2

Луна боком тихонько прошмыгнула на кухню и прижалась к Аните:

– Анита, прости меня, прости, я не хотела тебя так подводить! Я просто терпеть не могу этого противного мальчишку. Он мне неприятен и от него дурно пахнет. Можно я буду относить завтрак тетушке с дядюшкой, только не Стефану. Те меня просто не замечают, а он постоянно дразнится – запричитала она.

–Надо было мне сразу сказать, и инцидента бы не было, – проворчала Анита, вытаскивая из духовки огромный противень с уткой, запеченной в яблоках.

– Утка? А что у нас сегодня, праздничный обед? —с ужасом в голосе спросила девочка.

– Да, не день, а сплошное наказание. Видишь ли, Стефан получил в школе диплом за отличное сочинение, и тетушка, лопаясь от гордости, закатывает пир в честь этого грандиозного события.

– А ничего то, что это сочинение за него написала я – хмыкнула Луна.

–Ну конечно ничего, все успешно забыли про это – фыркнула в ответ Анита и закатила глаза.

– Значит нам сегодня предстоит пройти очередное испытание, теперь я начинаю мечтать, чтобы этот день как можно быстрее закончился.

–И я того же мнения, только вечером нам с тобой еще предстоит выкрасить забор вокруг сада, такое наказание придумала тебе тетушка.

– Но мы же его только вот красили! – возмутилась девочка, вспомнив те мучительные три часа, которые они с сестрой провели под палящим солнцем, пытаясь тонкой кисточкой прокрасить все эти завитушки и финтифлюшки в кованном заборе.

– А ей уже разонравился цвет!.. Посмотри, но это же просто убожество! Кто выбирал эту краску? Этот цвет просто убил весь мой сад!!! – тоненьким голоском, очень удачно пародируя тетушку, с пафосом воскликнула Анита.

Луна тихонько хихикнула.

– Да уж, наша тетя очень оригинальна!

– И не говори. Постарайся до обеда не попадаться ей на глаза. Она на тебя еще очень зла.

– Хорошо, давай я тебе помогу.

И Луна, закатав рукава, схватила нож и начала чистить картошку.

Через пару часов обед на всю семью был готов. Луна на цыпочках прокралась в гостиную и убедившись в отсутствии тетушки, начала накрывать на стол.

Из буфета осторожно достала фарфоровые тарелки, которые следовало очень аккуратно расставить по периметру стола. Тетушка дорожила своей посудой. Была бы ее воля, она давно бы спрятала ее в глубокий сундук, который сунула подальше на чердак. Но, к ее глубокому огорчению, дедушка Бу и бабушка Фифи с их аристократическими манерами просто отказывались вкушать пищу из дешевой посуды. Так как они могли становится на редкость занудными, если не удовлетворялись их запросы, и изрядно попортить кровь окружающим, тетушка предпочитала не связываться с ними. С глубоким вздохом она выставляла посуду и в течение всего совместного обеда, как коршун, хищным взглядом следила за своим драгоценным сервизом. Благо совместные обеды в доме были редкость. Они организовывались только в честь какого-либо грандиозного события. Из-за дурного характера, домочадцы в основном принимали пищу у себя в комнатах, на радость Луне и Аните. Сегодня, к сожалению, как уже было сказано ранее, повод был. Отличную оценку, принесенную ее обожаемым сыночком из школы, тетушка не могла не отметить.

Любой обед в гостиной становился для девочек настоящим испытанием, как, впрочем, и для остального семейства. Мало того, что они были ответственными за всю трапезу, от самого начала до конца, несколько часов чистили, жарили, варили, резали, сервировали, так еще и после накрытия удостаивались чести обедать за общим столом. Уж поверьте, девочки бы лучше остались и вовсе без обеда, голодными, чем проходить через такие мучения. Во время всего обеда сидеть за столом полагалось неестественно прямо, слегла склонив голову. Стоило кому-нибудь хотя бы чуть – чуть согнуть спину, сразу же раздавался визгливый голос бабушки Фифи, требующий немедленно выпрямиться. Выполнить данное распоряжение было нелегко, особенно дядюшке Руперту, который из-за объемистого живота так и норовил откинуться на спинку стула. Сама же бабушка, обладающая царственной осанкой, приобретенной благодаря занятиям танцами в юности, не испытывала никаких неудобств.

