– Павел Михайлович. В резюме так написано, обратите внимание. День добрый!

Если это жулики, чего с ними церемониться? Если нет – ну, хуже не будет. Набью себе цену. С независимым видом я уселся на единственный стул, стоявший ровно посреди кабинета. Переставлять его я счел неуместным.

Девушка подняла глаза. В ее взгляде мелькнул интерес. И продолжила изучение бумаг.

Читай, читай. Читала читака – обкакала собака. Подождем, знаем мы эти штучки. Проверяют психологическую устойчивость. Это уже кое-что. Мошенники вряд ли стали бы заниматься такими вещами. Сразу начали бы охмурять.

Я огляделся. Окна плотно закрыты, никаких звуков с улицы не доносится. Компьютер, принтер. Обычная офисная мебель. Все по своим местам, ничего лишнего. Никаких личных вещей, ни цветочков, ни картин, ни статуэток. Несколько мозолил глаза небольшой старый сейф в углу. Под потолком моргала красным глазком видеокамера. Большой Брат следит за тобой! Я мысленно усмехнулся. Хорошо еще, что у этой дамочки лампы на столе нет. В глаза мне светить.

Пауза затянулась. Может, ну их, этих замороченных анонимов?

Мой интервьюер наконец-то оторвалась от своих бумаг и подняла глаза. Сказать, что я был заинтригован услышанным далее – значит не сказать ничего.

– Павел Михайлович, мы внимательно изучили Ваше резюме, а также другую информацию из открытых источников. Наше рекрутинговое агентство специализируется на подборе персонала для специальных проектов по заказам ряда крупных международных компаний, – госпожа Мехмети вещала как по писаному. – Ваша целемотивационная структура, подготовленность и деловые качества заинтересовали одного из наших заказчиков. Думаю, предлагаемая вакансия подойдет Вам как нельзя лучше.

У меня просто челюсть отвисла. Целемотивационная структура! Звучит!

– Сейчас Вы пройдете чекап, это на третьем этаже нашего здания. Потом вернетесь сюда и побеседуем более предметно. Подпишите, пожалуйста, согласие на проведение обследования.

Она положила на стол какой-то бланк и замолчала, давая понять, что разговор пока окончен. Не сказав практически ничего конкретного, эта дамочка смогла меня действительно заинтересовать. Что за спецпроекты у крупных международных компаний и какое отношение к ним могу иметь я? Видимо, изучали меня тут под микроскопом, и, похоже, все уже решили. Мое согласие считают простой формальностью. Интересно было бы посмотреть на ее реакцию, если б я сейчас встал и ушел, не прощаясь… Ладно, схожу на третий этаж. Отказаться никогда не поздно.

Через пару часов я вернулся в переговорную, чувствуя себя как выжатый лимон. Под словом чекап скрывалось полное медицинское экспресс-обследование. В космос меня запустить собрались, что ли? Проверили зрение и слух, запломбировали пару зубов, сделали ЭКГ на велотренажере, рентген, УЗИ и собрали все мыслимые анализы.

– Наверное, у Вас возникло много вопросов, – без обиняков начала госпожа Мехмети, – Задавайте.

– Как Вас зовут? – спросил я.

Было видно, что она ожидала другой вопрос и на мгновение смутилась.

– Зоряна, – и добавила, – я из Югославии.

Любопытно. Не из Сербии, не из Черногории, Хорватии или еще откуда, а из Югославии! Сколько лет уже нет этой страны, а будьте любезны, из Югославии она. Это же был Советский союз в миниатюре. Там запросто могла появиться Зоряна с восточным прищуром.

– Что за работу Вы мне предлагаете? – задал я следующий вопрос.

– Вы слышали о компании "Lighthouse"? Думаю, нет. Эта организация не заинтересована в рекламе. Работает напрямую с правительствами разных стран. Осуществляет, в основном, аутсорсинг оценки потенциала восстановления, рекультивации и разработки направлений возможного использования старых государственных, в том числе, военных объектов разного уровня консервации. Более конкретную информацию на данном этапе я Вам раскрыть не могу.

– Что значит "на данном этапе"?

