Не каждый мага даже пятой ступени мог с ней справиться, даже если обладал хорошим резервом. Но в то же время эту иллюзию было практически невозможно обнаружить, настолько плотно она переплеталась с магическими потоками в теле человека. Именно этот факт и заставил императора в совершенстве овладеть таким сложным заклинанием.

А в это время, глядя, как его друг медленно возвращает себе былой облик, Максимилиан думал о превратностях жизни.

«Прежнему императору приходилось накладывать эту иллюзию, чтобы скрыть признаки нестабильности силы. А его сын вынужден скрывать тот факт, что он уже давно и в полной мере подчинил свой внутренний огонь».

Когда в детях просыпалась сила, это сказывалось на их внешности. Волосы юных магов приобретали цвет той стихии, к которой они были предрасположены. Так у огневиков они становились красными, словно пламя. У водников и воздушников – синими и голубыми, немного отличаясь оттенками. У земляных – коричневыми, у некромантов черными, а у целителей – золотыми, вперемешку с серебристыми прядями. У ледяных же магов они были белыми.

И чем лучше маг овладевал своей силой и мог контролировать ее, тем меньше цветных прядей становилось. А чем лучше владение силой, тем выше магический статус. Архимагами могли считаться те, у кого осталось максимум пять цветных прядей. Но тех, кто мог полностью убрать из своих волос цвета стихий, не рождалось очень давно.

«Или они хорошо скрывали это, – хмыкнул Макс, заметив, что император заканчивает создание иллюзии. – В принципе, мы с братом такие же, как и Кириан. Тоже скрываем от всех, что у нас осталось только по одной цветной пряди, тогда как окружающие видят минимум двенадцать. В чем-то император прав. Лучше пусть нас считают не настолько сильными, чем мы есть на самом деле».

– Так лучше? – отвлек его от размышлений Кириан, посмотрев на друга уже ставшими привычно черными глазами.

Макс подошел ближе к столу и с самым серьезным видом принялся пересчитывать красные пряди.

– Тебе заняться больше нечем? – недобро прищурился император.

– Если ты не знал, то я тебе открою одну маленькую тайну, – прекратив считать и скрестив руки на груди, ответил маг. – Во дворце есть специальные люди, которые по три раза на дню пересчитывают эти несчастные прядки, а затем докладывают своим хозяевам! Не дай боги их стало больше, чем обычно! Ты сам прекрасно знаешь, как все этого боятся.

– Да ладно! – Кириан недоверчиво хмыкнул. – Нет, я замечал, как некоторые слуги и даже аристократы занимаются этим, но не думал, что так часто.

– Чаще уже некуда, – вздохнул герцог, вновь принявшись за прерванное занятие. – Одиннадцать, двенадцать… Повернись. Ага, пятнадцать. Все на месте!

– Этот гадюшник меня скоро с ума сведет, – буркнул император, устало потерев лицо. – Ладно, иди, занимайся своими делами и пришли мне, наконец, те отчеты. А в следующий раз постарайся, чтобы таких накладок не было! Я предпочитаю заранее знать, из-за чего я вас выгораживаю перед этим пронырливым советником.

Учтиво поклонившись, начальник тайной стражи заверил, что такое больше не повторится. Покинув рабочий кабинет императора, Максимилиан был решительно настроен устроить показательную порку обленившихся подчиненных и успеть вернуться домой до того, как незнакомка очнется.

«Еще не хватало, чтобы она по дому без присмотра бродила!»

Проснувшись, но так и не открыв глаза, Алиса нежилась в постели, ощущая тепло и уют. Вставать совершенно не хотелось. Наоборот было желание, как можно дольше продлить эту сладкую негу.

«Как же хорошо, когда никуда не надо спешить, – лениво подумала она, зарываясь с головой в пуховое одеяло. – Не поняла…»

Замерев и все так же не открывая глаз, девушка принялась ощупывать слишком жаркое для летнего времени одеяло.

Поначалу Алиса решила, что ей просто почудилось спросонья, но, чем больше она водила руками по мягкой поверхности, тем сильнее убеждалась, что тут что-то не так.

