О, какая благодать! Свежий ночной воздух, наполненный ароматом цветов, показался живительным эликсиром после вони бального зала, составленной из дивной смеси пота и духов «Шахерезада».

Выйдя из полосы света, я оглянулась, посмотрела на танцующих, разрываемая противоречивыми чувствами: мне очень хотелось потанцевать с викингом, но я боялась. Да, боялась той самой красавицы с пронизывающим взглядом.

Дзинь-блям, дзинь-блям, зазвенели совсем рядом шпоры. О, нет! Я метнулась в сторону, спряталась за статую, стоявшую в нише. На балкон вышли «Лундгрен» и тот самый красавец, с которым я только что танцевала. Мужчины отошли к балюстраде, встали в полосе света, льющейся из зала. Викинг требовательно спросил:

– Где она?

– Я не видел, куда она сбежала.

– Найди.

Аристократ кивнул, скрылся в зале, оставив «Лундгрена» в одиночестве. И что делать? Выйти и спросить, зачем я ему так сильно понадобилась? Я замешкалась лишь на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы викинг вернулся в зал.

Выбравшись из-за статуи, я подошла к окну, увидела, как викинг приглашает на танец очередную местную красотку, и решила покинуть бал. Да, я оттанцевала всего полтора танца, меня никто не гнал, никто не требовал паспорт, но настроение испортилось. И причина была одна: роскошный мужик с невероятным голосом и такими же невероятными глазами. Зачем я вообще попёрлась на этот бал? Посидела бы спокойно в доме феи, и сейчас уже дома чаи гоняла, вспоминая о прикольном сервизе, королевской семье и… и всё. Так, всё, ухожу. Всё равно будет плохо, но лучше не увеличивать количество воспоминаний.

Я направилась к лестнице, ведущей в сад, но остановилась на полпути – на ступеньках кто-то стоял. Решив не искушать судьбу, свернула в первую попавшуюся дверь и снова оказалась в коридоре с зеркальными нишами. Тьфу! Следопыт. Повернула назад, но тут, как назло! к мужику, стоявшему на лестнице, присоединился ещё один. Гости завели светский разговор, а это с вероятностью 50 на 50 – и на пять минут и на пару часов, и я отправилась искать другой выход.

Из зеркального коридора я вышла в центральный пассаж, пошла в сторону, противоположную входу в зал, завернула за угол и тут же нос к носу столкнулась с викингом. Мама родная! Я испугалась, не знаю чего, и рванула назад. За спиной послышался звон посуды и недовольный вскрик. Кажется, викинг кого-то уронил? Оборачиваться и смотреть не стала, свернула в зеркальный коридор, заметая следы, стащила с ноги туфлю и бросила в сторону двери, а сама спряталась в нише, за вазоном с цветами. Викинг пробежал мимо, поднял туфлю, выскочил на террасу. Счастливой охоты!

Я хотела выбраться из ниши, но не тут-то было. В коридоре появились гости. Встали у зеркал, начали изучать собственные отражения, обсуждать бал. Ну, всё, это надолго.

– Ой, смотрите, что это? – воскликнула одна из красавиц, показала пальцем прямо перед собой.

Холера! Меня увидели. Я инстинктивно отпрянула назад и чуть не упала, пытаясь удержаться на ногах, схватилась рукой за торчащий из стены камень, тот дёрнулся, выскользнул из рук, я, окончательно потеряв равновесие, полетела назад – в бесшумно открывшийся потайной ход.

Где-то в России

Вечерело. На окраине старого кладбища было тихо и пустынно. Неожиданно за деревьями сверкнул яркий свет. На поляне у большой берёзы появилась женщина, одетая в обыкновенный костюм: пиджак, длинная юбка, почти прикрывающая щиколотки.

Оглядевшись по сторонам, женщина пошла по тропинке к посёлку, виднеющемуся за деревьями.

Пройдя по улице, женщина остановилась у высокого глухого забора, нажала кнопку звонка видеофона. Засветился экран, из динамика недонеслось недовольное:

– Опаздываешь.

Щёлкнул, открываясь, замок. Женщина снова огляделась, убедилась, что улица пуста, и скользнула в дверь.

В большой гостиной, украшенной в охотничьем стиле, царил полумрак. В кресле у горящего камина сидел Николай Матвеев, попивая коньяк из пузатого бокала, смотрел на игру огня в камине. Бесшумно отворилась дверь, в комнату зашла гостья, встала на пороге. Николай никак не отреагировал, и женщина поинтересовалась:

– Даже не встанешь?

– Нет. Не встану, не поздороваюсь, не буду рассыпаться мелким бесом. Сама, всё сама, здесь слуг нет.

– Но…

– Никаких «но»! – отрезал Матвеев. – Ты меня столько раз убеждала, что я – твой муж. Алиллуйя, убедила. Вот и давай, жена, ублажай мужа, – и он требовательно протянул руку.

– Я пришла в гости. Проведать тебя, Дарину, внука.

Николай рассмеялся, поднял вверх большой палец:

– Во шутка! – фыркнув, он сказал язвительно, обращаясь к шкуре медведя, лежащей под ногами, – слыхал, проведать она пришла. – Переведя взгляд на гостью, он напомнил: – Давай без долгих предисловий и любовных игр. Принесла?

Гостья кивнула, начала расстёгивать кофточку.

– Эй! Я стриптиз не заказывал!

Женщина не обратила никакого внимания на слова Николая, расстегнула ещё пару пуговичек, слегка отодвинула ворот блузки. Сверкнули ярким огнём рубины, украшавшие вычурное ожерелье. Николай прищурился, протянул руку:

– Показывай.

– Так смотри, – ответила гостья.

Матвеев неторопливо встал, подошёл к женщине, бесцеремонно отодвинул её руку, вытянул из-под блузки ожерелье, осмотрел украшение, кивнул головой:

– Неплохо. Снимай.

– Ты кое-что забыл, – сказала женщина и сделала шаг назад.

Николай рассмеялся, довольно произнёс:

– Ах, как тебе припекает! – и, выпустив из рук ожерелье, прошёл к бару. Открыв дверцу, Матвеев взял с полки стакан, достал из него кожаный ремешок с яркими разноцветными бусинами и, повернувшись к гостье, тряхнул фенечкой, – как обещал.

– Клади на стол, – приказала гостья. Николай небрежно бросил ремешок на столик у камина. Гостья подошла, взяв в руки ремешок, внимательно осмотрела, сняла с шеи ожерелье, положила на гладкую поверхность. – Надеюсь, чаю ты мне нальёшь?

– Запросто, – Николай забрал со стола ожерелье, вышел из комнаты.

Проводив мужчину долгим взглядом, гостья быстро метнулась к столику у камина, где стоял бокал Николая. Слегка сдвинув камень на огромном перстне, украшавшем безымянный палец левой руки, женщина высыпала в бокал белый порошок, слегка взболтала жидкость.

Отбежав в сторону и прислушавшись, гостья перевела дух, села в кресло напротив кресла Николая, покрутила в руках ремешок и презрительно усмехнувшись, убрала фенечку в карман.

Хозяин дома появился минут через пять. Поставил на столик чашку с чаем, прошёл и плюхнулся в своё кресло. Женщина удивлённо спросила:

– Даже не подашь?

– Нет. Сама, всё сама. Здесь слуг нет, – он взял в руки бокал с коньяком, приподнял слегка, салютуя гостье. Было видно, что ему доставляет удовольствие издеваться и унижать гостью, а та внимательно следила за действиями Матвеева, не обращая внимания на издёвки.

Николай сделал большой глоток коньяка. Гостья сжалась, напряглась, как кошка, увидевшая мышь.

Матвеев поперхнулся, закашлялся, попытался встать с кресла, ноги подвели и мужчина упал на пол, уткнувшись лицом в медвежий мех. Гостья метнулась к Николаю, наступив на мужскую ладонь, быстро сказала:

– Где настоящий браслет? Где? Признавайся и я дам тебе противоядие. Ну, быстро!

– Дарина поменялась, – прохрипел Матвеев, с мольбой глядя на гостью.

– С кем? Кому отдала?

– Соседке… Коробкиной… Дай…

Гостья отпрыгнула в сторону, произнесла, не скрывая злорадства:

– Нечего давать. От этого яда нет противоядия. Сейчас ты сдохнешь, и я хочу, чтобы ты знал – я тебя ненавижу. Ты разрушил всё, что я строила долгие годы. Жени был прав. Ах, как он был прав!