Боже, как они находили на это все время? Почему в сексе, в боксе и в хакерстве им было проще? Занимаясь любовью, они включались на одну волну моментально, хотя ведь абсолютно не подходили друг другу по габаритам. То же происходило и на ринге, когда они спарринговали. Их весовая категория и опыт не имели значения. Те моменты были неповторимыми. Но стоило надеть одежду или снять перчатки - все пропадало.

- Рей. Если тебя пугает или раздражает, что я много пью – хорошо. Эту проблему я решу. Не стоит переживать из-за этого. Я знаю, что тебя, может, ещё беспокоит, что я так по-собственнически забрал тебя себе, а мы почти и не говорим о том, что будет завтра. Знаю, что даже не позвал тебя с собой, но это не значит, что я не хочу нашего будущего. В голове я все себе представил, однако мне немного непросто притереться. Я всю жизнь был один, а ты появилась в самый сложный период. Я рад, что это случилось. Поверь, без тебя моя крыша бы поехала. Я и эту шумиху-то переживаю только думая о том, что дальше будет не просто свобода, а свобода вместе. Я не привык много говорить, но знаю, что люблю тебя молча и из-подо лба, и в плохом настроении. Рей, это поправимо. Мне нужно немного времени. Думаешь, я не хочу забросить все и просто упиваться тобою днями? Каждое утро я едва выдергиваю себя из кровати, потому что так хочу побыть подольше с тобой. Но на это все у нас будет много времени. Очень много. Обещаю тебе.

Девушка повернула голову. Бен не выглядел виноватым или растерянным. Он четко осознавал, что говорит и каким тоном. Искал её взгляд, а когда нашел – улыбнулся. Так, как улыбался только ей.

- Правда, решишь проблему с джином?

- Конечно. Мой самоконтроль даёт сбой только в одном случае – когда я вижу тебя.

- Наверное, сейчас тебе довольно трудно, да?

- Ещё бы. Ты же там без одежды. И такая красивая. Я могу терпеливо подождать даже пока полопаются все пузырьки на пене и тогда…

Рей, наконец, улыбнулась в ответ. Покачала головой.

- Придется тебе потерпеть немного дольше, Бен, и проконтролировать и это свое желание. Я так быстро не умею переключаться.

- То есть, вся впечатляющая речь была зря? – Бен в притворном отчаянии ударил ладонью по воде, и Рей фыркнула, когда брызги полетели во все стороны. Рефлекторно махнула руками – и вся рубашка Бена, едва успевшая высохнуть после дождя, снова промокла.

Пока мужчина смеялся, Рей замерла с открытым ртом. Сейчас он был, как в тот день в Сан-Диего, когда она пропала во время их беседы у бассейна. Закатанные рукава. Прилипшая к телу белая рубашка. Уставшие глаза.

Потянулась к нему и расстегнула верхнюю пуговицу. Теперь все было почти так же. Только окровавленных бинтов не было. Кто знает, может, им, правда, повезет настолько, что их больше никогда не будет? Ведь, если верить обновленным архивам ФБР, крови на руках Бена вообще не было никогда.

Старкиллер освободил его от этого бремени хоть частично. Все равно, Бен до конца жизни будет все это носить внутри себя.

- Нет, я теперь знаю, что, оказывается, ты заберешь меня с собой.

- Ты думала, у меня нет на тебя планов?

- Если честно, да, - нехотя призналась Рей, выключая воду. - Но, Бен… если ты не сдержишь своё слово - у меня на тебя не будет никаких планов. Никогда. Обещаю тебе, - она сказала это таким решительным тоном, что слова запали в душу. Её глаза яростно сияли в эту минуту. И Бен понял, что не все зависело только от него, она тоже ведь могла сказать “нет”, у неё же на все было свое мнение. И Рей хватит силы воли отказаться от него, точно хватит. Значит, и у него хватит. Она была дороже всего и всех. Он никогда не думал, что полюбит или будет любим, а здесь все так обоюдно совпало, что потерять всё из-за бутылки джина было глупо.

Тем более, она всегда так одурительно пахла ромом, и от её поцелуев земля уходила из под ног.