Открыв глаза, Алиса с недоумением оглядела совершенно незнакомую комнату. Но как ни силилась вспомнить, почему она здесь оказалась, в памяти не всплывало совершенно ничего. Забеспокоившись, девушка повернула голову в сторону окна, за которым бушевала метель.

И тотчас бурным потоком на несчастную обрушились воспоминания. Тело, вспомнив обжигающий холод, непроизвольно начало мелко вздрагивать, а дыхание перехватило.

Резко откинувшись на подушку, Алиса повыше натянула теплое одеяло, пережидая, пока пройдет дрожь. Вот только панические мысли, метавшиеся в голове, не способствовали быстрому успокоению. Девушка четко помнила, как была в институте, а затем в мгновение ока оказалась посреди заснеженного поля.

Вновь ощутила пронизывающий и, казалось, вымораживающий саму ее суть холод. Почувствовала безысходность от понимания, что ей не выжить в легком летнем сарафане и босоножках в зимнем лесу.

«Значит, не сон… Не кошмар… Все наяву!»

Смотря в потолок бессмысленным взглядом, Алиса пыталась понять, что ей теперь делать. Крамольные мысли о другом мире девушка старательно отгоняла от себя. Ей совершенно не хотелось думать о том, что она на самом деле могла оказаться в такой же ситуации, как и героини ее любимых романов фэнтези.

Нет, как все девушки (или почти все), Алиса иногда любила помечтать о перемещении в другой мир. Ее бы там ждали какие-то приключения, хорошенько приправленные магией. А еще обязательно в том мире она встретила бы любовь всей ее жизни. И каждый раз это был новый персонаж, не похожий на предыдущего.

Но… Сейчас, когда перед девушкой действительно замаячила такая перспектива, Алиса поняла, что совершенно не хочет этого. Единственным ее желанием было проснуться дома в своей постели и вспомнить все произошедшее, как дурной сон, ночной кошмар, которому никогда не суждено сбыться.

Неизвестно, сколько бы она еще так предавалась горьким мыслям, но тихий щелчок возвестил о том, что кто-то вошел в спальню. Приподнявшись, Алиса настороженно посмотрела на нежданного гостя. Спустя секунду она признала в нем того вредного дедка, который издевался над ней в зимнем лесу.

«Значит, это он спас меня, – решила Алиса, пристально рассматривая незнакомца. – Ну, спасибо, что хоть не бросил там! За это можно и простить его издевательства».

– Смотрю, встала ты уже, деточка, – хмыкнул в густую бороду дед. – Как спалось-то тебе? Ничего не мешало? Мягка ли перина была?

– Все хорошо, спасибо, – осторожно ответила Алиса. – А где я?

– Так дома у меня, где ж еще-то! – усмехнулся ее спаситель, скрестив руки на груди. – Раз ты под ель заветную пришла, значит именно сюда попасть и стремилась. Вот только зачем ты в ночной сорочке по лесу бегала? Неужели другой одежонки не нашлось?

– Какой еще ночной сорочке? – удивилась Алиса и, приподняв край одеяла, осмотрела себя.

Сейчас на ней, вместо ее сарафана, была надета длинная фланелевая рубашка.

«Явно мужская!»

– Да в той, что мне пришлось с тебя снимать, – ответил дедушка. – Странная она какая-то. Впервые такую вещицу видел.

– Эм… Я… – Алиса принялась судорожно соображать, чтобы такого сказать в свое оправдание.

– Ты? – насмешливо приподняв бровь, дедок махнул рукой, и к кровати плавно подлетело большое удобное кресло.

Присев, он уже хотел продолжить допрос, когда заметил, что девушка смотрит на него широко открытыми глазами. Обратив внимание, что она смотрит то на него, то на кресло, в котором он сидел, маг слегка нахмурился.

– Что-то не так? – поинтересовался Максимилиан, пристально глядя на девушку.

– Я точно в другом мире, – убито прошептала Алиса, но тут же встрепенулась. – А может быть?.. Дедушка, а, дедушка, как вы кресло летать заставили? За ниточки подергали? – поинтересовалась девушка с безумной надеждой во взгляде.

– Слевитировал! – оскорбился ледяной маг. – Это же самое прос… Ты никогда такого не видела? – перебив сам себя, поинтересовался он. – Откуда же ко мне такая несведущая попала?