Я кивнула, не в силах говорить.

— Он уродливый. Я знаю.

— Нет, Эмбер, — яростно сказал Зак. — Никакая часть тебя не может быть уродливой.

Он очень медленно наклонился, глядя на меня, и поцеловал шрам. По всей моей коже побежали мурашки. Я вздрогнула от прикосновения его губ.

— Все еще болит?

— Нет. Он всегда будет напоминанием о том дне. Всякий раз, когда я вижу или чувствую это, я вынуждена вспоминать.

Мой голос сорвался. Глаза Зака вспыхнули от волнения. Я видела, что он хочет спросить, «что случилось».

— Они били и пинали меня, когда закончили со мной. А когда я потеряла сознание от боли, они попытались меня задушить. Они подумали, что я умерла, и бросили. У меня была разорвана селезенка и сломано несколько ребер, а также кости почти во всех частях тела. Пришлось удалить селезенку. Вот почему у меня такой шрам.

Было странно слышать эти слова от самой себя. Они звучали отстраненно, будто я говорила о чем-то, что случилось с кем-то другим. Челюсть Зака дернулась, и он на мгновение закрыл глаза, прежде чем снова их открыть. Он коснулся своим лбом моего.

— Жаль, что я не могу повернуть время вспять и убить этих людей прежде, чем они добрались бы до тебя. Я заставил бы их страдать. — Хотелось бы найти способ избавиться от этих воспоминаний.

Слезы наполнили мои глаза, когда я посмотрела на Зака.

— С каждым днем с тобой все становится лучше, Зак. Никогда не думала, что смогу получить то, что ты мне дал. Эти люди сказали, что после того, что они сделали, я никому не понадоблюсь, поэтому они проявили милосердие, убив меня. Долгое время я им верила.

Он с трудом сглотнул.

— Все, что они говорили, было ложью. Я хочу тебя, Эмбер, несмотря на шрамы и все остальное.

Он схватил меня за левую руку и перевернул ее, обнажив длинный шрам от моей второй попытки самоубийства. Он потер ее большим пальцем со странным выражением на лице.

— Я так рад, что твой отец нашел тебя вовремя.

— Он почти не нашёл, и я приложила много усилий для своей второй попытки. Когда я очнулась в больнице, я была так зла на своего отца, потому что он спас меня. Я ненавидела его, потому что он не мог отпустить меня, потому что он слишком сильно любил меня.

Я подавила смешок.

— Ты никогда не думала о том, чтобы попробовать еще раз с тех пор?

Зак все еще проводил пальцами по нежной коже моего предплечья. Я хотела было солгать, но его глаза заставили меня сказать правду.

— Почти каждый день.

Хватка Зака стала еще крепче. Для меня это больше похоже на свет в конце туннеля, когда темнота жизни становится слишком сильной. Зак прижался лицом к изгибу моей шеи.

— Боже, Эмбер. Обещай мне, что больше никогда не попробуешь этого сделать.

— Я больше не буду пытаться.

Я знала, что это то, что я не могу обещать. Может ли кто-нибудь когда-нибудь обещать что-то подобное? Я научилась жить с ужасами своего прошлого, но не могла сказать, что принесет мне будущее.

Я обвила пальцами шею Зака и приблизила его лицо к своему для поцелуя. Мой язык прошелся по его губам, и медленно наш поцелуй превратился во что-то, от чего по моему телу пробежали мурашки. Я прижала свои ладони к груди Зака, когда мы целовались, прежде чем взять одну из его рук и положить ее на мою грудную клетку. Я отстранилась, чтобы заговорить.

— Ничего страшного, если ты прикоснешься ко мне, — тихо сказала я.

— Ты хочешь, чтобы я дотронулся до тебя? Это действительно важно.

— Да, я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.

Мои щеки вспыхнули, но я ответила на горячий взгляд Зака.

— Где?

Я прикусила губу и опустила глаза.

— Везде, выше моего пояса.

Какое-то мгновение ничего не происходило, и я рискнула взглянуть на него. Зак внимательно посмотрел мне в лицо, словно пытаясь понять, серьезно ли я говорю.

— Скажи мне, если тебе не понравится то, что я делаю, ладно? А если тебя что-то напугает, ты немедленно меня остановишь. Не пытайся вынести что-то самостоятельно только ради меня. Хочу, чтобы тебе это понравилось. Обещай мне.

