Кто он? Колдун-полукровка? Результат эксперимента? Алхимическое чудо? Воспитанник вампиров? Любимец ветра?
Что хотел сказать Альбрехт?!
Глава призрачного клана неспешно листал свой блокнот. Терпеливо переворачивал страницу за страницей. Он не торопился отвечать. О, этот колдун был умен, потому никогда не торопился.
Наконец, он нашел то, что искал. Небольшой листок, затерявшийся между остальными. Вытащив его, Альбрехт протянул юноше. Рейнольдс с долей удивления констатировал, что перед ним лежит тот самый рисунок, который несколько часов назад с помощью Мелеты создал безымянный уличный художник. Счастливчик, которому позволили увидеть мир за гранью. Пускай даже чужими глазами.
— Я мог бы и просто в зеркало посмотреть, — пододвигая рисунок поближе к себе, заметил Рейнольдс.
— Это всего лишь этюд, мальчик мой. И лишь от тебя зависит, останется он таковым — чем-то мимолетным, о чем скоро забывают, или станет частью большого шедевра. Надеюсь, ты меня понял. Хорошего вечера, Рейнольдс. Выспись, пожалуйста, хорошенько, у тебя глаза краснее, чем у Алиры.
— Обязательно, — небрежно пообещал Рейнольдс, жадно впиваясь взглядом в листок бумаги. Для него перестала существовать улица, удаляющийся Альбрехт и надвигающийся дождь. Только секундный момент его жизни, навсегда застывший с помощью серого карандаша.
«Разберись в себе… лишь от тебя зависит… этюд… шедевр».
Альбрехт намекал, что он должен определиться, будет ли он и дальше сражаться в одиночку не только против Хаоса, но и против Совета или же, перестав огрызаться, обижаться и плевать на правила, сумеет однажды стать великим колдуном. Но разве величие не заключается в праве идти своим путем? Вдруг именно об этом говорил наставник? Разобраться в себе, дабы больше никто не смог его сбить с толку никакими заявлениями?
Или он хотел сказать, что нужно определиться чего он хочет — продолжать сражаться в одиночку или стать частью команды? Опять-таки — какой команды? Той, которую ему предложат или той, которую он выберет сам?
До чего умен этот лис! Не зря он был правой рукой его отца. Главным советником. Лучшим другом.
— Я — Призрак. И я всегда иду своей дорогой, — сообщил он своему молчаливому изображению. Неожиданная мысль вдруг посетила голову Рейнольдса. Вытянув ладонь, он провел ею над бумагой. Ощутил легкое покалывание. Удивительно. Листок полон светлой магии. Ни единой ниточки тьмы.
Выходит — передача сил односторонняя? Любопытно, очень любопытно.
Осознав, что он повторил слова Хильды, Рейнольдс усмехнулся. За долгие годы начинаешь цитировать врагов, а не друзей. Просто потому, что общаешься с ними куда теснее.
========== Глава 9 ==========
Миранда сидела на полу, склонившись над кофейным столиком. В её комнате во всю мощь играла симфоническая сюита «Планеты», которую люто ненавидел даже сам автор. Поговаривали, будто муза, вдохновившая Гюстава Холста на это произведение, от подобной пренебрежительности к шедевру навсегда оставила композитора. Правдива эта история или нет, а факт остается фактом: «Планеты» были и являются самым значимым вкладом Холста в музыкальный мир. Да и “Плутон” он тоже явно не просто так не смог дописать?
Видимо, с помощью мощно звучащего оркестра, Миранда пыталась отвлечься от Figlio Perduto, аромата гиацинтов, семнадцати свеч и бесконечной печали, паутиной оплётшей Парнас.
- Никогда не думала, что буду радоваться просто тому, что вижу тебя, - заметила Мелета, слегка приглушая звук, льющийся сейчас, если девушка не ошибалась, из Альберт-холла, ведь музы никогда не слушали музыку в записи, только вживую. Много, неисчислимо много концертов на протяжении всей истории ставилось только потому, что именно так было угодно вдохновительницам.
Миранда не повернула головы в сторону вошедшей в комнату подруги. Пробормотав что-то в стиле «я тоже, но что поделать такие времена», она продолжила изучать свой столик.
У её колен стояла чашка ароматного чая. Остывшая.
