Вильерс подошёл к гостье и присел рядом на небольшой стул. Теперь его голос звучал уже привычно: министр понимал, что давить на наследницу бесполезно.

– Откуда Вам это известно, Ирена Луиза?

– Я не могу ответить на Ваш вопрос, милорд, и не просите меня об этом, – прикрыла ресницы девушка. – Тот, кого Вы знали под именем Диего Амарини, и кого знаю я совсем под иной фамилией, давно отказался от своего рода, испанского короля и католической веры. Теперь это другой человек, принявший англиканство, и в нём нет ничего, что роднило бы его с Габсбургами и Медичи.

– Разве что упёртость и вольнолюбие – эти наследственные черты Козимо Медичи – проявляются во всех его поступках и словах, да? – едва слышно проговорил Бекингемский, потерев красивую бородку. – Если этот человек действительно, как уверяет Ротсей, спас его, если этот Амарини живёт в Англии, то почему он не показывается на глаза королю и мне? Почему он не заявит о себе, коли Вы утверждаете, что он сменил веру?

– А зачем? – искренне не понимая такого расклада, спросила наследница.

– Как «зачем»? – вскинул брови герцог. – Это же ласки, почёт и почести! Он мог бы сделать карьеру и, между прочим, реализовать-таки те самые брачные права, которых его лишил упрямый и фанатичный папочка!

Задумавшись над собственными словами, министр очень тихо пробурчал себе под нос так, что Ирена не расслышала его слов: «А сейчас нам это было бы очень кстати…» Девушка отвела взгляд. Мысль, что леди Линкольн могла бы стать законной женой Джима Токкинса больно кольнула в сердце. Теперь уже ничего исправить было нельзя.

– Но ведь он именно от этого и отказался… – промолвила принцесса и поднялась. Герцог тоже встал. – Простите, милорд, что отняла у Вас столько времени, но теперь мне всё ясно. И я понимаю, почему мой друг, истинного имени которого я так долго не знала, не хотел, чтобы правда всплыла и встала меж нами стеной.

Вильерс подал принцессе руку и проводил её до двери. Ирена взялась за золотую ручку и только здесь снова обратила на министра морской взор волшебных глаз:

– Только я очень прошу Вас, милорд, оставить наш разговор в тайне. Даже мой крёстный ничего не знает об этом визите. Я надеюсь на Вас и рассчитываю на Вашу поддержку.

– Обещаю Вам, принцесса, – мягко ответил Бекингемский. – Я буду нем, как рыба. Но позвольте мне сохранить за собой право пристально наблюдать за Вами издали. Я не хочу, чтобы с Вами что-то случилось…

Наследница едва заметно улыбнулась:

– Его больше нет в Англии, герцог… Больше нет…

И девушка выскользнула за дверь так же бесшумно, как и вошла.

Как и обещал, Остин Вендер выдал Ровене Ли холодное оружие для тренировок. Для начала он прочёл длинную лекцию о том, что делать можно, а чего нельзя. Потом оба вышли на улицу, и молодой человек стал рассказывать девушке, как правильно держать эфес, для чего нужна гарда, как ставить парады и делать выпады.

Глаза Ровены расширились от потока новой информации, которую она впитывала, словно сухая земля – благодатный дождь.

Учитель фехтования наследной принцессы вторично оправдал своё призвание. Его объяснения были предельно понятны, и через час занятий Ровена уже уяснила три основных позиции шпажиста.

Джером зашёл за спину девушки и поправил её движения, держа свои пальцы поверх ладони лучницы:

– Смотри: шпага – продолжение твоей руки. Вы должны стать единым целым, слиться. Это не кусок металла, который мешается в бою, это твоя же рука, но защищённая сталью! Значит, и линия движения клинка должна полностью совпадать с линией движения руки. Вот так!

Делая совместный выпад, страж и лучница, конечно, не смотрели по сторонам, поэтому, когда до их слуха донеслись крепкое ругательство, конское ржание и топот копыт, оба они удивлённо обернулись.

По дороге, ведущей за город, во весь опор нёсся всадник.

– Это ещё что за бесноватый? – нахмурился Джером, всматриваясь в фигуру.

– Это был Рой, – тихо ответила девушка.

– Великолепно, – сложив руки на груди, произнёс Остин Вендер. – Теперь он обвинит меня в том, что я тебя соблазняю.

