Картина была настолько живой, что казалось — вот-вот юноша откроет глаза, а страшные Тени заклубятся в хаотичных движениях. Присмотревшись к ней, можно было бы даже ощутить вкус ветра, обжигающий губы, или капли так и не пролившегося дождя.

Рейнольдс не знал, сколько он просидел на асфальте. Он просто наблюдал, как из одной мимолетной схватки родился великолепный рисунок, на котором он был изображен таким, каким его видела муза и каким он сам себя не мог наблюдать. Героическим. То, что ему было привычным и повседневным, в глазах миролюбивого существа являлось подвигом, достойным того, чтобы остаться на бумаге.

Мелета открыла глаза и снова пошатнулась. Рейнольдс так и не дождался реакции впавшего в транс художника… Подхватив девушку, он перенесся с ней к себе домой. А внезапно очнувшийся мужчина долго всматривался в нарисованную сцену из жизни, которую он никогда не наблюдал. После, пожав плечами, он поставил на бумаге свою подпись и аккуратно закрепил среди дюжины своих рисунков.

***

— Ты становишься удивительно постоянным гостем в моей квартире, — тихо посмеиваясь, заявил Рейнольдс. Растерянная и дрожащая Мелета стояла молча, обнимая плечи руками. Она больше не кашляла, на её щеках удивительным образом вновь расцвел пионовый румянец, но все ещё здоровой она не выглядела. — Постель в твоем распоряжении. — Он криво усмехнулся. Видимо, в своем доме Призраку редко доводилось говорить подобные слова. — Сейчас дам тебе одеяло. Подожди.

Мелета присела на кровать. Неспешно стала вытаскивать многочисленные заколки, которые придавали её волосам форму традиционной греческой прически. С тихим звоном серебряные заколки в форме листьев падали на паркет.

Она была удивительно беззащитна, когда кучерявые волосы водопадом посыпались на её хрупкие плечи. Рейнольдс протянул девушке клетчатое одеяло. Он не стал её укрывать — это было бы слишком заботливо, а Рейнольдс умел защищать, но никак не заботиться.

— Спасибо, — пробормотала девушка, закутываясь в плед.

— Так что произошло? Ты вдруг услышала зов гения? — Рейнольдс уселся на подоконник — ему хотелось увеличить между ними дистанцию. Его татуировки, ещё недавно горевшие синим пламенем, застыли ониксовыми кольцами.

Муза, опустившая голову на подушку, уставилась в потолок.

— Он не был гением. Самый обычный техник. Не более того. Ему удалось сделать рисунок только благодаря моему прикосновению. Знаешь, чем болеют музы? Впечатлениями. Мы не можем подхватить корь, грипп или ветряную оспу, как другие создания Теневого Мира, по той причине, что существуем одновременно в двух реальностях. Но когда мы видим нечто, что сильно поражает нас, то появляются симптомы сильнейшей простуды. Мгновенно поднимается температура, начинается кашель, появляется слабость во всем теле и отказывает магия. Единственный выход — кому-то передать увиденное, услышанное, прочувствованное.

Рейнольдсу хотелось прокомментировать, но слов не нашлось. Сказать нечто банальное, вроде «вау» — глупо, однако ничего иного в голову не приходило. Сложнейшие создания… и удивительно льстит то, что он удивил её. Опасное чувство. Колдунам не чуждо тщеславие, однако Призракам всегда нужно иметь холодную голову с ледяным сердцем.

— Вам вообще лучше Парнас не покидать. Как ни одно, так другое. Вы парализуете колдунов, болеете и странно лечитесь. Я знаю, почему темным магам запрещено общаться с музами — от ваших особенностей голова кругом идет.

Мелета усмехнулась. Колдуны верили логике и силе. Никак не эмоциям.

— Разве такие рисунки — не нарушение правил? Ты позволила кому-то увидеть наш мир. Не только увидеть, но и воспроизвести. Как неаккуратно.

— Для этого существует фэнтези, — хоть один простой ответ. — На этот жанр очень удобно списывать такие вот неувязочки.

— Я хочу попросить Совет подобрать тебе другого защитника… — во внезапной тишине фраза Рейнольдса прозвучала громким выстрелом. И одновременно приговором для Мелеты. Она уже свыклась с чувством безопасности, которое гарантировала темная сила колдуна.

