– Ой, да какая вам разница откуда я? – разозлилась Алиска. – Главное, что там мне было хреново и пришлось бежать в поисках места получше. А поскольку к шестнадцати годам я ничему так и не научилась, во всех городах мне пришлось добывать деньги чем придётся. А приходилось чаще всего одним местом, а иногда ещё кое-какими…

Грустно было думать о том, каким именно путём зарабатывала средства для жизни Алиска. Впрочем, не менее противным был сам факт существования такой профессии. Однако, в этом мире, и уж тем более в разных городах, ничего не зависело от моего желания. Оставалось принять это как данность и слушать дальше, а не кричать с пеной у рта, что это неправильно и плохо.

– Через полтора года таких гастролей судьба привела меня в Румор, – продолжила Алиска. – Не могу сказать, что я была в восторге от этого города, но он мне показался не таким уж и плохим, если не лучшим из увиденных. Вот только торговать или протирать столы и полы никто не дал – жёны потенциальных работодателей и хозяйки заведений были категорически против. Так что, пришлось выбирать то, что осталось.

А осталась ей «Мандолина» в прошлом её виде. Благо, в отличие от других дам, Нонна видела в Алиске не проблему или конкурентку, а наоборот – отличный источник дохода. Им-то девушка, которая на самом деле обожала заниматься любовью и получала от этого неподдельное удовольствие, в итоге и стала.

– Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, – словно оправдываясь то ли перед всеми нами, то ли именно перед бывшей работодательницей, отметила красавица. – Нонна, у тебя была самая лучшая проституточная из всех, какие мне довелось повидать! О нас заботились как о принцессах. Да и возможности уйти, чтобы выскочить замуж за какого-нибудь богатея, всегда была.

Слушая всё это владелица «Мандолины» плавно кивала с мягкой улыбкой на лице, давая понять, что слова нынче уволенной работницы были ей очень приятны. И, вероятно, в них не было ни капли лжи.

– Пожалуй, только здесь можно было выбирать себе клиента и отшивать тех, кто рожей не вышел, – продолжила рассказывать Алиска под кивки былой начальницы. – Так что не работа была, а сказка!

Конечно, на самом деле всё было далеко не так идеально, как подруга это расписывала. В конце концов, девушке всё же приходилось делить постель далеко не с теми мужчинами, в которых она видела потенциальных женихов, да и особого наслаждения подруга не испытывало, однако её долгое время всё устраивало.

Несколько месяцев Алиска была звездой «Мандолины» и приносила этому заведению наибольший доход из возможного. Здесь она научилась петь, танцевать и завлекать мужчин не только природными внешними данными, но и интересной беседой. Вернее, тогда к ней пришло осознание, что многие кавалеры предпочитают начитанных и остроумных дам. Дальнейшее же развитие в этом направлении красавицы получала в других местах.

– Странно, а по мне так ты научилась лишь вести себя как грубый мужлан, – вклинился Артур, получивший с локтя по груди от рассказчицы за то, что перебил и оскорбил её.

– Ну нет, у меня такой она уж точно не была, – дополнила Нонна, которую Алиска тут же наградила свирепым взглядом – её-то подруга не могла вот так легко ударить.

– Ой, да ладно тебе, ты мне такой даже больше нравишься, – поспешила успокоить Алиску хозяйка «Мандолины».

Довольная услышанным девица продолжила рассказывать о своей прошлой жизни в Руморе и о том, что возможная сказка закончилась, превратившись в ночной кошмар для неё.

– Был тут у нас один постоялец, Златославом звали, – стоило подруге назвать это имя, как Нонна поморщилась, давая понять, что не особо жалует эту персону. – Козлина любил с нашими девками время проводить, вешая всякую лапшу на уши, но далеко не всегда оплачивая полученные услуги. Впрочем, этих куриц всё почему-то устраивало.

Казалось, именно по этой причине хозяйка «Мандолины» невербально выражала отвращение к объекту беседы. Кому понравится клиент, приносящий сплошные убытки? Однако проблема обстояла не только в этом…

– Этот урод приставал ко мне чуть ли не с первых рабочих дней, – продолжила Алиска. – Но за всё время к любителям срать в уши у меня успел выработаться иммунитет, так что я, пользуясь возможностью выбирать клиентов, тактично посылала его куда подальше.

