Когда я закончил есть суп, чай уже остыл. Может, Эмбер проявит милосердие и не заставит меня пить его, но мне не повезло.

— Тебе действительно следует выпить его. Разве ты не хочешь поправиться?

Я проглотил отвратительную жидкость и скорчил гримасу. Эмбер улыбнулась, и я решил, что этот ужасный вкус стоит того, чтобы увидеть ее улыбку. Ее глаза вернулись к наградам, которые я выиграл в Карате и Боевых Искусствах.

— Они твои?

Я кивнул, не уверенный, что это может ее напугать.

— Папа всегда хотел, чтобы я брала уроки самообороны.

— Я мог бы научить тебя когда-нибудь, — предложил я, хотя и не был уверен, как это сделать, так как это, вероятно, потребует физического контакта.

К моему удивлению, Эмбер, казалось, обдумала мое предложение, и я мог бы глупо улыбнуться, потому что был так счастлив.

Она нашла рамку с фотографией моих родителей и меня на выпускном вечере, на моем столе, за грудой забытых книг.

— Твои родители?

Я откинулся на спинку кровати и кивнул.

— Да.

— Они выглядят очень мило, но твоя мама выглядит так молодо, — сказала она.

— Да, они выглядят очень мило. Моей матери было двадцать два, когда она родила меня. Мой отец на пятнадцать лет старше ее. Когда они познакомились, она была стажером в его компании.

Она внимательно посмотрела мне в лицо.

— Вы не ладите друг с другом?

— Мы почти не видимся. Они слишком заняты.

Ну, мой отец. Моя мать проводила большую часть времени со своим психотерапевтом или в нашем загородном клубе, по крайней мере, когда не находилась в реабилитационном центре.

— А когда ты был младше?

— Тогда они тоже были заняты.

— Ох, — сказала она. Она подтянула ноги к груди и обхватила носками край кресла. — Что насчёт этих плакатов про Патагонию? Ты был там?

— Нет, — ответил я, глядя на свой любимый плакат с изображением национального парка Лос-Гласиарес. — Но когда-нибудь я там окажусь. Хочу исследовать всю Южную Америку сверху донизу.

— Это займет некоторое время.

— От шести месяцев до года, если сделать все правильно, — рассеянно сказал я. — Думаю, мне придется подождать, пока я не выйду на пенсию, чтобы это произошло.

— Или ты можешь взять годичный отпуск, прежде чем начнешь работать и последовать своей мечте. — Эмбер покачала головой. — Это прозвучало довольно глупо.

— Нет, — тихо ответил я. — Я должен бы, но не могу... Некоторые вещи просто не предназначены для этого.

— Я знаю, — сказала она, сверля меня своими карими глазами.

***

Следующие три дня, пока я был прикован к постели, Эмбер, несмотря на мои мольбы и протесты, приносила мне еду и ромашковый чай — составляла мне компанию. Никогда еще мне не было так приятно болеть.

Я не был уверен, что ее вновь обретенный комфорт вокруг меня сохранится после того, как я выздоровею, но я надеялся, что она поймет, что может чувствовать себя в безопасности со мной. Брайан не знал о времени, которое Эмбер проводила в моей комнате, и почему-то я понимал, что так будет лучше. Он становился странным, когда дело касалось Эмбер. Неужели он не видит, что она жаждет нормальной жизни?

Глава 9

Эмбер

Я вышла из своей комнаты с Тыковкой, идущим за мной по пятам. Он был голоден и не переставал громко жаловаться. Я поспешила через гостиную на кухню и остановилась как вкопанная, увидев сидящего за столом Зака. Он выглядел гораздо лучше, чем в предыдущие дни. Я все еще была потрясена своей смелостью провести с ним так много времени за последние несколько дней, но он выглядел таким беспомощным, и я просто не могла ему не помочь. Мне нравилось заботиться о людях, тем более что большую часть времени в последние несколько лет все было наоборот. До того случая я подумывала работать врачом, но теперь у меня было слишком много плохих воспоминаний о больницах. Люди всегда старались заботиться обо мне, и, помогая Заку, я чувствовала себя полезной. Мне нравилось проводить с ним время.

— Доброе утро, Эмбер.

Слова Зака вырвали меня из моих мыслей.

Я одарила его улыбкой. Он ухмыльнулся в ответ, его ложка с хлопьями зависла в нескольких сантиметрах от его лица. На мгновение я поразилась тому, какие у него голубые глаза.

— Чувствуешь себя лучше? — спросила я, проходя на кухню и доставая из шкафчика кошачий корм.

— Да, все благодаря твоим кулинарным навыкам. Если бы я последовал совету Брайана и съел пиццу, то уже лежал бы в больнице, — он издал низкий смешок.

Это был скорее грохот из глубины его груди. Мне понравился этот звук.

Я рассмеялась и покачала головой.

— Может, таково было намерение Брайана.

Гулкий смех Зака заполнил кухню, и улыбка тронула мои губы. Было приятно рассмешить его. Это почти заставило меня почувствовать себя счастливой. Он выглядел еще более красивым, когда смеялся, чем когда был просто самим собой.

Я почувствовала, как мои щеки запылали от смущения, и я поспешно наклонилась над миской Тыковки, чтобы скрыть свое красное лицо от Зака. Я только что посчитала его красивым? Обычно для меня существовали только две категории мужчин: очень пугающие и чуть менее пугающие.

Очевидно, к этому добавилась еще и третья категория. Красивый. Я находила Зака красивым. Это осознание настолько потрясло меня, что я, должно быть, еще пару минут простояла, склонившись над миской Тыковки, не давая ему никакой еды. Он громко мяукнул, бросив на меня укоризненный взгляд своих янтарных глаз. Возможно, Закари что-нибудь заметил? Мои щеки запылали еще сильнее, и я поспешно наполнила миску, выпрямившись во весь рост, прежде чем повернуться к Заку. К счастью, он был погружен в спортивный журнал и не заметил моего странного поведения.

— Ты останешься сегодня дома? — спросила я, прежде чем смогла остановиться.

Зак поднял голову и улыбнулся.

— Да, чувствую себя недостаточно хорошо для занятий, — он подмигнул мне, и я снова почувствовала, что краснею.

Я занялась поеданием яблока, чтобы не опозориться еще больше. Прислонилась к стойке. Зак поднялся со стула. Я ждала обычного напряжения мышц, но ничего не произошло. Возможно, последние пару дней с Заком что-то изменили. Я почувствовала почти восторг, обдумывая эту возможность.

Зак опустился на колени рядом с Тыковкой и начал гладить его по шее, отчего мой кот одобрительно замурлыкал. Я мягко улыбнулась. Он поднял голову.

— Ты не против поиграть в видеоигры? Возможно, я даже позволю тебе победить.

— Может, я хороша, и тебе не нужно позволять мне выиграть, — возразила я, подняв брови.

— Ты хорошо играешь?

Я вздохнула и покачала головой.

— Нет, наверное, нет.

— Фантастически!

Зак выпрямился и направился в гостиную. Я последовала за ним и опустилась на кресло, лицом к экрану телевизора. Зак плюхнулся на диван и протянул мне один из джойстиков. Видеоигра оказалась гонкой на автомобилях, и у меня ничего не получалось. Большую часть времени я была занята тем, чтобы не врезаться в стены или другие машины. Зак старался не смеяться надо мной, но я видела, что он с трудом скрывает улыбку.

— Веселишься? — саркастически спросила я.

Зак бросил на меня извиняющийся взгляд, хотя его ухмылка испортила весь эффект.

— Прости. Я заглажу свою вину. Сегодня я приготовлю что-нибудь для нас.

Наверное, я не выглядела слишком воодушевленной его идеей, потому что Зак скорчил насмешливое обиженное лицо. Оказалось, что мои опасения не были беспочвенны. Макароны с сыром, которые приготовил для нас Зак, были едва ли съедобны. Я все равно съела их, не желая ранить его чувства.

— Скажи мне, что это не самая отвратительная вещь, которую ты когда-либо ела, — сказал Зак, втыкая вилку обратно в свою кучу макарон.

— Все не так уж плохо.

Он поднял одну темную бровь, не веря мне ни на секунду. Что-то затрепетало у меня в животе.

— Хорошо, это довольно ужасно. Но это не самое худшее, что я когда-либо ела. Просто пообещай мне, что больше никогда не будешь готовить.