Дверь с шумом захлопывается.

– А директриса не сказала, зачем меня вызывает? – спрашиваю я Майлза, перекладывая блокнот в другую руку. – Потому что, если это надолго, мне нужно предупредить Палумбо…

– Симона. – В его голосе слышна улыбка, и я быстро перевожу на него взгляд. Он закусывает губу, так быстро, что я не уверена, действительно ли он улыбался. – Никого никуда не вызывают. Все в порядке. Я просто хотел тебе кое-что сказать.

– Что? – В груди снова трепещет. К разговору с директором я была готова, а вот с Майлзом наедине? Как говорится, это две большие разницы. – Что случилось?

Он делает шаг вперед, и я прижимаюсь спиной к стене. Надеюсь, я не раздавила чей-нибудь арт-проект. Майлз издает тихий звук, похожий на фырканье.

– Ты сбежала.

Я сглатываю комок в горле:

– Не понимаю, о чем ты.

Я прекрасно понимаю, о чем он. Все это время я только и делала, что в мельчайших подробностях прокручивала в голове случившееся.

– Ты задала мне вопрос. – Он приподнимает пальцами мой подбородок. – И ушла, а я не успел ответить.

Он трогает мой подбородок. Его пальцы трогают мой подбородок, как в фильмах, над которыми я стебусь с друзьями. Сейчас мне совсем не смешно. У него мягкие руки, как будто он не строит декорации все свободное время и не размахивает клюшкой на лакроссе. Мое сердце выпрыгивает из груди.

– Правда? – еле выдавливаю я. Каким-то чудом я все еще могу говорить. – Я подумала… не знаю… что ты не хочешь.

– Ну как ты… – Он замолкает и нервно сглатывает. – Симона, я совершенно точно хочу.

Я или сплю, или под кайфом. Или все вместе.

Я обвиваю его шею и притягиваю к себе. Он приникает губами к моим губам.

Не опирайся я на стену – уже давно бы оказалась на полу.

Майлз меня вчера поцеловал. Майлз вчера сказал, что хочет со мной на свидание, и потом снова меня поцеловал. Майлз меня поцеловал, сказал, что хочет со мной на свидание, снова поцеловал, и теперь мы вместе идем по коридору школы. По-моему, я попала в сказку. Вот что, наверное, чувствовала Трейси из «Лака для волос», когда наконец заполучила того парня. Что-то нереальное.

Конечно, мы не держимся за руки и все такое, но мы идем так близко, что касаемся плечами. И пусть никто не знает, что мы поцеловались, – неважно. Я не могу перестать улыбаться. Мы даже не разговариваем (не знаю, что я вообще могу сказать, не улыбаясь как ненормальная), но мне все равно. Достаточно просто быть рядом.

– У меня сейчас литература. – Я замедляю шаг. – Это наверху.

Он куксится как ребенок. Я же наверняка выгляжу как криповый клоун, который не может стереть с лица улыбку.

– Не переживай. – Я хлопаю его по плечу. Боже, кто так делает? Я что, доктор Фил? – Увидимся позже на репетиции, да?

– Ага. Жду не дождусь мюзикла дня. – Он наклоняется и целует меня в щеку. Мне пора на урок, вот только он не особенно торопится. Целоваться в губы приятнее, но мне нравится, как по щеке бегут мурашки. – До скорого, Симона.

Майлз идет по коридору, а я смотрю на его задницу. Или нет. Может быть. Я смотрю до тех пор, пока он не сливается с толпой, а затем наконец поворачиваюсь к лестнице. До звонка остается всего пара минут.

В моей прошлой школе было невозможно пройти по коридору, не заметив знакомое лицо. Или пять. Здесь же встретить знакомого – редкость. Но сегодня у лестницы с кем-то разговаривает Эрик. Он поднимает на меня глаза, и я машу ему рукой. Он хмурится так сильно, что его лицо напоминает гримасу.

Я моргаю и карабкаюсь вверх по лестнице. Чувствую, Эрик всей душой ненавидит мои заметки.

– Ни фига себе, Симона! Скорее рассказывай. Он хорошо целуется? Он тебя просто прижал к стенке и начал целовать? Что, прямо так?

Лидия практически визжит. Мы идем по коридору после занятий. Клавдия закатывает глаза, но молчит. Я наклоняю голову, пытаясь скрыть улыбку. Это было вчера, но я все еще чувствую вкус его губ.

