Видно, хоч голки збирай.

  Вийди, коханая, працею зморена,

  Хоч на хвилиночку в гай.

  - Рідною мовою розмовляєш? - хихикнул жабоид.

  - Просто нравится. Красивая песня. Имеешь что-то против?

  - Упаси Боян, - повёл руками жабоид. - У меня вообще бабушка с Черниговщины.

  - Там тоже кикиморы водятся?

  - Они везде водятся.

  Я отвернулся к окну. Горбунок мчался километров под сто пятьдесят, словно боялся опоздать куда-то. В отголосках света фар мелькали силуэты деревьев и бетонных отбойников. Хотя куда нам опаздывать? К новой проблеме под банковской вывеской? И на что нам вообще этот меч сдался? Горбунок понятно - без него мы на электричках много не наездим. Но меч в эпоху индустриализации и огнестрельного оружия - это полнейший моветон. Мой обрез может наворотить в стократ больше, чем десяток кладенцов. Лучше раздобыть какой-нибудь пулемёт типа гномовского гатлинга. Вот это было бы добре.

  На въезде в город Горбунок сбросил скорость и прижался к заду тентованной газельки, делая вид, что он самый бедный и добропорядочный участник дорожного движения. Я вдруг вспомнил, что водительских прав у меня нет, и всей прочей атрибутики, которую положено иметь за рулём, тоже нет, и если нас сейчас остановят, отбрехаться будет сложно.

  На обочину вышел инспектор, взмахнул жезлом. Я подумал, что лучше бы на нас напали гномы, но впередиидущая газель обиженно замигала правым поворотником и начала парковаться. Горбунок включил левый поворот, обошёл её, и я счастливо выдохнул.

  - Дмитрий Анатольевич, - повернулся я к жабоиду, - а есть какая-нибудь магия, защищающая от встреч с дорожной полицией?

  - Разумеется, - провожая взглядом инспектора, произнёс тот. - Но это очень сложный процесс, минимум второй уровень.

  - А проще не бывает?

  - Бывает, денежно-договорные отношения называется.

  - А с банком у нас какие отношения намечаются?

  Жабоид зевнул.

  - Грабить будем.

  Грабить... Как у него всё просто. Банк банку рознь, не каждый ограбить можно. Если Сбер или нечто из той же плеяды, то лучше не соваться - порвут. А если что-то типа "Десять тыщ за пять минут и ещё чашечка кофе на сдачу", то почему бы не попробовать. Я, конечно, не банковский грабитель, однако, судя по событиям последних дней, с задачей взятия объекта средней руки вполне себе справлюсь.

  - Что за банк хоть?

  - Банк как банк, - пожал плечами Дмитрий Анатольевич. - На углу Грузинки и Большой Покровской.

  Я воспроизвёл в голове карту города. Было бы проще сделать это на мониторе, но чего нет, того нет, поэтому пришлось ограничиться памятью. К счастью, и её вполне хватило. И мне сразу стало жарко.

  - Ты охренел? Это же Центральный банк России!

  - Ага.

  Мне осталось только развести руками в ответ на его спокойствие.

  - Ну, знаешь... Да мы только в фойе войдём, нас сразу завалят.

  - Утро вечера мудренее.

  - А жена мужа удалее. Мы с твоими поговорками минуя суму сразу в тюрьму, а я туда не хочу.

  Жабоид зевнул.

  - Вот ты вроде смелый, Игнатиус, с гномами сражался, шрам на рожу схлопотал, а такой ссыкун. Мы Горбунка добыли, деда Лаюна на карачки поставили, самого Микулу Селяниновича в нокаут отправили. Всё, ты уже конченый человек! Так чего бояться?

  - Безнадёжных ситуаций, - и тут я вспомнил разговор жабоида с Василисой, и выпалил. - А те четверо, которые до меня... Они на чём погорели?

  Даже в темноте салона я увидел, как Дмитрий Анатольевич покраснел. Обычно он зеленеет и становится бородавчатым, краснеют только глаза. А тут - или стыд, или страх, или ещё чёрт его знает что. Одним словом - волнение.

  - А причём здесь те четверо? - проговорил он настороженно.

  - А притом, что никого из них с нами нету. Один в психушке, другие ещё дальше. Ты их случайно не в банке угробил?

  - Окстись, про банк мы вместе узнали.

  Действительно, об этом я не подумал. Но всё равно что-то здесь нечисто, к тому же во мне проснулся конспиролог, и я продолжил выкладывать свои сомнения.

  - Как знать, может ты специально меня в околоток привёз, чтоб проверить, готов ли я. Василиса же говорила, что я ещё не готов, вот ты и подстраховался.

  - Глупость.

  - Возможно. Но тех четверых с нами по-прежнему нет. Так что признавайся, что ты с ними сделал, или...

  - Что "или"?

  - Горбуночек, - обратился я к артефакту, - ну-ка, родной, прижмись к бордюру.

  Горбунок остановился.

  - Пошёл вон отсюда, дорогой Дмитрий Анатольевич. Надоел ты мне, без тебя как-нибудь проживу.

  Это был блеф чистой воды, ибо расставание с жабоидом в мои планы не входило. Я по-прежнему плохо разбирался в общественных структурах Мира, не имел знакомых, связей, да и Василиса всё ещё маялась в плену. Но проклятый жабоид уж слишком сильно взял власть, и следовало немного его осадить. Одним словом, я пошёл ва-банк. Посмотрим, выгорит ли.