– Более детальная информация содержит коммерческую тайну. Получить к ней доступ Вы сможете после заключения контракта и подписания соглашения о неразглашении.

– Понятно. И как же оплачивается сей тяжкий и секретный труд?

– Вахтовый метод. Контракт сроком на год. Ежемесячная оплата или единовременная выплата – по Вашему желанию. На любой указанный Вами счет. Оформляется, как выигрыш в лотерею. Не беспокойтесь, с учетом налогов. Сумма… – тут Зоряна сделала паузу, – достойная. По крайней мере, она достаточна, чтобы закрыть все Ваши кредиты и обеспечить безбедное существование Вашей семье на пару лет. Кроме того, полное страхование жизни и здоровья.

Да, они тут явно не зря едят свой хлеб. Информацию обо мне собирали не только из открытых источников.

– Я могу отказаться?

Зоряна ответила не сразу. Чувствовалось, что она тщательно подбирает слова. Может, ее русский не так хорош? Да нет, дело тут в другом, с русским языком у нее все в порядке. Говорить она продолжила с легким нажимом, акцентируя на местоимении "Вы".

– Безусловно. Никто не может заставить Вас заключить контракт. Однако, Ваши профессиональные навыки, мотивационная структура личности и психологический портрет однозначно указывают на то, что Вы идеально подходите для предлагаемой работы, а она безусловно подходит Вам. Можно сказать, что это работа Вашей мечты. Тем не менее, у Вас есть время подумать. Надумаете – приходите в понедельник утром, нет – забудьте о нашем разговоре. Счет за услуги стоматолога мы вышлем Вам на электронную почту.

Вот так. Формально мне, конечно, никто руки не выкручивает. Но и другого выхода практически не оставляют! Сладкий пряник маячит только в одном направлении, шаг влево, шаг вправо – непрозрачный намек на кнут. Решение вроде бы принимаешь сам. Исходя из складывающихся обстоятельств. Вот только эти обстоятельства кто-то складывает, преследуя собственные цели. Не факт, что они совпадают с моими.

С одной стороны, об этой конторе я действительно ничего не слышал. А они знают обо мне практически все. Неуютно как-то себя чувствуешь в такой ситуации. За меня уже все решили. Мое мнение никого не интересует. Видимо, потенциальный работодатель относится не только к сотрудникам, но и к соискателям, как к стаду баранов. Хотя, кто в наше время поступает по-другому? Люди как таковые не интересны друг другу. Все рассматривают всех как ресурс, той или иной степени ценности. Сейчас можно любую реплику продавца или начальника мысленно дополнить словами "я тебя, сейчас, конечно, обманываю" и в большинстве случаев окажешься прав. Политик в людях видит только электорат, полицейский – "палку", бизнесмен – рынок, продавец – выручку. Короче, кого угодно, только не человека. И улыбаются они тебе просто как источнику выгоды. Все остальное – не рентабельно. За фасадом дежурной приклеенной улыбки холодный расчет и меркантильность. Всюду ложь и манипуляция, пренебрежение и бессердечное равнодушие. Лицемерие стало стилем жизни. Стыд и совесть – понятия контрпродуктивные, а, значит, их нужно подавить, выдавить из себя, они мешают, как сейчас говорят, "личностному росту". Сама эта точка зрения расчеловечивает, вымарывает из сознания эмпатию. От чего-то более радикального останавливает только страх наказания, да и то не всех. Становится возможным обмануть, может быть даже убить или изнасиловать, не мучаясь при этом угрызениями совести. Ведь, если вдуматься, все в порядке. Ты рационально использовал ресурс, ты эффективен, а значит, успешен. Хуже всего то, что люди уже не представляют, что можно жить как-то по-другому.

Существует и обратная крайность. Давно заметил, что среди разного рода чиновников, в особенности так называемых силовиков, распространено мнение, что они обязаны рассматривать себя как функцию. Механистичность мышления очень удобна. За ней можно скрыть собственную некомпетентность, да и думать не нужно, брать на себя ответственность за принятие решений тоже. Мол, я и рад бы, да не могу, инструкция и все такое. Соответственно, всех остальных они начинают воспринимать не как людей, а как пункты отчетности.