– И что теперь? – вопросил Мэйтланд. – Теперь ты готов? – Но всё, на что оказался способен Джонс, – покачать головой, заставив своего Мастера что-то пробормотать.

Аркелл спрыгнул с крыши, приземлившись на дорожку перед домом. Когда он поднялся, превращение уже началось. Рёбра трещали, поскольку грудная клетка расширялась. Чёрные волосы разрослись на его спине и плечах. Кончик белого клыка блеснул в темноте.

– Мэйтланд, – зашипел пистолет. – Забудь про мальчишку. Аркелл – великан-людоед из класса Неустрашимых. Нам сейчас же нужно взяться за работу и закончить её самим. – Но Мэйтланд просто стоял, уставившись на Джонса. Он не дрогнул, даже услышав, как велосипед остановился и зашуршал по гравию, а затем загремел по дороге.

– Обсудим позже, – прорычал Мэйтланд, когда девочка закричала. А потом он выбежал из укрытия обратно на тропинку, в то время как револьвер умолял его нажать на спусковой кручок, возвестив, что он уже выбрал нужную пулю – с омелой и рябиной на кончике.

Джонс стоял в темноте, ругая себя и размышляя, что ему после всего этого скажет Мэйтланд. Затем он вернулся к реальности и побежал вслед за своим мастером, как и подобает хорошему ученику, держа рогатку в одной руке и серебряную дробь в другой.

Не переставая кричать, Руби поднялась и попятилась по подъездной дорожке прочь от своего велосипеда, колесо которого продолжало крутиться. Когда дыхание наконец сбилось, она остановилась в изумлении от происходившего перед ней.

Освещённый жёлтым лучом фонаря, там стоял полураздетый человек, чья огромная тень неясно вырисовывалась на белой стене находившегося за ним дома. По крайней мере, раньше он был человеком, а теперь быстро превращался в нечто огромное. Его нижняя челюсть уже выдвинулась, словно ящик, обнажив Л-образный ряд острых белых зубов, с обеих сторон торчали короткие клыки. Его коричневые ботинки внезапно лопнули, словно рождественские хлопушки, и стали видны волосатые ступни с толстыми ногтями, закрученными на концах. Штанины его брюк треснули в области шва, прежде чем разойтись на широких серых бёдрах.

Руби слышала, как одна половина её мозга вопила «ЭТОЧЁРТОВАОГРОТРОЛЛЕМОНСТРОШТУКА», другая половина кричала, что подобные существа есть только в книгах, фильмах и кошмарах. Из-за этого раздрая в голове она и не знала, чему верить. Или о чём думать. Или что делать. Так что она была весьма рада, когда по дорожке рядом с домом побежал весьма обычно выглядящий человек, чья старая бейсболка закрывала глаза, а полы чёрного пальто развевались за ним. В поднятой руке он что-то держал.

Прозвучал выстрел, и огротроллештука взвыла.

Звук вернул Руби к реальности, и весь шум в её голове сжался до одной простой тихой идеи: стяни свой рюкзак и повернись как можно тише. Её вторая мысль была куда громче и конкретнее: БЕЕЕЕЕЕЕЕ-ГИИИИИИ!

Мэйтланд выругался. Он не рассчитал точность выстрела в приглушённом свете фонаря и всего лишь зацепил огра. Револьвер оказался прав: Мэйтланд мог точно сказать по размеру и отличительным признакам существа, что оно принадлежало к классу Неустрашимых, типу Ведоркнеус, выведенному несколько веков назад для яростных битв и к тому же наделённому способностью быстро восстанавливаться, а это означает, что убить его можно только точным выстрелом.

– Гебид ми глэм, – пробормотал Мэйтланд и начал колдовать. Из белых искр на его ладони родился шар яркого света; он отпустил его в ночное небо. Когда он пролетал над домом, подобно крошечному солнцу, освещая дорогу внизу, Мэйтланд смог разглядеть кровь, чёрную, словно нефть, мерцавшую на бедре огра, его рана уже заживала. Мэйтланд снова прицелился и выстрелил.

Щепки полетели в разные стороны от окружавшего подъезд к дому забора на противоположной стороне. На этот раз Мэйтланд совсем промазал.

– Мэйтланд! – вскрикнул револьвер. – Что случилось, дружище?

