Пока девушка дошла под прицелом взглядов до барной стойки, на той уже стоял коктейль, а сам Бен наклонился и поцеловал её в щеку. Не интимно. Не нежно. Очень мимолетно. Но для него и такое поведение было несвойственным. За эту долю секунды Рей уловила тонко вплетенный, но едва ощутимый запах алкоголя, а это значило, что он здесь просто отдыхал, а не напивался, как могло показаться.

- Не ожидал тебя здесь увидеть.

- У меня бокс по пятницам, - быстро пояснила Рей, немного склонив голову. Напиток в бокале был насыщенного, горячего цвета. Под стать раскаленному лету. Усмехнулась. – А ты здесь потому что задолжал мне Негрони?

Их взгляды встретились. И, хоть глаза Бена ничего не выражали, Рей поняла – он, наконец, узнал, почему в тот день она звала его в бар. Знал, что в вечер, когда был особо резок и нетерпим, у неё был день рождения. И, наверняка, вспомнил, что именно в тот день она робко спросила, чувствует ли он хоть что-то к ней.

Бен тогда отшутился, сказав, что когда она отлично работает, то бесценна для него. Звучало лучше, чем нет. Мягче. Хоть суть и не изменилась.

- Просто устал, - пожал плечами мужчина, - очень сильно устал, Рей.

Его голос звучал как обычно, но девушка посмотрела на Бена чуть ли не с ужасом. Первый раз Бен говорил ей, что устал. Обычно всегда угрюмо молчал или курил, втупившись в стену, а сейчас, видимо, совсем силы закончились. Рей знала, в чём причина. О том, что он улетает в Сирию, уже в понедельник ей проболтался По. Как только в США вернулся относительный мир, Бен Соло вместо благодарности получил новую путёвку на войну.

Неудивительно, что ему не хотелось заводить отношения. Удивительно, как ему вообще порой дышалось.

- Не думала, что ты знаешь такие слова, - отпив свой коктейль, призналась девушка. Поморщилась. Негрони был крепковат для неё. Она даже не знала, почему в свой день рождения назвала этот коктейль. Видимо, потому что «Секс на пляже» звучал слишком ассоциативно, а сангрия – слишком по-женски.

Сам Бен пил, вроде, сухой джин, из которого выглядывала веточка розмарина и цедра какого-то цитрусового.

- Я знаю много слов. Например, ужин. Что ты будешь? Ты же не пить сюда пришла, я так думаю. Ну и обычно после Негрони есть хочется зверски, хотя не думаю, что твой тренер по боксу одобрил бы всё это. Тебе какое меню – обычное или детское? – невинно поинтересовался Бен.

- Вообще, в детском салат вкуснее, но я не буду падать в грязь лицом и закажу лосось. Ладно-ладно, и карамельное мороженое из детского меню? Доволен?

Бен неожиданно рассмеялся. Подумал, что пришел за тем, чтобы напиться, а между тем попал на ужин с лучшей из возможных компаний.

Пока они ждали еду, а после ели, между ними всё время текла беседа. Непринужденная. Веселая. Живая. Рей много смеялась, и, кажется, её не смущали чужие взгляды. Удивленные и немного враждебные. Ей было комфортно с ним сейчас, на глазах у всего мира. Она не задумывалась перед тем, как взмахнуть рукой или коснуться его плеча – все у неё было естественно. Она сидела перед ним смелая, вскинув голову и щуря глаза, покуда дым от его сигареты немного щипал. Сияла так сильно, что сплетни не могли её коснуться. Да и их совместный ужин, который в понедельник станет темой номер один за утренним кофе, снимал с неё позорное клеймо хотя бы потому, что Бен Соло ни с кем по вечерам не распивал коктейли за веселой беседой. Пускай он её отпускал, но хотел, чтобы о ней говорили не как о подстилке, а как о девушке, которая была с Монстром на равных.

Она была такой яркой, удивительной, утонченной и дерзкой, как тот коктейль, который пила морщась и нарушая правила. Негрони нужно было выпить быстрее, чем растает лёд, но Рей об этом не знала.

За весь ужин Бен не сводил с Рей взгляда. Все жесты знакомы. Упивался ими. У него не болело от мысли, что придется расстаться, потому что он ни на секунду не верил, что они могут быть вместе, но что-то щемяще-горькое ощутил. К нему никто так не врывался в кабинет. Никто не сидел на столе. Ему никто не говорил, что любит его. Никто так задорно не смеялся. Она не прятала глаза в тарелку. Наслаждалась каждой минутой.