На кровати в беспорядке лежали исписанные листы бумаги – видимо, Миранда читала попытки какого-то человека стать писателем.
Так что же ей помешало дочитать и выпить чай?
- Миранда, я вроде как не статуя! - Ей хотелось поговорить. Поделиться страхами. Сомнениями. Мыслями. Слишком длинный день. Длинный и насыщенный на события больше, чем целый год жизни.
- Знаешь, - девушка не повернулась, но по тону Мелета чувствовала, что подруга улыбается, - мне кажется, если тебе слегка изменить прическу и приоткрыть рот, то ты будешь копией Дафны Бернини.
- У тебя чересчур богатая фантазия, - покачала головой Мелета, забираясь на кровать с ногами. Рассеянно стала перебирать листки. Судя по обрывкам фраз, Миранда исследовала очередной ужастик. Любопытно, у неё здоровый сон или спасает только ромашковый чай… - А чем ты поглощена?
- Тобой.
- Очень смешно.
- А я серьезно, - Миранда, наконец, развернулась лицом к подруге. Скрестив ноги по-турецки, она смотрела на Мелету так, словно впервые видела. С восторгом, недоверием и даже капелькой сомнения. Мелете даже подумалось, что у неё на лбу написано, что она обнималась с колдуном.
- Весь Shadowland только о тебе и Рейнольдсе сплетничает.
- Ах вот в чем причина! Shadowland! Могла бы догадаться.
Большинство созданий теневого мира не пользовалось мобильными телефонами, планшетами и прочими достижениями научно-технического прогресса, но они не меньше людей любили читать свежие новости, общаться, сплетничать, заводить новые знакомства, поэтому не удивительно, что у них была своя территория под названием Shadowland, появившаяся задолго до того, как Джон Постел придумал интернет, а Цукерберг - свой фейсбук. Shadowland, говоря современным языком, был смесью новостного сайта и социальной сети. Попасть туда могли исключительно обитатели мира теней, приложив свою ладонь к любой стеклянной поверхности. Процесс авторизации был необычайно прост и в то же время надежен – без паролей и с гарантией, что никто не взломает, разве что насильно заставят приложить ладонь. Впрочем, Shadowland никто не использовал в качестве оружия по негласному договору и неудивительно, что молодежь обожала свой «виртуальный» мирок.
При первом контакте система автоматически создавала аккаунт, называемый «тенью», измеряя уровень силы создания и сортируя всех его знакомых на разные категории. Чтобы добавить про себя какую-то новую информацию, стоило лишь подумать о ней и она публиковалась в персональном аккаунте в виде статуса, фото или рисунка. Таким образом, теневой мир имел свой фейсбук, instagram и твиттер в одном удобном флаконе, который невозможно потерять. Ведь разбив одно стекло, всегда можно было найти другое.
- Ты в один миг стала популярнее Алиры Дракулы или того оборотня, которого все считают красавчиком… как там его… мммм? - Она мучительно пыталась вспомнить, прищелкивая пальцами от напряжения. Мелета не делала никаких усилий, что бы ей помочь, потому что в вопросах популярности она была полным профаном. Shadowland был для неё закрытой территорией. Стеклянный мир казался ей слишком… прозрачным и выкладывать туда свои мысли – делать себя незащищенной. Но мало кто придерживался подобного мнения на Парнасе. Особенно, в последнее время, когда музы стали много контактировать со внешним миром. - Вы сотворили революцию! Мел! Кто бы мог подумать, что ты на такое способна. Как это произошло?
- Да никак, - муза пожала плечами. Ей хотелось поговорить о чем-то не связанном со стеклянным миром. - Сказала «привет», остальное Рейнольдс сделал сам. Он, знаешь ли, очень самостоятелен.
На лице Миранды появилось такое разочарование, что подруге захотелось расхохотаться. Любопытно, что такого пишут в своих тенях создания сегодня?
- Я тебе говорила не доверять этому аквариуму. Сплетни – это только отголоски того, как было на самом деле.
- Смейся-смейся. Между прочим, у твоего Рейнольдса тоже есть тень на Shadowland! - Она заявила это с победоносным видом, будто раскрыла самую большую тайну вселенной. - Кстати, ты не говорила мне, что он – настоящий красавец. С него могли бы рисовать ангелов самые прихотливые художники.
