– К окулисту хотите? А он у нас больше не работает. Уволился. Не знаю. Говорят, где-то семейным устраивается. Им теперь деньжат подкинули, доктора наши туда и потянулись. Сколько ж можно за копейки очкариков обихаживать? Нет, нового пока не взяли. Ищут. Охотников не больно густо.
Сосед Игнатьев палкой своей едва по физиономии регистраторше не заехал. Как заорёт:
– Сколько можно над людьми издеваться?! Какого хрена вы тут сидите? Меня не колышет, кто уволился, а кто нет! Мне что, подыхать с вашими увольнениями? Я в облздрав пойду – вам там мозги по полной программе прочистят!
– Идите, куда хотите, – устало ответила регистраторша.
Игнатьев и пошёл. Был на приёме у хлыща какого-то, молодого при брюшке и галстуке импортном. Тот рассказал Игнатьеву о сложном положении в отечественной медицине. Кадров не хватает. Боремся, стараемся. Но без накладок не обходится. А меры обязательно примем. Это безобразие, конечно. Кого надо – накажем. Ваш вопрос, разумеется, решим. Если помощь требуется, она должна быть оказана. Оставьте адрес, телефон. Вскоре обязательно известим, где и у кого сможете проконсультироваться. Вы уж извините. Всё будет сделано.
Ну, сосед Игнатьев и наладился ждать. Сила воли, правда, уже поиссякла. Всего на три недели хватило. Потом сам позвонил. Сказали, на больничном. Хотел, было, Игнатьев пойти клюкой в уважаемом учреждении поразмахивать, заставить козлов бога побояться. Да тут газетёнка одна невзначай под руку попалась. Со статейкой. Про то, что дело завели про расхищение денежек местной медицины. По-своему, дескать, понимают чинуши нацпроекты. Как им не стыдно и так далее. И список фамилий. Хлыщ игнатьевский третьим там указан. Игнатьев так и осел. Понятное дело, где видел теперь хлыщ этот свои обещания… Расстроился Игнатьев, рюмку «Зверобою» тяпнул, проматерился. А потом подумал-подумал. Да пощло оно всё… Решил, доносит зенки свои квёлые такими, как богу угодно. Одно то, что они есть – уже подарок.
Ещё разок поднапряг сосед Игнатьев зреньице, да колера так и не разобрал. Но понял нутром, что она. Похолодало внутри, онемело малость. Отыскал Игнатьев в кондуите своём телефон отдела и шустро набрал номер.
– …приезжайте срочно. Да сколько можно вам объяснять?! Сами всё увидите. Я точно вам говорю. Да, и адрес точный. Жду.
« И почему я за всем должен смотреть, – бормотал он сам себе, повесив трубку, – то ремонт, то чёрт знает что…»
2.
Из недр зеркала на Наталью смотрела гладко причёсанная женщина с предательскими морщинками по углам глаз. Манкость и усталость смешивались в долгом взгляде на равных. Да нет, конечно, первая главенствовала. Нужно только пристальнее, внимательнее вглядеться. И сомнений никаких не останется. Фамильные огоньки в чёрных зрачках светятся ровно и уверенно, прищур дразнит цепко и безотказно, разлёт бровей высок и неизменен. Ну, что ты выдумываешь? Всё в порядке, ей богу!
Наталья вздохнула, раскрыла баночку с кремом и принялась яростно массировать подглазья подушечками пальцев. Нельзя выскальзывать из режима! Не дождётесь! И Наталья показала строгому зеркалу длинный и мускулистый язык.
У Натальи имелся свой фирменный рецепт косметического зелья. Ещё со времён художественного училища. Девки с другого факультета сочинили. С травками, сливками, ягодками. Столько там всего!.. Что интересно, штука эта кожу не только питала, но и подкрашивала. Щёки и лоб приобретали какой-то неизъяснимый оттенок. То ли бронзы, то ли мрамора. Этакая креолка! Мужики балдели!..
Наталья со щемящей гордостью вспоминала себя молодой. Поджарой, стремительной, хищной. К чему напрягаться, чтобы дразнить, очаровывать, сводить с ума? Всё крутится без бензина. Усилия излишни. Они только портят, мешают, коверкают. Нужно только оставаться собой – и всё сбывается. Классное времечко!
Главное теперь – не терять то ощущение. Если оно живо, кожа да кости так и норовят ему соответствовать. А ежели нет – увы… Нужно природность блюсти. Жиром почём зря не наливаться, но и не усыхать как печёное яблоко. Года прожитые на горб не взваливать, но и не молодиться как проклятая курям на смех. Не впадать по пустякам в трясучку, но и бревном заскорузлым не становиться. Поддерживать себя надо, а не подстёгивать. И всё будет получаться, как и получалось.