«А я ведь тоже люблю тебя, Рей», - неожиданно подумал мужчина, и, немного наклонив голову, стал примерять это слово к девушке. Примерял к ней свою любовь. Она ей не шла. Нет. Никак не шла. Темные тона его жизни определенно не гармонировали с этими её блестками, значками и любовью к желтому.

Его любовь бы никому не подошла, потому что он не знал, как ею пользоваться. Хотя, если бы у него не отобрали тот отпуск, то точно бы махнув на всё рукой утащил её куда-то подальше с собой. Туда, где океан бы подбирался к бунгало. К тем красивым местам, где он бывал по работе. Там, где он бы мог позволить себе с ней попрощаться и побыть…кем-то другим. Возможно, тем Беном, который потерялся давным-давно. Который умер в Абу-Грейбе.

- Бен, ау? Ты здесь?

Он усмехнулся. Мечтал он редко, и всегда удивлялся, что не разучился.

- Рей. А если бы я мог сделать что-то для тебя, что бы ты попросила?

Девушка удивилась ещё больше.

- Ну… я бы могла попросить о чем угодно?

- Да.

- Я бы в парке погулять хотела.

- Всего лишь? – она могла бы попросить о чем угодно, а попросила такую мелочь. Но на деле Бен понимал, что это значит. Конечно, ей бы хотелось просто прогуляться. Это было не «всего лишь». Она была юна, романтична. Хотела, чтобы с ней не только втихую трахались в кабинете, но и чего-то настоящего. Вроде прикосновения травы к босым ногам. Она хотела того, что Бен упустил из-за войны и шпионажа.

- Это не мало, – возразила Рей. - Было бы классно.

- Так пойдем?

- Ты бы погулял со мной в парке? Вот так, запросто? Бен, ты что, болен раком и завтра умираешь? Или просто хочешь…? – Она запнулась, покраснела. Бен вздохнул. Ну да, прошлый его порыв закончился ужасным сексом на пляже.

- Просто хочу отдохнуть. Я же сказал, что устал. Побудь со мной сегодня. Я не обижу тебя. - Неожиданно добавил Бен. Очень тихо. - Обещаю.

Девушка с минуту молчала. Не могла понять, в чем дело. Она приняла мысль, что никто для него. Приучила себя к этому. Сломала в себе гордость, чтобы не мечтать так сильно. А сейчас этот мужчина разворачивал свое поведение на сто восемьдесят градусов.

Рей кивнула. Ела мороженое.

Бен покрутил в руках свой третий за вечер стакан. В одну секунду он почувствовал себя так, будто время замирает. Он слышал шум бара, набитого людьми. Ощущал вкус сухого джина с горькой цедрой грейпфрута и освежающей ноткой розмарина. Слышал, как Рей говорит, что мороженое такое холодное, что немеет язык.

Допил свой джин, и, абсолютно отдавая себе отчет, что делает, наклонился к девушке. Обхватил ладонями её лицо и затянуто, страстно поцеловал. Так сильно, что даже мурашки побежали по уставшему телу. Контраст горечи алкоголя и сладковатого холода мороженого страшно прошибал, как ток.

Поцелуй со вкусом прощания, сухого джина и замёрзшей карамели. Поцелуй девушки, которая одарила его любовью. Поцелуй в месте, где всё оглушающе шумело, и где было жарко от напряжения между их телами.

У Рей в крови все ещё было полно эндорфинов после спорта, у него – только мысль о том, что к моменту, когда он вернется назад, в мирную жизнь, девушки уже не будет.

Ничего не будет его же стараниями. Ничего, кроме этого шикарного поцелуя, доказывающего в первую очередь ему, что он – человек. Человек, который был влюблен, и на остальное было плевать.

Когда он отстранился, Рей не сказала ничего. Улыбнулась и покачала головой. Бен расплатился, и они вышли. В полнейшей тишине, будто их поцелуй заглушил музыку.

- Это было опрометчиво, - заметила Рей, когда они вышли на улицу, и, не сговариваясь, повернули в сторону Национальной Аллеи.

- Я никогда не поступаю опрометчиво и не иду на поводу у своих желаний, - протянув ей руку, заметил Бен. Когда пальцы Рей переплелись с его, он немного засомневался в своих словах, но это сомнение не касалось поцелуя. Просто, когда он последний раз гулял пешком, один на один с реальностью, ему прострелили сердце. Хотя, сейчас, наверное, глупо было волноваться по такому пустяку, так как в эту минуту его сердце ровно, сильно и ритмично билось в ладонях девушки, которая об этом и не подозревала, а уж её-то он прикрыть точно сможет.