- У тебя нет причин не верить мне. Я никогда не нарушал слов, которые давал. Особенно тебе, - холоднее, чем собирался, сказал Бен. Зачем она это делала с ним, а главное, как? Сидела же перед ним абсолютно обнаженная - и телом, и душой. Беззащитная. А ломала и вытягивала обещания. Девочка, которая говорила, что за любовь не нужно платить, выдвигала условия. Условия, в которых бы они жили спокойно.

Мужчина понимал, что нарушал алкоголем их хрупкий баланс. За джином она будет видеть в нём Монстра, которым он пытался с ней не быть. Человека, способного, например, ударить. И это чувство всегда будет мешать ей, если он не прекратит. Стоило нажать на паузу хотя бы для того, чтобы не видеть, как его Рей тихо плачет в ванной. Это было не то, что он хотел ей дать. Не то, что она заслужила.

Бен потянулся и молча поцеловал её в макушку. А потом вышел, оставляя девушку наедине с собой. Ей нужно было время. В этот день Рей больше не плакала. Закрыла глаза и погрузилась в теплую воду, мечтая о красоте Мадейры. Бен был прав в том, что у неё не было причин ему не верить.

*жарка стейка rare длится не больше шести минут

Три недели спустя. Август. Такой же мерзкий.

Бен застрял в пробке. Пока барабанил рукой по рулю, думая о том, что услышал сегодня на встрече в Белом Доме, на которые он пока продолжал ездить, наткнулся взглядом на ювелирный магазин. Он отлично его помнил – ранней весной возле него едва не взорвали бомбу, и квартал пришлось оцеплять, пока работали саперы.

Мужчина хмыкнул и включил поворотник, чтобы найти место для парковки. Все три недели, пока они с Рей старались больше разговаривать, у него из головы не шли те её слова, сказанные в ванной. Та её уверенность, что у него не было на неё планов. За последние вечера, которые они тратили на поиски хорошего дома на Мадейре, уверенность девушки должна была укрепиться. Он не пил, хотя сам удивился, как неожиданно тяжело стало отказываться от джина; не срывался на неё, и Рей стала веселее, ярче. Правда, он до сих пор так и не рассказал ей, что лосось и клубника вместе – кошмарная идея, но в остальном все было лучше, чем хорошо. Замечательно. Неповторимо. В каждой минуте.

И сейчас Бен подумал, что стоит сделать нечто, что сделает их переезд более правильным, что ли. Мужчина остановил машину. С минуту смотрел на магазин. В брак он не верил, нет. Ему казалось, что кольцо на пальце не удержит, если захочешь предать. Любовь, доверие и притяжение не зависели от законности отношений, но Бен был уверен, что Рей имела иное мнение. Она была юна, романтична, и явно бы обрадовалась, если бы он сделал ей предложение. В ней ещё не было жизненного цинизма, потому, наверное, девушка как раз-таки верила в силу брачных клятв. Хотя для него свою клятву Рей дала ещё в Сирии, тогда, на узкой кровати, когда он был на дне своего отчаяния, а она обнимала его за спину и шептала, что если ему останется жить лишь час, она все отдаст, чтобы наполнить этот час любовью. Это было сильнее всего на свете.

В церкви или в мэрии, в красивом платье или дорогом костюме, говорить возвышенно мог каждый, а вот на войне, не имея особой надежды, могла лишь она. Потому Бен решил сыграть с Рей по правилам.

Мужчина вышел из машины, зашел в магазин и… страшно взволновал двух юных продавщиц, которые то ли помнили его с прошлого визита, то ли из газет, которые стали его травить чуть меньше. Он вздохнул, усмехнулся и сказал, что ему нужно кольцо. То, что для других было нормальным – заходить в ювелирный за кольцом, для него как раз было за рамками. Он, и правда, больше привык искать бомбы.

Пока девушки, вспомнив о профессионализме кружились вокруг него, Бен кивал. Что-то смотрел, что-то сразу отбрасывал – может, предложение он собирался делать и в первый раз – не считая, конечно, того фиктивного случая в Буэнос-Айресе, однако в драгоценностях разбирался на отлично.

В момент, когда он остановил выбор на идеально подходящем Рей кольце и уже оплачивал его, завибрировал телефон.

- Да, Джейсон?