Но в ответ Мэйтланд смог издать только протяжный, низкий, клокочущий звук, падая на землю под тяжестью второго Ведоркнеуса, прыгнувшего на него с крыши и пронзившего его шею клыком.

Джонс моментально осознал, что Мэйтланду суждено выжить и что рассвет ему придётся встречать в одиночестве. Он продолжил бежать по тропинке вдоль дороги, подняв свою рогатку, в тяжи он вставил серебряную дробь. Оказавшись достаточно близко, он остановился и натянул тяжи так, что защемило локоть.

Он видел, как шевелились губы Мэйтланда, в то время как огр стоял над ним, раскрыв огромные челюсти в попытке его прикончить. Но внезапно существо подняло голову, почувствовав присутствие мальчика. Когда оно взревело, слюна между его окровавленными клыками сверкала, словно жемчужные нити.

Джонс заставил себя пристально взглянуть в жёлтые глаза огра и только затем выстрелил.

Дробь, напоминавшая сосульку, полетела и пронзила огромный лоб чудовища прямо по центру, исчезнув в его черепе и оставив после себя аккуратную тёмную дыру. Огр моментально рухнул на дорогу возле Мэйтланда, дёрнулся и после оцепенел.

Руби видела, как второй выстрел Мэйтланда расщепил забор вдоль дороги. Пуля просвистела над её ухом, это заставило её остановиться. Осмотревшись, она заметила мужчину в пальто, прижатого к земле под второй огротроллештукой. Но как только она осознала, что первая размашисто шагала по дороге в её сторону, она усилием воли заставила себя побежать.

Это сработало только наполовину, поскольку правая нога шевелилась, а левая стойко сопротивлялась, из-за чего она буксовала по кругу на гравийной дороге. Руби замахала руками, словно мельница, в попытке удержать равновесие. Но эта попытка самым печальным образом провалилась, и она опрокинулась назад как раз в тот момент, когда к ней приблизилось чудовище. Дуновение горячего зловонного дыхания разделило длинные чёрные волосы на пробор, в то время как чудовище пролетело над её головой и врезалось в забор.

Приземлившись на дорогу с громким хрустом, Руби лежала и от страха часто моргала. По ночному небу легко и плавно пронеслась падающая звезда, и внутренний голос сказал ей, что и она исчезнет, если не продолжит бежать. Она присела и как раз в тот момент услышала мерзкое рычание – огротроллештука выбралась из разрушенного забора.

– Кееееееееег, – с явным усилием прошептал Мэйтланд, и слово растворилось в воздухе. – Клююююч!

Шея Мэйтланда была горячей и липкой от крови, и Джонс возился с висевшей на ней серебряной цепью. Наконец, он нащупал. Пропущенный через неё ключ качался в дрожащих руках мальчика. Мэйтланд никогда не обсуждал ключ, необходимый для инициации Джонса. Так что момент настал. Никогда прежде такого не случалось.

Кровь окрасила зубы Мэйтланда, когда он улыбнулся, пожирая взглядом тело мёртвого огра, и попытался что-то сказать. Но у него получилось только кивнуть. Джонс положил ладонь на руку Мэйтланда и крепко сжал, словно мир мог в любой момент расколоться и отправить их в космос.

Из лёгких Мэйтланда выскользнул медленный, протяжный выдох. Его тело обмякло. И ночь сжалась вокруг Джонса, обхватила его горло чёрными пальцами, заполнив его глаза слезами.

– ДЖОНС! – вскричал револьвер, лежавший на гравийной дороге рядом с мертвецом. – Ты должен закончить эту работу. Тебе надо смотреть в оба, мальчик мой, как это сделал бы Мэйтланд. Иначе присоединишься к нему.

Джонс протёр глаза и заставил себя кивнуть. Он наконец услышал глухое рычание справа от себя и увидел Аркелла, всё ещё в виде огра, нависшего над девочкой. Она изо всех сил ползла по подъездной дороге в сторону основной. Но всякий раз, как ей удавалось проползти несколько метров, существо хватало её за лодыжку и тащило назад. Наконец, ему внезапно, кажется, надоела игра, и оно подняло девочку за ногу, заставив её кричать.

Джонс поместил ещё одну дробину в тяжи рогатки и выбрал цель – огромный лоб огра.

Серебряный шарик исчез, словно крошечная падающая звезда.