Он крепко сжал мою руку, и мне потребовалось все силы, чтобы не вырваться. Кроме Зака, у меня все еще были проблемы с физической близостью, особенно с незнакомцами. Он не отпустил мою руку, когда сказал:

— Так ты и есть девушка Зака.

Это слово прозвучало как оскорбление, исходящее из его уст, но я сдержала вежливую улыбку, приклеенную к моему лицу.

— Можешь звать меня просто Роберт.

Зак прочистил горло, и его отец наконец отпустил меня. Я тихонько выдохнула, но напряжение все еще оставалось в моих мышцах.

— Где мама? — спросил Зак с ноткой беспокойства в голосе.

— Она готовится.

— Готовится?

— На обед в нашем загородном клубе. Разве я не упоминал об этом? Мы пообедаем там, чтобы ты мог встретиться с несколькими нашими деловыми партнерами, а они с тобой и твоей девушкой.

Я напряглась и посмотрела на Зака. На мне не было ничего достаточно модного для ланча в загородном клубе. Вероятно, у меня даже не было ничего, что было бы хоть отдаленно приемлемо для такого клуба. Осуждающее выражение лица Роберта, когда он рассматривал мою юбку и блузку, делало это более чем очевидным. Зак прищурился, глядя на отца.

— Мы не одеты для роскошного обеда.

— У нас наверху еще осталось несколько твоих деловых костюмов и рубашек. Они все равно должны подойти.

— Как насчет Эмбер?

— Она может одолжить что-нибудь у твоей матери.

Зак оттащил меня от своего отца и повел наверх.

— Мне очень жаль. Он делает это нарочно. Он любит ставить меня в неловкое положение, — он повернулся ко мне. — Мы можем все отменить. Нам не обязательно ехать на этот чертов обед.

Я улыбнулась. Я знала, что Зак должен был поехать туда. Как только он начнет работать в компании своего отца, ему придется постоянно иметь дело с этими людьми.

— Может, все будет не так уж плохо? Это ведь хорошая практика, верно?

Он поцеловал меня.

— Ты слишком хороша для этого мира, — затем покачал головой. — Моя мать немного выше тебя. Надеюсь, мы найдем что-то, что может подойти. Я ненавижу это, — мы остановились перед дверью и постучались. — Мама?

— Войдите, — послышался мягкий голос.

Зак толкнул дверь, открывая огромную светлую спальню. Его мать стояла перед длинным зеркалом с бокалом красного вина в руке.

На ней было обтягивающее голубое платье юбка-карандаш и туфли на высоких каблуках. Она выглядела утонченной, почти царственной, но в ней чувствовалась какая-то печаль. Она сделала еще один глоток вина и поставила бокал на туалетный столик рядом с полупустой бутылкой. Зак крепче сжал мою руку, а потом отпустил и неловко обнял свою мать.

Она похлопала его по спине, не сводя с меня глаз. Выражение ее лица не было ни враждебным, ни дружелюбным. Оно было, если уж на то пошло, безропотным и пустым.

Она отстранилась и шагнула ко мне.

— Приятно познакомиться.

Вблизи было видно, что она что-то сделала со своим лицом, возможно, ботокс, чтобы избавиться от морщин и скрыть свой возраст. Грудь тоже не выглядела естественной. Неужели она сделала это, потому что надеялась, что отец Зака перестанет ей изменять, если она изменится?

— Отец сказал, что ты дашь Эмбер что-нибудь надеть на ланч.

— Конечно, — ответила она, устремив взгляд на бокал с вином. — Иди готовься. У нас не так много времени. Я позабочусь о твоей девочке.

Зак посмотрел на меня, и я кивнула. Он закрыл за собой дверь. Я заломила руки, внезапно занервничав из-за того, что осталась наедине с матерью Зака. Она схватила свой бокал с вином и осушила его одним большим глотком. Затем задумчиво улыбнулась.

— Когда-то я была такой же наивной, полной надежд, счастливой и молодой, как ты сейчас.

Она снова наполнила свой бокал вином. Мне стало интересно, выпила ли она то, чего не хватало в бутылке, до того, как мы приехали, и намеревалась ли она допить ее. Я не смогла бы ходить на высоких каблуках после такого количества алкоголя. Возможно, я вообще не смогла бы ходить.