— Это из-за моего присутствия там? — тихо осведомилась Мелета, поворачиваясь на бок. Подложив ладонь под щеку, девушка спокойно смотрела на отвернувшегося Призрака. Тот предпочел созерцать оживленную улицу. — Ты наверняка ненавидишь меня, да? — Горько произнесла девушка.

Рейнольдс не знал, что у интонаций тоже бывает запах. Сейчас воздух наполнился ароматами полыни.

— Нет. Однако, ты мешаешь мне выполнять и мою основную работу, и мои новые обязанности. Я не могу защищать одновременно и тебя и весь мир. Ты, видимо, понимать этого не хочешь — тебе показалось, раз я сильный колдун, то больше угрозы нет? Что ж, теперь она сильнее, нежели была ранее. Знаешь почему? — Призрак прекрасно видел Мелету. Её огромные глаза отражались в стекле. — Отныне все будут знать, как найти одну из муз — она всегда рядом со мной. А это — небезопасно и однажды мы попадем в ловушку из-за твоего сегодняшнего легкомыслия. Ты ведь не думала об этом, верно? Поэтому тебе нужен иной защитник — ради твоей же безопасности.

— Но никто, кроме тебя…

— Брось, я — не единственный сильный колдун Теневого Мира.

— Рей… ведь ты убил Тени, они уже ничего никому не скажут… я могу пообещать, что более ни разу не последую за тобой…

Призрак спрыгнул с подоконника. Присел напротив этих удивительных глаз. Его не покидало странное чувство, что он где-то их уже видел.

— Зачем ты пошла за мной?

— Потому что никто не должен сражаться в одиночку, — муза невесело улыбнулась. — Да, это глупо, я вряд ли могла бы помочь, однако мне не понять принципа Теневых Существ, где каждый — сам за себя.

— Ну и чем бы ты помогла мне? — спросил Рейнольдс несколько мягче. Он никогда не верил словам, а вот глазам — всегда. Они соврать не могли. Слишком наивно и глубоко они смотрели. — Верно, что ничем. Мелета, сражение — это не дело муз. Я же не пытаюсь вдохновлять людей. Нельзя играть с вечными законами природы наших сущностей. Если ты хочешь быть полезной — найди информацию про то, какие люди могут видеть нас… ну или не люди… узнай кто это — и тогда я хоть и буду сражаться в одиночку, но, благодаря тебе, мне будет известно против кого я борюсь.

— Этой фразой ты хочешь сказать мне…

— Да, ты по-прежнему в моей команде, — совершенно неожиданно Призрак улыбнулся. — В нашей. Мы — команда, слышишь? Так давай играть на общий результат, не мешая друг другу.

— Извини, пожалуйста.

— Твоя беда в том, что ты — добрейшее существо. В реальности это больше мешает, нежели помогает. Ты права. Я убил этих Теней и, возможно, в этот раз нам повезло. Но больше этого повториться не должно, иначе…

Мелета осторожно коснулась пальцами его запястья, как бы показывая, что она поняла.

— Спасибо… Мне, кстати, уже намного лучше. Я думаю, что могу собраться с силами и переместиться на Парнас. А тебе не мешает переодеться и отправиться снова спасать мир. Кстати, где ты потерял Ричарда?

— Они с музой отправились к волшебникам. Для того самого заклинания.

— А когда наша очередь?

Рейнольдс, мягко выдернув руку из тёплых пальцев музы, достал свой смартфон.

Что? Маги пользуются современными технологиями? А как же записки, переданные с помощью телепатии или хотя бы почтовая ворона?

— Так проще, — будто прочитав её мысли, прокомментировал Рейнольдс, — тебе тоже нужно попробовать. Итак, завтра, восемь часов утра. Кто бы сомневался. Почему нельзя хоть раз… не важно. Тогда… до завтра?

— Угу, — согласилась Мелета, медленно принимая сидячее положение. Она ощущала, что атмосфера в комнате поменялась. Стала более… непринужденной. Естественно, это была не дружба, но кто знает — возможно, её начало? Ведь у Рейнольдса были друзья, а значит, он знал это чувство и все же умел доверять.

— Что у тебя с плечом? — одеяло спало и глазам Рея открылся отпечаток его собственной руки на персикового цвета коже. Смотрелось, как неаккуратная клякса на шедевре. Словно картина Вермеера покрытая кракелюрами*. Он наклонился ближе. На синяк уж никак не походило.