— Обещаю.

Зак снова поцеловал меня, его язык заставил каждый нерв в моем теле напрячься. Его рука на моей грудной клетке медленно поползла вверх, пока кончики пальцев не коснулись нижней части моей груди. Он провел пальцами по складке у меня на боку, потом до подмышки и до плеча. Его прикосновение было мягким, как перышко, и заставило мое тело загудеть от приятной боли. Было так хорошо, а он даже ничего особо не сделал.

Его глаза впились в меня, когда он погладил большим пальцем мою ключицу, а затем медленно двинулся ниже, к выпуклости моей груди. Хотя его палец был так близко, он не коснулся моего соска. Вместо этого он медленно обвел его кругами. Я задохнулась у его рта от ощущения, которое его дразнящее прикосновение послало через мое тело. Что-то теплое растеклось у меня между ног, и я вздрогнула от неожиданности.

Глаза Зака метнулись к моим бедрам, будто он точно знал, что его прикосновение делает со мной. Усмешка тронула его губы, снова посмотрев на меня. Мои соски были твердыми и напряженными на фоне мягкого материала моего топа. Я хотела, чтобы Зак наконец прикоснулся ко мне там. Я издала нетерпеливый звук.

— Чего ты хочешь? — прошептал Зак, касаясь кожи под моим ухом и нежно целуя это место.

— Большего, — только и смогла я выговорить.

Закари

— Большего.

Блядь, как мне хотелось дать ей большего. Хотелось погрузить пальцы во влажный жар между ее ног. По тому, как она поджала ноги, я понял, что она возбуждена. Но, увидев шрамы Эмбер, услышав немного больше о произошедшем, я понял, что должен отодвинуть свои желания на задний план.

Эмбер прошла через слишком многое, чтобы я мог быть эгоистичным придурком и заставить ее сделать то, к чему она не была готова. Я бы не стал портить отношения между нами.

Я медленно лизнул ее горло, чувствуя ее пульс на своем языке. Она застонала, и это был самый прекрасный звук в мире. Я даже не был уверен, что она поняла, что сделала это.

Я приподнялся и поднял руки вверх, обхватив ее грудь. Я осторожно массировал их, наблюдая за лицом Эмбер. Ее глаза были полузакрыты, губы приоткрыты. Я зажал ее соски между большим и указательным пальцами, вызвав у нее стон, а затем медленно потер их взад и вперед. Она слегка выгнула спину и еще крепче сжала ноги.

— Тебе это нравится?

Я определенно кайфовал. Мой член уже был тверд как камень в моих трусах.

Эмбер слегка кивнула, плотно сжав губы. Я нежно поцеловал ее, мои пальцы продолжали дразнить ее. Было так приятно целовать ее, доставлять ей удовольствие. Я прошелся поцелуями по ее подбородку и ключице. Когда мои губы коснулись выпуклости ее груди, я остановился. Тело Эмбер напряглось от нетерпения.

— Да, — прошептала она прежде, чем я успел спросить.

Я улыбнулся, уткнувшись носом в ее кожу и потянув край топа вниз. Затем лизнул кожу, которую обнажил. Эмбер пошевелила бедрами, и я нежно прижал ладонь к ее животу, потирая его большим пальцем. Как бы ни была возбуждена Эмбер, я знал, что она почувствует это всем своим существом. Я хотел дать ее телу то, что оно хотело. Блядь. Эмбер была такой чертовски отзывчивой. Я надавил на нее сверху вниз, пока один сосок не освободился. Красота.

Я обхватил его губами и начал осторожно сосать. Она была такой сладкой на вкус, и я закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее твердого маленького бугорка во рту. Эмбер ахнула, застонала и приподняла бедра с матраса маленькими, отчаянными толчками.

Отпустив сосок Эмбер, я поцеловал ее приоткрытые губы. Ее глаза были прикрыты от удовольствия, но я не мог дать ей то, чего она жаждала, если бы не прикоснулся к ее киске.

— Хочешь, чтобы я дотронулся к тебе между ног?

На лице Эмбер отразилось сомнение, и я покачал головой.

— Не я. Как насчет того, чтобы ты потрогала себя... — я поцеловал ее в мочку уха. — Пока я буду говорить тебе, что делать?