Но, главное, Рей не рассказывала о том, что быть с ним было невероятно трудной ношей, потому что Бен был как вулкан – то ледяным, то сгорающим. И, хоть он заботился о ней, ей казалось, она не выдержит и уйдет до того, как он разберется, как это вообще - любить кого-то и жить с этим кем-то бок о бок. На одной страсти, которая между ними искрила фонтаном, они смогут протянуть не так уж и долго. Бену стоило прикладывать больше усилий, но он был поглощён судом, ФБР и джином.

Возможно, она слишком много молчала. Возможно, комплекс брошенного ребенка был таким крепким, что Рей хотела быть понимающе-милой, чтобы Бен её любил? Скорее всего, она просто была дурой, которая получила подарок в виде потрясающего мужчины, но была слишком неопытна, чтобы понимать, как с ним ужиться. Если положить руку на сердце, Рей не слишком много понимала в хороших отношениях.

Ей просто хотелось любить и получать любовь в ответ. Как решать проблемы вроде алкоголизма своего партнера она не имела ни малейшего понятия. Может, она просто была так плоха, что Бену было с ней некомфортно? Может, она внесла в его дом слишком много хаоса?

- О, извини, что я тут пытаюсь наладить нашу жизнь, и ты не можешь подстроиться под мой график, - он таки грохнул кулаками по столу и тарелки жалобно звякнули. А хотелось взять те тарелки и шарахнуть ими об стенку, ибо какого хрена он ещё и дома ощущал себя, как в суде.

- Я не могу подстроиться? – Рей в изумлении посмотрела на Бена. Конечно, она не ожидала, что он смиренно скажет ей что-то типа «да, милая, я брошу пить», но Рей точно не ждала, что и у него в её адрес есть претензии. – Я? Ладно. Я тебя услышала.

Девушка поднялась. Собрала тарелки, загрузила посудомойку и вышла. За ней закрылась дверь в ванную и послышался шум воды. Бен закатил глаза. Рей довольно часто просто бросала все вот так, среди разговора, и уходила. Для девушки, боявшейся воды, её любовь к ванной была прямо таки мазохистской.

А потом мужчина посмотрел на свою полупустую бутылку джина, к которой автоматически потянулся, и он осекся. Вспомнил, что это все уже было пару лет назад. Джин бутылками. Раскалывающаяся голова. Сложности. А потом одна ошибка, и человек умер. Не делает ли он сейчас снова ту же самую ошибку? Здесь цена была выше.

На кону была Рей и её небезграничное терпение.

Бен задумчиво посмотрел вокруг. Чисто, светло, даже уютно, вот только осколки от их словесной ссоры валялись вокруг. Раньше мужчина не был вовлечен в бытовые ссоры, покуда ни с кем не жил и не пытался что-то строить. Все, что он знал о совместном проживании – это высокую статистику разводов, и что на почве бытовых ссор убийства происходили чаще, чем в наркоманских переулках. Дальше его познания заканчивались, а проблемы вот, похоже, только начинались.

Он допил свой джин, который не стоило мешать с апельсиновым фрешем. За бутылкой не потянулся, хоть отметил, что рефлекторно захотел это сделать. Возможно, Рей была не так уж и не права.

Рей.

Его стоп-кран. Якорь. Тихая гавань.

Бен нахмурился, вспомнив, как она опустила голову, когда он повысил на неё голос. Почему не стала спорить дальше? Отчего в боксе девушка была яростной, а в быту – такой потерянной, едва ощущала его злость? Что он упустил? Где? Может, его молчаливая любовь была не тем, что ей хотелось, но для него любить её означало обеспечивать безопасность, планировать будущее и покой. А что для неё? Может, она хотела другого?

Мужчина поднялся. На кухне он ответов не найдет. Рей точно не спрятала свой ответ между ножами или сковородкой-гриль. Допросы научили его простой вещи – всегда нужно было задавать вопросы, чтобы картина стала целостной. Если они собирались что-то построить – то лучше бы им поговорить, и поговорить спокойно, без эмоций и не на повышенных тонах. Вряд ли за одну беседу случится чудо и вдруг они станут друг друга понимать, однако он хоть узнает, что её волнует, чего она хочет. Если проблема заключалась, правда, в алкоголе – это было решаемо. Возможно, ещё ему стоит немного чаще, чем никогда, говорить девочке, как дорожит ею. Глядишь, и уверенности станет побольше. Ему не хотелось покорную, затюканную и несчастную жену в будущем. Если, конечно, он это будущее ещё не дотопил в джине.