Только вот Златослав был мужчиной настойчивым, а потому не только старался регулярно проводить время с юной красавицей, но и чуть ли не с каждым мужиком в округе обсуждал её персону.

– В самые первые дни я была не то что против, реклама получалась хорошая, и многим становилось интересно посмотреть, что это за неписанная красавица такая работает у Нонны, – отметила Алиска. – Так что свою лепту в мою популярность внёс именно этот вшивый докторишка.

– Ну, не такой уж он и вшивый, раз уж до главного врача больницы дослужился, – дополнила Нонна.

Не знаю, что напрягло меня больше: осознание того, что представитель столь уважаемой профессии приставал к продающим свои тела юным девушкам, или мысль о том, что именно под его руководством может работать Ирина. Этот человек представился в моей голове подлым мерзавцем, а потому не хотелось, чтобы женщина с такой светлой душой работала под его началом.

– Да кто ж этого козла туда допустил? – словно читая мои мысли поразилась Алиска.

– Ну, медик-то он отличный, – пожала плечами Нонна. – А гнильцу свою каким-то чудом всю свою жизнь прячет.

То было странно для меня. Если в Руморе, как поясняли Харитон и Кирилл, все обо всём знали, то почему скверный характер Златослава оказался сокрыт для большинства? Но на это у Нонны нашёлся ответ.

– Всё, что происходит в «Мандолине», остаётся в стенах «Мандолины». Если люди сами лишнего не болтают, я тем более ничего не говорю, иначе клиенты сюда тянуться перестанут. А кроме меня и Алисы никто в Златославе мерзавца почему-то не видит.

На самом деле, считающих этого человека негодяем в тот день стало больше. Но мы с Артуром не планировали пересекаться с этим человеком и влиять на его жизнь, а Гордею это могло бы стоить проблем с женой.

Таким образом, в Руморе всё-таки могли хранить некоторые секреты. Если это, конечно, было выгодно.

– Ну и чёрт с ним, пусть лечит людей и дальше, – решила вернуться к проблемам своего прошлого Алиска. – Главное, что этот мудак испортил здесь мою карьеру и в целом некисло так поднасрал на всю жизнь.

– Не правда! – вмешалась Нонна. – Ты сама виновата в собственных проблемах! Нечего было так ненасытно «обслуживать» мужиков.

– По-твоему, то как он болтал всем вокруг всякую бредятину в роде: «эта красотка способна затрахать любого до смерти» – никак не повлияло на мою жизнь?

Если я раньше не мог до конца понять, какие именно метафоры, сказанные в Руморе, могут стать реальность, то теперь это становилось очевидным. Да, магия, феи и русалки здесь, как и везде, не существовали, зато нечто подобное, как оказалось, вполне могло произойти.

Разумеется, жертвой вот так случайно сказанных в переносном смысле слов была не только Алиска. Например, как позже отметила Нонна, сын одного из её клиентов назвал ремонт собственного дома «крышесносным». Надо ли уточнять, что в скором времени стало со зданием? А её былой конкурент из бара, стоявшего через два дома от «Мандолины», был вынужден закрыться навсегда из-за «убойных» коктейлей, как нарёк его вкусные напитки один из клиентов.

И таких историй у Нонны и Гордея было в запасе не на один вечер. Но ситуация Алиски оказалась из ряда вон выходящей.

Так успевшая к тому моменту стать самой желанной и продаваемой женщиной наша подруга превратилась в своего рода ходячее орудие убийства. Причём проблема оказалась нерешённой по сей день.

Впрочем, Алиска также признала, что уже довольно долго не испытывала мужского тепла, чтобы с точной уверенностью сказать, так ли это или нет. Вот бы «весело» было, не отбейся мы с Артуром от её соблазнения в Каффиде…

– Первый раз это случилось с владельцем ювелирной мастерской, платившим намного больше других, – с нескрываемым отвращением вспоминала подруга. – Не скажу, что он был у меня самым молодым клиентом, потому что он был самым старым из них. Так что – как бы иронично это ни звучало – именно Златослав объявил причиной смерти сердечный приступ. А жена старикана гораздо позже узнала рядом с кем всё произошло.