– Надеюсь, хотя бы половина из вас проберется внутрь, – пробурчал себе под нос стрелок.

Зарядка – в винтовку входит золотистый патрон со странной траекторией полета, из-за чего некоторые выстрелы уходили в стороны.

А вообще штуки замечательные. Вроде пуля небольшая, но при попадании взрывается как бомба, разбрызгивая вокруг пламя, которое отчего-то совсем не тухло. Жаль, что раритет и нынче ни один Берег не производил такого чудесного оружия.

Запал – из-за старости боеприпасов приходится использовать не менее старую винтовку, с отвратительно неудобным механизмом стрельбы. Впрочем, Алангаю не привыкать – в сумке еще два десятка таких патронов – и вряд ли на всем Побережье найдутся еще.

Прицеливание – следующий выстрел ляжет внутри, ведь паника – лучший друг атакующего замок. «Их вроде как использовали для того, чтобы всякое, что из лесов приходило, отгонять» – сказал Бьерн, когда передавал ему патроны. При такой огневой мощи и «отгонять»? Отчего-то совершенно не хочется знать, что же приходило из лесов на заре покорения этого Берега людьми.

Выстрел – яркая вспышка вырвалась из ствола, затем удар и взрыв, после чего окно, в которое целил Алангай, выплеснуло пламя наружу. Вряд ли в этом помещении остались живые. Каутри – опасный и хитрый враг, но вряд ли они могли предугадать ночное нападение с использованием такого оружия.

Усмешка сама собой появилась на лице стрелка, когда он вспомнил лицо Темного, когда в него первый раз выстрелил брат. Они все сегодня умрут….

– Так-так, кто тут у нас? – раздался голос над ухом. Разворот с ударом ножом вокруг себя – рефлекс сработал еще до того, как смысл фразы дошел до сознания Алангая.

Прямо за стрелком стояла хрупкая девушка, одетая в простое серое платье. В этой картинке было две детали, выдергивающие ее из рамок нормальной ситуации: там не было двух бойцов, охраняющих тыл, а в руке визитерша держала нож, который отчего-то совсем не бликовал. От нее буквально смердило Бездной. И ванилью. Интересное сочетание.

Перезарядить винтовку – слишком долго, рука потянулась к револьверу за поясом, пока Алангай внимательно смотрел на девушку, гадая, куда отпрыгнет Каутри от выстрела:

– Люсия, верно?

– Надо же, какой информированный враг, – улыбнулась девушка. – Может еще и достаточно вежливый, чтобы представиться?

– Юлий Алангай, к вашим услугам, – чуть поклонившись, выхватил оружие стрелок, уже зная, что не промахнется. Но Темной там не было.

– Прощай, Юлий, – вонзила Люси кинжал ему в затылок, оказавшись за спиной противника. – Спасибо за информацию.

– Прости, но я вынуждена тебя покинуть, Алангай, – вытерла Каутри нож об одеяние врага. – Мне предстоит еще много грязной работы….

***

Хейг

«Уговор дороже денег» – говорят торговцы, приехавшие из других Берегов, что несут эту простую, но очень правильную мудрость во все уголки Побережья. Вот только даже эти самые торговцы не знают, как быть, если уговор был навязан другой стороной, а денег нет и никогда не было.

«Сто тысяч гривен, или следующая посылка будет содержать пальцы Милены» – значилось уже во второй строчке послания. Несмотря на то, что почерк был ужасен, а в каждом третьем слове имелась ошибка, похититель все же уделил время вежливости: поприветствовал, попрощался, «пожалуйста», «спасибо»….

– И все-таки, почему сто тысяч? – задумался я. Сумма большая, не спорю, но они могли требовать миллионы за жизнь хозяйки столь прибыльного заведения. Этого хватит, чтобы уехать очень далеко, но и только. Может не знают об истинном размере дохода Гурьенов? Или просто идиоты?

Ветер бросил мне в лицо охапку запахов леса: травы, листья, грязь после недавнего дождя, из-за которого я вынужден стоять в довольно большой луже. Луна освещала немногие метры вокруг меня – лесная опушка, выбранная похитителями для передачи денег.

– Прохладно, однако, – поежился я. Летние ночи в графстве Мальтего имели одну очень неприятную особенность – они были довольно холодными. Если похитители не прибудут в течении пары минут, я здесь и замерзну.