Он постучал, а потом зашел. Рей сидела в ванной. Вокруг витали какие-то сладкие запахи, она практически полностью погрузилась в воду с пеной, и было видно лишь её спину да поникшую голову. Бен понял, что она не расслабленно лежит, о чем-то мечтая, а сидит, подобрав колени, и тихо плачет, заглушая это включенным краном. Но по тому, как вздрагивали её плечи было очевидно, что это не от холода. Вон значит, отчего она полюбила вдруг воду – в ней так хорошо топить свои печали. Раз за разом, обида за обидой. Отличная они, бляха, парочка – он, не желая срываться на ней, пил. Она рыдала в одиночестве. Уровень доверия зашкаливал. Неужели они были способны только программы и вирусы вместе творить, а когда дело доходило до быта, каждый замыкался?

Наверное, никогда ещё Бен не ощущал себя таким Монстром, как в момент, когда увидел эту печальную, опущенную голову, которая всегда была гордо вскинута, когда они выходили за пределы квартиры.

- Рей.

- Я вроде не сказала, что можно, - растерянно пробормотала она, вытирая лицо. На щеке осталась пена. Ну просто Рождение Венеры у него в ванной. Он вдруг вспомнил, что красивую богиню, вдохновляющую всех мировых художников, в мифах выдали замуж за уродливого, хромого Гефеста. Что ж, старые легенды всегда появлялись из реальных прототипов. А потом на протяжении истории повторялись, повторялись, повторялись…

- Хочешь, чтобы я был максимально открытым, а сама при этом плачешь втихую. Давай поговорим спокойней. - Он пришел без стакана и с другим тоном. Это было неплохое начало.

Бен сел на пол и положил руки на ванную, но к Рей не прикоснулся. Были вещи, которые решались не страстью. Девушка отвернулась.

- Я не хотел срываться на тебе. Прости, – тихо заговорил Бен. Температура в ванной была такая, что зеркало запотело, а между ними было холодно. - Ты же знаешь, что я, на самом деле, и половины не думаю из того, что сказал. Я не особо разбираюсь во всей этой возвышенности и отношениях. И не привык, что кто-то может указывать мне на мои недостатки, даже если они есть.

- Я не хочу, чтобы ты извинялся. Я хочу, чтобы ты прекратил, понимаешь? Это не прихоть, не каприз.

- Давай, рассказывай, кто у тебя в семье пил. Отчим? Отец?

Рей кивнула, продолжая рассматривать стену, а Бен – её. Худенькая. Заостренная. Дрожащая. Его любовь её прямо таки «украшала».

- Отец, да. Все было невинно, начиналось с пары бокалов. Потому что устал. Потому что неудачный день. Потому что плохая погода. Потому что болит голова. Я была маленькой и не очень помню. Но скандалы дома были знатные. Он обижал мать очень сильно… меня никогда, он очень любил меня. Знаешь, Бен, я просто не хочу однажды прятать разбитое лицо под хайлайтером с шиммером, понимаешь? Не хочу блестеть, когда будет больно. А ты ведь можешь… случайно сорваться чуть сильнее и… тебя невозможно контролировать…

- Я никогда не обижу тебя, Рей, - перебил девушку Бен, нахмурившись. Возможно, он был молчаливым или угрюмым. Или…пьющим. Но он не был тем, кто способен её ударить. Это было то табу, через которое невозможно переступить даже в порыве сильнейшей злости. - Или ты всегда можешь дать сдачи, у тебя отлично получается, – добавил он, шутя. Девушка фыркнула. Они оба понимали, что это не так. Если бы вдруг между ними произошла ссора, Бен легко бы мог свернуть ей шею. В конце концов, из них двоих профессиональным убийцей был именно он.

- В последнее время у меня получается нокаутировать тебя лишь после тренировки, дома или в машине, и то, если перед этим я опущусь на колени.

Её щеки трогательно покраснели. Бен погладил её по плечу. Она была забавной. Да, за последние два месяца он её обучил не только тому, как хорошо уходить от преследования агентов АНБ в интернете. Или как шикарно подходят бинты длинной в 4,5 метра для того, чтобы связывать руки во время секса – Рей прямо очень понравилась тогда та шалость, которую они раз за разом затем повторяли так часто, что ему пришлось купить себе новые бинты. Однажды, когда они были слишком возбуждены после совместной тренировки уже за пределами ФБР, едва не скомпрометировали себя в зале, но хмыкая посылали друг другу очень многозначительные взгляды. Пока ехали домой, попали во всевозможные пробки, и пока Бен безумно раздражался, то сигналя, то отвечая на звонки, Рей вдруг осознала, что есть ещё один способ подарить своему мужчине удовольствие. Её тогда, кажется, не смутило, что они были среди города. Она тогда была такой восхитительной в неопытности, что Бену пришлось даже отключить телефон. А Рей поняла, что кроме удовольствия получает над ним реальную власть, и вскоре научилась пользоваться этим. А теперь вот даже глаза опустила.