– Ну, он выдернул меня с репетиции, сказал, вызывают к директору, – говорю я. Какое ужасное клише – обсуждать парня с подругами. Но мне все равно. – Клянусь Кейт Бланшетт, я думала, что прямо там и растаю.

– Ты все так драматизируешь, – ворчит Клавдия, прислоняясь к шкафчикам. – Вы с этим парнем меня поражаете. Почему ты не хочешь встречаться с кем-нибудь, кто активно избегает лакросса, как любой нормальный человек? Вот у моего брата, по-моему, сейчас нет девушки.

Мой шкафчик находится в том же коридоре, что и шкафчик Клавдии, и, скорее всего, только поэтому я смогла сама найти его в свои первые недели в школе.

– Ты прямо как ходячая реклама, – говорю я. – К тому же разве Хулио не старше нас лет на пять?

– А разве ты не должна искать свой информационный пакет молча? – передразнивает она. – Как ты умудрилась забыть, кто твой консультант по профориентации?

– Не знаю! – Как там этот шкафчик открывается? Я кручу налево, направо и снова налево. Дверца распахивается с первой попытки. Клавдию это, похоже, нисколько не впечатляет. – В моей прошлой школе нас распределяли по фамилиям. А здесь все как попало.

– Это не так уж сложно, – говорит Клавдия.

– Так, не отвлекайся, – фыркает Лидия. – Рассказывай, как все было!

– Вообще, он меня немного напугал с этим директором, – признаюсь я, выбрасывая целую кипу листков в мусорную корзину. Я здесь учусь всего пару месяцев, а уже такой бардак развела. – Я думала, что-то случилось с родителями или типа того.

– Ну ты ему сказала, что он тебя напугал? – спрашивает Клавдия, скрещивая руки на груди. – Я бы обязательно сказала.

– А как же, – отвечаю я, но мне хочется смеяться. Поцелуй длился всего минуту, от силы две, а я до сих пор о нем думаю. – Но это было так хорошо. Лидия права: когда ты с кем-то, кто тебе нравится, все по-другому. Лучше. Но слушайте, обещайте, что не будете говорить об этом в субботу за ужином. Иначе мои папы никогда не оставят меня в покое.

– Да ладно! – ахает Клавдия. – Ты, случаем, не рассказываешь это нам для того, чтобы продвигать тут свою гетеронормативную повестку?

– Ничего я не продвигаю, – шаря рукой под учебником, возражаю я. – Я вообще-то пытаюсь не быть все время такой натуралкой…

С подругами я обсуждала только Майлза. Будет странно сейчас начать рассказывать о Саре, как будто я даю задний ход и пытаюсь выставить себя совершенно другим человеком. К тому же Клавдия слишком любит надо мной подшучивать. Наши отношения полностью построены на стебе друг над другом. Но если она начнет смеяться над моими чувствами к Саре, я не смогу просто отшутиться.

– Ой, Мони. Что так грустно? Мне тоже нравятся парни, – говорит Лидия. – Может быть, стоит рассмотреть все варианты?

Я закусываю губу. Она много раз западала и на девушек, и на парней. У меня все не так. Девушки – ну или те, кто выглядит как девушки, – мне кажутся симпатичными, но это не значит, что я каждый раз влюбляюсь. К тому же в основном я западаю на знаменитостей, а они, как говорит Клавдия, не считаются.

Только с Сарой я была точно уверена. Но вряд ли одного раза достаточно, чтобы считать себя бисексуалкой, как Лидия.

– Парни – отстой, – продолжает Лидия. – Иэн столько всего не умеет, типа…

– Воу, ни фига себе! – встревает Клавдия. – А я вообще-то прикалываюсь. Бедный Иэн. Если тебе от этого легче, я тоже не очень хорошо делаю Эмме куни, но стараюсь, потому что люблю ее.

Я поднимаю брови. Лидия склоняет голову набок.

– Чего? – вопросительно смотрит она. – Как будто я не могу заниматься сексом. Могу. Просто мне не нравится, но если ей хочется, я могу потерпеть… Слушай, все сложно, окей?

Секс идет после поцелуев, так ведь? Я не знаю, как все устроено, потому что у меня еще ничего, кроме свиданий, не было. Лидию послушать, так она со своими парнями сразу переходила к сексу. Даже Клавдия со своей девушкой чем-то занимаются. Может быть, я тороплю события, но знаю, что хочу снова поцеловаться с Майлзом. Вирус не передается через поцелуй, однако я-то уже знаю, что хочу не только целоваться. Что, если он тоже?