– Покажи руки! – выкрикнул ягодный куст неподалеку. Помяни усопшего – он и восстанет, как говорится….

Я молча развел руками, показывая, что кроме трости в них ничего нет.

– Палку брось, – продолжил тот же куст.

– Дурака валять брось, – саркастично ответил я. Значит все-таки идиоты…. – Выходи уже, я замерз вас ждать.

Молчание. Едва слышимый шелест куста. Похитители сомневаются.

– Давай быстрее, у меня времени мало! – попытался я ускорить принятие решения, не особенно надеясь на результат. – А еще здесь холодно!

Куст еще раз шелохнулся, и из него вышел человек. Вымазанная в чем-то черном рожа, какие-то кожаные обноски, крюк-кошка в левой руке. Так вот ты какой – древолаз….

– Где деньги? – хрипловатый голос выдал пристрастие похитителя к курению. Странно, что я раньше не почувствовал этот запах серы.

– Где Милена? – за спиной раздались шаги, сначала по земле, потом хлюпание подсказало, что в моей луже оказались еще бандиты.

– Как только получим деньги – доставим ее к Гурьенам, – отмахнулся чумазый и раздраженно продолжил: – Ты деньги сюда принести должен был или трепаться?!

Я сунул руку за пояс, где висел скрытый плащом мешок, достал его, тряхнул, чтобы содержимое позвенело. Древолаз сразу расслабился, глаза загорелись алчностью, а ноги против его воли сделали шаг вперед. Хотелось бы увидеть его лицо, когда он узнает, что внутри мелкие железные обрубки, оставшиеся с предыдущего ремонта.

Мешок повисел на вытянутой руке ровно секунду, затем упал в лужу, окатив брызгами меня, закрывшегося плащом, и чумазого, который чуть отшатнулся, в то время как его сообщники шагнули ближе ко мне.

– Подними, – сказал мне похититель, но после моего выразительного взгляда на трость, наконец решился. Шаг вперед, еще один. Теперь и чумазый в одной луже со мной. Наконец-то.

– Вы хоть знали, кого похищаете? – мой вопрос застал врасплох древолаза, который нагнулся за мешком.

– Не твое дело, – буркнул в ответ, протягивая руки к «выкупу».

– Значит, должны были знать, кто приехал в Гурьены два дня назад, – похититель с трудом поднял мешок из лужи и, прищурив глаза, посмотрел на меня. – Позвольте представиться….

Я переметил вес тела на другую ногу, с чавканьем выдрал трость из раскисшего дна лужи, скрывая за этим звуком падение деревянной плашки в воду.

– Меня зовут Хейг Каутри, – с каждым словом глаза чумазого расширялись все сильнее, а когда он заметил, что отчего-то вода в луже стала очень-очень черной, и ноги из лужи совсем не хотят выходить, и вовсе стали похожими на блюдца. – И сегодня я покажу вам, что сказки, что слагают о моей семье имеют под собой реальную основу….

Я шагнул вперед, доставая из-за пояса револьвер, когда похититель взвыл от ужаса – черные корни пробили сапоги и начали погружаться в плоть.

***

Казимир

– Помоги, – просипел сквозь льющую изо рта кровь командир. Судя по всему – пробито легкое, но пуля прошла наружу. Казимир прикинул – если прямо сейчас отступить, то может и получиться спасти его. – Прошу.

– Зачем тебе жить? – склонился наемник над телом. – Ради чего?

– Я… – в глазах командира сверкала одна единственная эмоция – страх. Страх смерти. – Я заплачу вдвое больше….

– Ясно, – выдохнул Казимир, отстраняясь от него. Решение было принято, арбалет направлен раненному в глаз. – Прощай.

– И зачем? – спросил старший Алангай их тех, что пошли вместе с отрядом внутрь замка. – Его можно было спасти.

– Его жизнь имеет ценность только как денежный мешок, она не стоит отступления, – улыбнулся наемник, забирая оружие командира. – Цена его души – арбалетный болт.

– А ты мне нравишься, – кивнул Алангай под красным капюшоном, обернулся к останкам отряда и провозгласил: – Казимир теперь за главного!

Конец пути уже был близок – за этим коридором находился большой зал, в котором находится хозяин местных владений. Убить его – самая важная задача.