Наталья повернулась к зеркалу боком, оценила свой плоский живот и тургорные ягодицы, воинственно хмыкнула и экономно спрыснулась настоящими французскими духами (бешеные деньги!). Так. Ничего не забыла? А то голова чёрт-те чем забита. То одно из неё выскочит, то другое. Не уследишь…
Вот был случай. Ещё в те годы. Стряпали они с подружакой курсовые. Недели две корпели. Чуть не круглыми сутками. Всю зиму, понятное дело, не до того было. Сейшны разные, посиделки с творцами, неформальное общение. График напряжённый. Так что курсяк подзавис. Но ничего. В первый раз что ли?..
И вот двухнедельный аврал их, слава богу, закончился. Они катили в такси на защиту. Две аккуратные папки лежали рядом на сиденьи. Опаздывали (шеф снова отчитывать будет!), но щебетали беспечно и отвязно – дело сделано. Даже глазки таксисту строили. Чернявый такой, зараза… И рад, кобель, подыгрывать. Хотите, говорит, с трёх раз угадаю, как вас зовут. Без брехни, чисто по биополям. И что прикольно, сразу, собака, и угадал… Разгыгыкались, клуши, шары повыкатили. Как это, расскажи. Секрет, отвечает. Очень раскрывать жалко. Но если вечером увидимся, решусь…
Короче, явились они в актовый зал по-весёлому возбуждённые, просмеявшиеся. К шефу своему уверенно этак подкатывают. А тот щурится хитренько. Что ж, давайте, девоньки, полюбуемся на плоды трудов ваших бессонных… Хвать – а папочек-то и нет. Ну, конечно, в такси оставили, раззявы. Боже ты мой, что тут началось! Еле-еле шефа уломали защиту перенести. Всё верить не хотел. Один деятель уже забывал у извозчика папку пухлую. С романом. Он потом столько крови старшеклассникам попортил. Редкий отличник прочёл до середины. Какой? А вы не знаете? «Что делать». Ну, Некрасов, пропойная душа, хоть в лоскуты был. Простительно. А вы чем оправдаетесь?.. Небось, провертихвостили всю весну, а теперь эту басню мне и впаривайте…
Потом бегом таксиста искали, на пристёбывания его отвечали аккуратненько. Встречаться, ведь, пришлось. Коньяк клопоморный в кафе жрать. Сразу, ведь, не пошлёшь – на крючке. Вершины терпения, чудеса дипломатии… Даже поцелуи в щёчку пришлось вынести. Хорошо, что так… А всё отчего? Оттого, что голову подмораживать себе иногда нужно. Чуть крыша перегреется – и пиши пропало…
Наталья поглядела на часы. Пора. Конечно, ничего страшного, если опоздать, не произойдёт. Но к чему распускаться? Пунктуальность – признак формы. А кто не в форме, тот за бортом. То-то и оно.
Наталья по-девчачьи подмигнула своему отражению и выпорхнула за дверь.
3.
Офисную работу любить надо. Должно быть в характере что-то от домашнего животного – смышлёного, пушистого, с тонким нюхом. От этого тесного непростого мирка тащиться надо уметь. Несмотря ни на стены постылые, ни на камни подводные, ни на напряжёнку муторную. Талант вжиться во всё это нужен. А потом попривыкнешь, впитаешь, подзабудешь, что жизнь по-иному коротать можно. А когда о чём забываешь, оно и ни к чему. Охранительная такая реакция. Правильная. Зачем нам лишние дразнилки? Искушения, искушения… Ежели на них не клиниться, всё будет в порядке. Не то что тишь да гладь , без катастроф и запруд непреодолимых. Это ли не самое насущное?
Сергей офис свой недолюбливал. Хоть и трудился в нём уже несколько лет кряду. Не именно этот пластиком отделанный зальчик вызывал у Сергея лёгкую изжогу, а общий уклад глянцевого существования таких контор, скользкий механизм их равновесного бытования, наигранная унификация отношений. Претило это Сергею. И поделать с этим ничего он не мог.
Давным-давно когда, работал на одного богатенького старичка, с деньгами не дружил. А настроение было супер. Мотания по городу, тары-бары с коллекционерами, уславливания, переигрывания. Всё живо, щекочуще, остро… Ветер неизвестности царапал щёки. Мышечная радость какая-то играла. Вроде и не для себя старался, а азарт охотничий, жадность до жизни, предчувствия смутные так и влекли. Что там за поворотом? Какой сюрприз сюжета? Случаются ведь вещи невероятные…