По-прежнему худая, если не сказать высохшая, прямая как жердь, она не утратила привычек, приобретенных в годы, проведенные в богатом родительском доме. По ее требованию, к обеду следовало спускаться при полном параде. Сама она начинала собираться с самого утра, надевала старомодное платье, шляпу, с вытертым страусиным пером и немногочисленные украшения, оставшиеся ей от родителей. Затем заставляла Аниту или Луну делать ей прическу, укладывая жидкие волосы в пышные кудри. Из сундука доставались узкие туфли на небольшом каблучке, которые следовало бережно начистить и отполировать до блеска. В назначенный час, цокая каблуками бабушка величественно спускалась по лестнице, держа в одной руке веер, в другой трость. Она медленно шествовала в гостиную и торжественно усаживалась на стул. В такие моменты бабушка чувствовала себя по настоящему счастливой.

Остальным же надлежало обрядиться в костюмы, быть причесанными и очень аккуратными. Никаких домашних пижам, халатов или боже упаси бигуди на голове и тапочек, что никак не добавляло любви к совместным обедам у других членов семейства, особенно опять же у тетушки Мари. Мало ей было переживаний за свою драгоценную посуду, так еще из-за постоянно увеличивающихся объемов, ей было просто нечего надеть. С трудом втискивая свое пышное тело в платье, которое в прошлом году еще застегивалось, тетушка сидела за обедом, чувствуя себя как на пыточном стуле, краснела, избыточно потела и боялась вдохнуть побольше воздуха. При каждом неловком движении платье начинало угрожающе трещать, из-за чего тетушка еще сильнее краснела и к концу обеда была похожа на перезрелый помидор, который вот-вот лопнет.

Естественно, в таких условиях ни о какой обильной трапезе не могло быть и речи. Едва дыша, тетушка ела меньше птенчика, отщипывая по крохотному кусочку. Благодаря этому она удостаивалась скупой похвалы от бабушки Фифи, которая искренне считала, что порядочная, хорошо воспитанная девушка так и должна есть. Судя по тому, с какой жадностью ела она сама, как мы увидим далее, сама бабушка была не совсем хорошо воспитана.

Приборы, лежащие на столе, должны были использоваться в соответствии с предлагаемыми блюдами.

Рыбу следовало есть вилкой для рыбы, для закусок необходимо было использовать соответствующий нож. Если кто-нибудь из домашних пытался залезть ложкой в салат, то тут же получал по рукам длинной тростью, которую всегда носила с собой бабушка. К концу обеда пальцы Стефана становились красными, так как на свою беду мальчик никак не мог выучить, что и для чего предусмотрено. Была бы его воля, так он бы все съел одной ложкой, а ещё лучше руками. Тетушка Мари не могла защитить своего сыночка от бабушки, так как сама до одури боялась ее трости. Уж она то с детства знала, как, а главное, чем нужно пользоваться во время еды.

Дядюшке Руперту вменялось вести светскую беседу, что его, собственно, ни капли не тяготило. Уж что-то, а поговорить дядюшка очень любил. Пускаясь в пространные разговоры, дядюшка ощущал себя в своей стихии и мог часами пафосно разглагольствовать на ту или иную тему. Как правило все его беседы неизменно заканчивались жалобами на жизнь и свое никчемное существование.

Наконец стол был сервирован. Вся посуда расставлена в строгом соответствии с этикетом и требованиями аристократки Фифи. Салфетки красиво разложены, бокалы выстроены по линеечке, в центре стола красовалась аппетитная утка, от которой шел такой пряный аромат, что вечно голодная тетушка с сожалением и громким шумом сглотнула слюну. На гарнир шел молодой картофель, сваренный целиком и присыпанный зеленью и специями. Рядом стояли блюда с тарталетками с белыми грибами и сыром, разнообразные закуски и нарезанные овощи. Бабушка окинула строгим взглядом стол и не найдя к чему придраться, величественно кивнула, что послужило сигналом к началу трапезы.