— Это было так давно.

Она посмотрела в свой бокал, будто надеялась найти там что-то потерянное. Я могла бы посочувствовать ей.

Что произошло, хотела я спросить, но не стала. Зажав в руке бокал с вином, она повела меня через дверь в гардеробную. Она была больше, чем моя комната в квартире.

Она повернулась ко мне, словно вспомнив что-то.

— Можешь звать меня, Эби.

Потом принялась рыться в своих платьях, пока не достала три вещи. Ни одна из них не была тем, что я обычно ношу. Я указала на черное платье с высоким воротником и бежевым цветком на талии.

— Примерь его. Я буду снаружи, — сказала Эби и ушла со своим бокалом вина.

Я быстро сняла свои толстые зимние колготки, юбку и блузку, затем надела платье через голову. Оно доходило мне до колен и было слишком широким в области груди. Это было не очень заметно, так как это не должно было подчеркивать эту область, но по талии определенно было широковато для меня.

Эби постучала, прежде чем войти, ее глаза осмотрели меня с головы до ног.

— Не идеально, но вполне сойдет.

Она достала из ящика стола нераспечатанную упаковку нейлоновых чулок и протянула мне, затем подошла к полке для обуви и взяла пару очень высоких бежевых туфель на высоких каблуках. Они соответствовали цвету цветочного пояса на платье.

— Ты сможешь в них ходить?

— Не знаю, — призналась я.

— Надень нейлоновые чулки. Тогда мы попробуем.

Я надела чулки и забрала у нее туфли. Когда я надела их, то на мгновение покачнулась. Я была очень высокой. Я сделала несколько неуверенных шагов. Но это не помогло, потому что туфли были на один размер больше, чем мне нужно.

Эби покачала головой:

— Нет. Это не подойдёт.

Она вернулась к своей обувной полке и долго искала, потом взяла черные заостренные туфли на каблуках. Я примерила их, и хотя они тоже были слишком большими, каблук был умеренным, и я действительно могла ходить в них, как нормальный человек. Я не хотела опозориться за ланчем, упав лицом вниз.

Эби кивнула.

— Хорошо. Пойдем. Роберт не любит опаздывать.

Я последовала за ней в коридор, где меня уже ждал Зак. Он был одет в светло-серый деловой костюм в тонкую полоску, светло-голубую рубашку и галстук темно-синего цвета.

Он выпрямился, когда мы вышли, его глаза блуждали по мне. Он никогда раньше не видел меня в элегантном платье.

— Оставлю вас на минутку, — сказала Эби с задумчивым выражением лица.

А потом исчезла. Я смущенно пожала плечами.

— Это не идеально.

Зак положил руки мне на талию и притянул к себе для поцелуя.

— Я все равно предпочитаю, чтобы ты была в своей одежде, но ты выглядишь великолепно.

— Зак? — нетерпеливо позвал Роберт.

Мы с Заком перестали целоваться и спустились вниз. Его отец оглядел меня с головы до ног, когда мы вошли в вестибюль. На него это не произвело особого впечатления, хотя он натянуто улыбнулся. Я надеялась, что другие гости этого обеда будут больше похожи на Зака, а не на его отца.

***

К сожалению, большинство гостей были именно такими... или даже хуже. Каждая улыбка казалась фальшивой, каждое слово было наполнено намеками, которых я не понимала. Я улыбалась и смеялась, но мне хотелось быть где угодно, только не там. Это был не столько настоящий обед, сколько повод выпить дорогое шампанское — оно даже не было таким вкусным — и перекусить маленькими закусками, которые никак не могли утолить мой голод.

Зак держал руку на моей талии, и я была благодарна ему за это. В основном, я наблюдала за людьми вокруг меня и иногда отвечала на вопросы, адресованные мне, но другие гости, в любом случае, были больше заинтересованы в светской беседе с Заком. Несмотря на большое количество выпитого матерью Зака вина, ее внешность была безупречна, когда она разговаривала с другими женщинами загородного клуба. Но время от времени ее взгляд искал своего мужа, который ни разу не ответил ей тем же, и по безупречной маске, которую она носила, как вторую кожу, пробегала рябь. Неужели именно так выглядели тоска и одиночество?