользы. Твоими проделками я сыт по горло.
— Отец… — начинает Малик, еле разлепив глаза от ужаса.
— Не смей меня перебивать, — шипит он, выразительно указав на него пальцем. — Нахуя мне такой сын, как ты? Разберись с этим дерьмом, иначе я избавлюсь от тебя САМ, — выплёвывает Джаавад, схватив чёрный пиджак, что осторожно оставлен на диване. С этими словами он покидает комнату. За ним следуют ещё двое мужчин.
Через минуту раздаётся грохот от входной двери.
Поворачиваюсь к парню, полностью ошарашенная сегодняшней встречей. Я представляла Джаавада каким угодно и, видно, всегда попадала точно. Передо мной стоял настоящий демон.
— Как ты? — спрашиваю, осматривая Зейна. Его до сих пор трясёт.
Он поднимает испуганные глаза, после чего отталкивает от себя и выходит из зала, стремительно поднимаясь по лестнице. Удивительно яркая реакция взрослого парня.
Комментарий к Глава IX: Джаавад Малик.
Привет, солнышки! Плодотворной вам недели!) 14 дней и я буду абсолютно свободна до 10го января! Ура! Дудки! Так что ждите обновлений.
В следующей главе наконец поведаю вам историю одного из самых интересных персонажей данной работы. Как думаете, о ком пойдёт речь?
========== Глава Х: Сублимация болью. ==========
Зейн. Зейн.
Парень все увереннее заседает в голове, заставляя ненавидеть и презирать себя саму за столь глупые мысли. Становится до невыносимого тошно, когда в очередной раз в голову закрадываются нелепые идеи, чтобы помочь ему. Чертова женская доброта, что теплится внутри. После всего ужаса, что он сделал, после всей боли, что он мне причинил, — я хочу помочь; я хочу поддержать; я хочу выслушать. Как же запутанно. Почему нельзя жить в умеренной кондиции отношений, не рваться на части каждый раз, завидев кофейные глаза. Не млеть, почувствовав тугой укор в свою сторону. Не вожделеть моменты улыбок. Не пытаться вспомнить минувший день, в попытках не забыть совместные моменты. А каково мучаться каждый день, засыпая? Представлять образ высокого мулата, медленно тая изнутри. Точеные скулы, подтянутый торс, глубокие глаза цвета шоколада.
Стараюсь отогнать эту нелепость. Хватит! Хватит думать о нем.
Выхожу из зала, бросая продолжительный взгляд на лестницу, к которой движется парень. Он, спрятав руки в карманы куртки, перемещается по деревянному полу со стремительной скоростью, не замечая моего пристального наблюдения. Старые половики скрипят под моим весом.
— Зейн? — зову его, пытаясь догнать. Он молча продолжает путь, не оборачиваясь. Тогда решаю окликнуть его вновь, только громче: — ЗЕЙН?!
— Да что тебе нужно?! — вскрикивает он, резко обернувшись. Я чуть ли не врезаюсь в него, замерев на месте. Глаза парня наполнены злостью, чуть ли не слезами. И, о Боги, как же гулко в сердце стукнул укор при виде него.
Но откуда столько желчи? Неужели нельзя быть хоть немного милее? Хоть иногда.
— Что с тобой? — спрашиваю, спрятав руки за спину. Вопросительно выгибаю бровь, всем видом показывая, как заинтересована в диалоге. Задаю ему этот вопрос, хотя прекрасно понимаю, что дело в его отце. — Ты злишься из-за отца? Но он ведь не сказал ничего такого.
Глаза парня наливаются кровью. Он возмущённо смотрит на меня сверху вниз, испепеляя взглядом. Клянусь богом, в этом взгляде смешалась адовая смесь. Грусть, граничащая со страданием и нежеланием более существовать, злость и агрессия ко мне из-за дурных вопросов и лишних догадок. Сложно понять, от чего кипит котёл. Мне становится не по себе.
Рефлекторно сжимаю ткань свитера, гулко сглотнув. Я буквально слышу, как сердце отбивает незамысловатый бит, а руки леденеют с каждой секундой все больше.
— Отъебись, Белла! — закричал парень, схватив фигуристую вазу со стола и швырнув её в стену. Он не выдерживает давления. Кажется, сейчас я стою выше, чем он, потому что эмоционально стабильна. Чего вовсе не скажешь о нем. Пульсирующая вена на лбу, разгоряченные алые щёки и до напряжения сведённая челюсть, что сетует на дикое раздражение, таящееся внутри.
От неожиданности действий я рефлекторно приседаю, накрыв голову руками, словно боясь, что ваза прилетит мне по голове. Вздрагиваю от резкости, стараясь унять нарастающую тревогу. Мой взгляд неуверенно мечется меж двух огней: грустными, почти заплаканными глазами парня напротив и медленно заходящим солнцем. Мы провожаем сегодняшний день вновь в ужасном настроении, дикой злобе и глубокой обиде. Все как всегда, но на этот раз я делю своё положение с Маликом. От этого становится не по себе, ведь, кажется, впервые он показывают эту сторону своей натуры — ранимую и обидчивую. Меня мучает любопытство, ведь о Зейне я не знаю ничего. Практически ничего.
На ум приходят лишь моменты совместного ужаса при виде Джаавада. Кажется, впервые мы оба оказались в западне страха, что сковывал все тело. Меня терзал мгновенный ужас, когда парень мучился от воспоминаний, что невольно закрадывались в голову. О, как я его понимаю. Возможно, лживый интерес к «Звездным войнам» и причастность к опасной организации собственного отца — это все его тайны.
Ужасная. Страшная организация.
Когда я наконец очнулась от мыслей, то Зейна уже не оказалось рядом.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на весь тот ущерб, что он оставил. Осколки разбившейся вдребезги вазы одиноко лежат у стены с картиной. Закатываю рукава свитера, подхожу ближе к оставленным частям вазы и осторожно начинаю собирать их в руку.
Больше всего я не люблю, когда люди от злости швыряют вещи, хотя раньше часто грешила этим сама. Помню, как злилась на Гарри за то, что он подарил мне то дорогое колье. Тогда эти щедрые жесты казались мне фальшивым позерством, не ощущалось никакой искренности. И я была абсолютно права. Все подарки оказались липовыми, они были нужны для того, чтобы заманить меня сюда. Чтобы разрушить мою жизнь.
«Я пытался сжечь все бумаги, где хоть как-то прослеживается мое имя, потому что хотел уйти от них. Ради тебя».
«Белла, мне поручили тебя. Ты моя цель».
Чертова ложь! Все это было ложью. Гарри Стайлс — наглый ублюдок, обманувший меня, вскруживший мне голову и запудривший мозги. Сейчас ситуация кажется настолько запутанной, что меня активно подташнивает от всех жестов, что я делала в его сторону. Мне страшно, потому что Гарри я открыла свою душу, рассказала о самом сокровенном. Возможно, для него это не имело никакого смысла. Но внутри меня все же таится малейшая надежда на то, что чувства не были игрой. Слова парня о том, что он любит меня, окончательно вскружили голову, не оставив ни шанса на побег и здравый смысл.
