– Нам просто не повезло, – отрицательно покачал головой Дан. – Какой шанс, что у одного из наших бывших однокурсников случится подобное несчастье? Вот попал он в гильдию, а на первом же задании его посылают разобраться с плотоядными сорняками на пастбище. А оказывается, что под пастбищем живет какой-нибудь древний великан, который после прикосновения к магии проснется ото сна, вылезет и растопчет его.
– Хорошая фантазия, – фыркнула я.
– В общем, не горюй. Выберемся.
– И все же, – тоскливо сказала я, – я хочу изменить положение вещей. Мне кажется, что я слишком плохой маг. Я никогда не была амбициозной, не стремилась к знаниям. Мне хотелось просто получить диплом и кричать на каждом углу, что я маг. Мне казалось, им отдается больше почета, они престижны, им много платят и они могут надеяться на беззаботную жизнь. А еще маги дольше живут…
– Если им не откусит голову какой-нибудь оборотень, – усмехнулся Дан. Я внимательно глянула на него. Серьезно, он слишком веселый для того, кто сидит в темнице у чудовищ. За счет чего он держится? Неужели у него такой стойкий характер? Все-таки мне повезло оказаться с ним в одной камере. Не в том смысле, что мы оказались лишены свободы, а что я тут не одна лежу, с переломанными костями. Хотя, если бы не Дан, то я бы не нашла эту работу, на меня бы не напали оборотни и я была бы жива. Ну, чистила бы клетки в зоомагазине, авось потом нашла бы работу получше. Зато теперь у меня в кармане пять золотых. Или нет…
– А где мои вещи? – опять я приподняла голову. Спину уже так не ломило, и я даже попыталась перевернуться на бок.
– Думаешь, они бы оставили тебе твой гримуар, исписанный заклятьями? – изогнул бровь Дан, – Думаю, твои вещи лежат на той многострадальной дороге. Либо где-то у оборотней на складе, но вряд ли они разрешат порыться в их вещах.
– Но это мои вещи! – возмутилась я.
– Когда они тебя поймали, твои вещи перешли им, – пожал плечами Дан.
Я хмыкнула. Замечательно. Без денег, одежда превратилась в лоскутки, кости срощены заклинанием лечения, и через неделю в полнолунье меня съедят людоеды. Хуже уже быть не может.
– Что будем делать? – Сдула я прядь волос со лба. – Выкуп, я думаю, эти людоеды брать не будут.
– А уже сказал, когда кто-нибудь войдет, мы его оглушим заклинанием. А потом попытаемся вырваться с боем, – склонил голову к плечу Дан.
– Да, но подожди, – я смогла уже сесть, хоть и потемнело в глазах. Мне явно становилось лучше с каждой минутой. – На них же не действует магия, ты сам сказал.
Дан моментально изменился в лице, причем не единожды. На лице промелькнуло несколько эмоций: сначала удивление, потом растерянность, после ужас, а закончилось все это выражением полной безысходности. Он опустил голову и теперь предпочитал разглядывать оставшиеся пуговицы на своей куртке.
– Понятно, – сокрушенно произнесла я, и захотелось снова уткнуться лицом в сено. Дан прибавлял хоть какой-то уверенности, но теперь положение было полностью безвыходным.
– Что тебе понятно? – глухо отозвался Дан.
– Нужно искать другой выход, вот что? – отвернулась я. Есть ли другой выход? Один из моих друзей магов любил говорить – есть всегда два выхода. Мне не нужно два, найти хотя бы один.
– Думаешь, выход есть? – уронил Дан голову на руки. Неужто еще и заплачет? А секунду назад был полным воплощением радости. Наверное, считал все это небольшим веселым приключением. Да уж, нашел приключение.
Тут послышалось звяканье железа. Мы замерли, все внутри сжалось. Я повернула голову на источник шума. За решеткой была темнота, освещаемая слабым светом факела. В целом, обстановка за решеткой была не лучше, чем у нас в камере. Только еще были видны цепи и… крюки? Нет, не хочу больше ничего знать!
Дверь, ведущая в этот, судя по всему, подвал, приоткрылась. К нам вышла пухленькая женщина с золотистыми кудряшками. И не скажешь, что эта девушка – людоед. Может пленница, как и мы? Тогда почему она спокойно здесь ходит?
В руках она несла небольшой поднос. Когда женщина подошла ближе, я разглядела на нем две тарелки, щедро наполненные едой. Фасоль, каша, какая-то зелень, яйцо…. Нас точно решили откормить.
– Доброй ночи, маги, – протянула женщина противненьким голосом. – А знаете, какая луна сегодня на ночном небосклоне? Растущая. А что это значит?
Женщина вдруг резко кинулась к решетке, сжав прутья в руках и плотоядно облизнулась. Меня передёрнуло, особенно когда я углядела ее острые зубы.
– Скушайте все как следует. Я не уйду, пока тарелки не будут пустыми, – подмигнула она, усаживаясь прямо напротив клетки. Ее глаза горели бешеным огнем.
Вообще, я была не против поесть. Не ела с утра, когда мне в рот попал скудный пирожок. Тем более мяса тут не было, а, значит, вряд ли нам подсунут человечину. И, тем не менее, я сначала осторожно глянула на Дана. Тот тоже не был уверен, стоит ли это есть. Но тут женщина предупреждающе рыкнула:
– Не смейте не слушать Хонни! Хонни ваши глотки обжарит во фритюре. Будет очень вкусно.
Я сглотнула, потянулась к тарелке и стала осторожно, по кусочку есть. Однако голод победил, и я съела почти все содержимое тарелки за пару минут. Дан тоже не отставал от меня.
– Вот какие умнички! Хонни вами очень довольна, – счастливо улыбнулась женщина, показывая свой зверский оскал. – Увидимся завтра утром, хрюшечки мои!
– Отвратительно! – пробормотала я, когда захлопнулась дверь.
– Еда была не так плоха, – сел на свою подстилку из сена Дан. – Интересно, что нам сварят на последний ужин?
– Я не про еду, а про эту Хонни, – передернуло меня от недавних воспоминаний, – эти зубы, глаза…
– Не напоминай, – поморщился Дан.
Теперь мы сидели в полной тишине, и только пламя факела своим треском нарушало тишину. Я уже могла спокойно двигаться и конечности почти не болели. Волшебно. Мне хотелось поблагодарить Дана за лечение еще раз, но тот отвернулся к стене и не подавал желания общаться. Тогда я вздохнула, прислонилась спиной к стене, ощущая, что кости еще как-то похрустывают. Надеюсь, он мне их правильно срастил. Хотя, теперь какая разница? Через пару дней эта Хонни будет поедать нас с кровожадным видом.
Я пару раз тихонечко стукнулась затылком об стену, совсем не больно, только для того, чтобы заставить мысли в голове зашевелиться. Итак, какой может быть выход? Мы можем колдовать только в этой клетке, оборотни магии не поддаются, да и эта Хонни и так не спешила к нам заходить. Хотя вон то зловонное ведро должны же когда-нибудь вынести, я надеюсь? Только вот что я буду делать, даже если они и решат зайти? Я смогу оглушить оборотня со спины? Ой, сомневаюсь. И он тут же превратится в зверя, если захочет. И загрызет, не дожидаясь полнолунья.
Я задумчиво подергала прутья клетки, как будто это могло бы помочь мне думать.
– Если я выберусь отсюда, я клянусь, что сделаю все, чтобы стать лучше, – вдруг заполнил мой голос тишину. Этот клич был обращен не к богам, коих в нашем мире был целый пантеон, а скорее к самой себе.
– Но как ты выберешься отсюда? – спросил Дан, не поворачивая головы.
Я прикусила губу. Коли знала, сразу же использовала бы шанс.
– Может, попробуем телепортацию? – осторожно предложила я.
– Телепортацию, – резко приподнял голову Дан.
Я кивнула. Дан указал большим пальцем на решетку и покачал головой, дескать «не выйдет».
– Почему? – Я поднялась с подстилки, опустилась на колени и стала искать на полу какой-нибудь камушек, которым можно нарисовать круг.
– Решетка помешает телепортации. Она же нависла над нами, куда мы из-под нее денемся? – пожал плечами Дан.
– Но ты же смог меня вылечить. А если я выйду за решетку, то мои кости снова рассыплются?
– Хм, – протянул Дан, – в твоих словах есть какая-то логика. Может мы телепортируемся через землю, а не через воздух? Кажется, нам объясняли феномен телепортации, но я то объяснение успешно проспал.
– Вернуться бы в те дни, – выдохнула я. Наконец я нашла какой-то камушек, который совсем недавно отвалился от стены. В руках не рассыпается, вроде как крепкий. Усевшись посреди комнаты, я начала рисовать по памяти круг телепортации. Помню, я его рисовала всего два раза, и оба на экзаменах. В первый раз не получилось, и мне пообещали, что если я вступлю в этот портал, меня разорвет на тысячу маленьких частиц. Однако второй раз у меня получилось лучше:
