Возможно, музы не сталкивались с такими существами. Или они искали не там…

— Кофе? — спросил Рейнольдс слегка охрипшим голосом. Он устал. Одно дело — целый день носиться за Тенями, другое — проявлять чудеса усидчивости и внимательности. Это было совсем не в его вкусе.

— Да, — взмолилась Мелета. Колдун потер глаза и щелкнул пальцами. Глядя на два материализовавшихся стаканчика, муза вновь ощутила странный укол. Будто сознание подсказывало ей нечто очень важное, а она не видела очевидного.

— Что если поискать в «Странных убийствах»? — Рейнольдс с удовольствием потянулся.

— Если бы мы уже сталкивались с подобным, то сообщили бы Совету.

— Ага, так же, как сообщили целителям о полезных свойствах сока гибискуса? — не удержался от ядовитой шпильки колдун, отхлебнув кофе.

— О чем ты? Думаешь, целители не знают? — её глаза оттенка цветущей тилландсии широко распахнулись. — Мы не скрываем знания! Другое дело, как Совет решает ими распорядиться. Ты представляешь, если бы все знали? Сколько бы волшебников и колдунов использовали этот сок как стимулятор! Какой бы был хаос… Знаешь, Совет может и несправедлив к тебе, но в целом многие его решения оправданны.

Рейнольдс не стал отвечать. Совет он не любил, был предвзят, потому не мог согласиться. В отличие от Мелеты, ему довелось бывать в психиатрических лечебницах и он видел, как маги сходят с ума из-за того, что у них закончились силы. А Совет, значит, молча наблюдал, зная, что их можно спасти… Чем такое оправдать?!

Музы сами вручили Совету право решать кто полезен, а кто — нет. Кому помочь, а кого оставить умирать от осознания собственной беспомощности.

А как бы поступили с ним самим, лишись Рейнольдс сил? Влили бы сок или облегченно вздохнули, решив, что провидение избавило их от проблемы?

— О! — колдуна от невеселых мыслей отвлекла муза. Она смотрела на свой кофе так, будто на дне крохотного стаканчика крылась разгадка всех тайн. — Рейнольдс, как же мы слепы! — воскликнула она, — все мы — и ты, и я, и Верховная Муза, и Совет! Охо! Как слепы и глупы, разгадка же все время была у нас перед глазами!

— Хорошо. Все слепы и глупы, абсолютно все, — спокойно согласился Рейнольдс, пока совершенно не представляя к чему вообще клонит неожиданно воодушевившаяся Мелета. — Почему?

Мелета триумфально сверкнула глазами, которые слегка поменяли цвет — из фиалковых стали почти черными, так сильно у неё расширились зрачки.

— Смотри, этот кофе — он из человеческого мира, — девушка взяла в руки стаканчик, — но сейчас, он, тем не менее, в теневой реальности. Ты с помощью магии материализовал его к нам. А что, если наш загадочный враг точно так же материализует в эту реальность людей? С тех пор, как стали пропадать музы, барьер стал тоньше. Достаточно одной малюсенькой трещины и знания. Вот только… зачем так утруждаться? Не понимаю, — улыбка на коралловых губах слегка потухла. Да, одного ответа на вопрос совсем недостаточно…

Рейнольдс смотрел на стаканчик. Он уже начинал понимать, оставалось только решить — рассказать ли ей правду? Наверное, Мелета заслужила, ведь она играет по-честному. Но так не хотелось посвящать её в это, ведь частично информация касалась его самого. Готов ли он шагнуть так далеко — за черту, где заканчивался служебный долг и начиналось доверие?

— Допустим, этот план задумал кто-то очень темный. Если к подобному существу первой прикоснется муза, а не наоборот, то она может даже убить своего похитителя, — говорил Рейнольдс нехотя, все ещё сомневаясь.

Мелета склонила голову к левому плечу. Колдун был достаточно наблюдателен, чтобы научиться понимать сей жест. Муза была в недоумении.

— Тебе не рассказывали ещё об этом, верно? — его голос стал ниже, злее и взволнованней. — Помнишь, ты сказала, что Тень Хаоса уничтожит тебя, прикоснувшись. Отравление чуждой энергией. У мрака на вас аналогичная реакция. Подержи руку чуть дольше, и колдун, Тень, химера или темный алхимик просто погибнут. Силы слишком контрастны, что ты могла наблюдать на моем примере, когда мы на Парнас попали.

— Но… как мы можем убивать? Музы — миролюбивые существа.

— Вот так, это ваша защитная реакция. Вчера ты взяла меня за руку и моя магия изменилась. Ты не ведаешь, какими способностями природа одарила муз, Мелета.

Рейнольдс посмотрел на свою ладонь, будто на ней до сих оставались следы пальцев музы, хотя это было не так. Золото осыпалось ещё когда он с крыши спрыгнул. Унесенное ветром, она подарило внезапное вдохновение случайному прохожему. Может так и рождаются эти странные эссе у вовсе нетворческих людей?

— Если ты прикасаешься добровольно, не ощущая опасности, — наделяешь силой, если к врагу — можешь убить. Не желая того, возможно даже не понимая. Поэтому вы так опасны для колдунов и наши союзы запрещены. Вы либо сделаете нас всесильными, и породите монстров, которые подомнут под себя все миры, либо просто истребите. Теперь я понимаю древнейших. Нет никакого пророчества, Мелета. Нет и никогда не было. Был только страх со стороны других существ.

— Вот что забрал у тебя алхимик!

— Верно, — скрывать было глупо. — Твою силу. С помощью которой я нанес серьезные увечья валькирии, просто взмахнув рукой. Ты хоть представляешь, о каких масштабах мы говорим? О действительно невиданной силе.

Мелете ещё ни разу не доводилось видеть колдуна настолько воодушевленным. Он позабыл о расследовании, на его губах блуждала блаженная улыбка человека, уже прикоснувшегося к запретному. Внезапно музе стало не по себе. Она ведь симпатизирует Призраку и стоит ему только попросить, как одно прикосновение сделает его всесильным. Стоит надеяться, что он не попросит.

Черт побери, они действительно вели себя очень неосторожно. А что, если бы она вдруг случайно убила его? Когда злилась или боялась? Эмоции, действительно, главнейший враг муз, теперь Мелета стала осознавать урок, который им внушали едва ли не с детства.

— Ладно, значит кто-то из темных решил похищать муз руками людей, чтобы обезопасить себя. Умно! — Мелета решила вернуть их обоих на тропу расследования, потому как загадочные таблетки алхимиков были вовсе не вечными, а они тратят время на длительные монологи в собственных мыслях. — Но сначала ему нужно было создать эту самую трещину… — она прикусила губу. — Возможно… только возможно, не факт, что какое-то количество темных погибло совсем недавно. Нужно проверить у какого клана — это может дать нам подсказку.

— Вероятность мала, ведь враг наверняка знает об этой особенности и будет осторожен… но проверить стоит. Я займусь этим завтра же, не откладывая, — Рейнольдс говорил, уже прикидывая с кем и когда нужно встретиться для получения нужных сведений.

Хотелось поморщиться. Он ненавидел бары теневых существ, уж лучше пить виски среди людей… Ричард будет в восторге, ему нравится соревноваться с вампирами в количестве выпитой традиционной «Кровавой Мэри», в которой ни капли томатного сока.

Рейнольдс продолжал рассуждать вслух:

— Слушай, получается, что… что муз похищают чтобы разрушить грани между мирами? Другой логики я не вижу, раз мы уже выяснили, что силу против воли музы даровать не могут.

— Слишком сложно и вычурно. Чтобы захватить мир людей, привлекать муз, Теней… чересчур замысловато. Здесь что-то другое, но что?

— А вот это мы сейчас и выясним, — прежде сидевший спокойно колдун, вдруг заметался по Хранилищу. Кому-то его движения могли показаться хаотичными, однако Мелета видела — он занят поиском.

— Притормози, я не успею за твоими мыслями!

— Все очень просто, дорогуша, — в его тоне появилась ненавистная музе снисходительность. Хотелось воспылать к нему неприязнью и прикоснуться. Оу, ей стоит лучше контролировать себя, зная опасность собственной природы. — Вся информация, все происходящее с нами, каждый контакт, приятный или не очень, записывается в наше подсознание. И если людям вытянуть необходимые данные помогает гипноз, то нам достаточно приложить ладонь к стеклу. Shadowland, Мелета! Shadowland фиксирует каждого человека или существо, с которым мы сталкивались. То есть, нам нужно сравнить свои тени и найти общих людей. Уверен, он будет только один. Тот самый неудавшийся похититель.