Мисс Ли посмотрела в глаза рыцаря и пожала плечами:

– Он разозлился? Почему?

– А я знаю? Он что-то себе там вообразил.

– Но ведь он даже не знает ничего… – опустила голову Ровена. – Наверное, хотел что-то сказать… Если бы он знал, что мы целовались, то не приехал бы никогда…

– Рови, – протянув руку к девушке, произнёс Остин Вендер. – Я на днях уеду в Кент, а вы с Чёрным Лисом расставьте уже точки над «i». И не надо ему ничего знать о том случае, когда ты плакала. Я не сказал, и ты лучше не вспоминай. Не хочу стоять меж вами.

Сестра Эдварда кивнула в ответ, понимая, что своё счастье ей придётся ковать самой.

Принцесса появилась в проёме дверей. Герцог Джинджеффер э Лот вмиг оказался рядом и подал ей руку. Спускаясь по ступенькам Вайтхолла, Ирена была бледнее, чем прибрежные скалы Дувра, и Райт не мог этого не заметить.

– Ты узнала всё, что хотела? – тихо спросил рыцарь, едва появилась такая возможность.

– Да, более чем… – ответила наследница.

Райт помог ей взойти на ступеньку кареты, вошёл следом и сел напротив.

– Не возражаешь, если я поеду с тобой?

Её взгляд встретился с его глазами. Дыхание Красного Джона прервалось.

– Мне это будет приятно, – тихо ответила принцесса.

Свист хлыста, окрик кучера, ржание лошадей рыцарей Красного ордена в эскорте, и колёса тяжёлого экипажа двинулись по мостовой Лондона.

– О чём ты задумалась? – глядя, как мерно покачиваются тонкие локоны в причёске наследницы, спросил Дважды герцог.

– Знаешь, о многом… – глядя в окно, ответила девушка. – О том, что случилось год назад и… ещё раньше. О том, что связало нас этой шальной каруселью… О Екатерине… О Кеннеди…

Страж опустил голову, уткнув взгляд в носки своих ботфорт.

– А ещё брак Анжелины скоро… После Шотландии эта тема для меня особенно остра.

– Я понимаю… – гробовым голосом отозвался мужчина. – В воскресенье венчание Туда и Вайолетт… Если тебе это неприятно, то…

– Нет, что ты! – живо возразила принцесса, обратив на любимого взор и заставив его поднять глаза. – Я буду, я непременно буду там.

Карета качнулась и повернула на дорогу, ведущую за город. Взгляд Ирены скользнул за окно. Они проезжали частные конюшни мистера Бана – известного конезаводчика, поставлявшего лошадей для скачек, в том числе и королевских. Внимание наследницы привлекли два человека: плотного сложения мужчина указывал на что-то руками стоявшей рядом с ним стройной женщине в узком корсете и трико. «Ещё одна любительница верховой езды», – пронеслось в голове наследницы. И в этот миг дама повернулась в сторону кареты. Её лицо с правильными крупными чертами показалось девушке знакомым, но экипаж уже вильнул вправо, и женщина скрылась из вида.

– У него мы брали Бурана… – произнесла Ирена в задумчивости.

– Вихря я тоже брал здесь, – отозвался Джон.

Токкинс вылез на палубу, чувствуя, что становится слишком душно и скучно. Две выпитых за ночь бутылки вина едва шумели в голове, но почему-то не позволяли забыться. «Лучше бы я взял шотландского виски!» – сам себя выругал испанец, понимая, что напиться у него не получится.

Бригантина резво бежала по волнам, сияющее синевой высокое небо не предвещало грозы. Это обстоятельство не могло не порадовать изгнанника, несколько дней проторчавшего в порту, ожидая возможности выйти в море.

Солёный запах океана подбирался к ноздрям. «Ещё немного, и будет только синь впереди!» – с удовольствием вдыхая полной грудью воздух, подумал Джим и тут же краешком глаза заметил одиноко сидящую фигуру.

Высокий крупный мужчина с белокурой шевелюрой, потрёпанной ветром, сидел на маленьком бочонке рядом с большой бочкой и раскладывал на ней странные белые костяшки с чёрными точками.

– Бог в помощь! – на английском языке обратился испанец к незнакомцу.

Мужчина обернулся. Его светло-зелёные глаза внимательно осмотрели незадачливого гранда. Сделав приглашающий жест, блондин ответил по-английски: