– Ой, иди ты! Я ценю свои подарки и не дам их разбазаривать, даже если мы переживём это плавание, а ты найдёшь наивного простака.

Ответ Алиски прозвучал довольно резко и категорично, однако я был с ней солидарен. Кроме того, в глубине души мне было даже несколько приятно, что она решила оставить серёжки и заколку при себе. Знать бы ещё, что её сдерживало: нежелание обманывать, как было в моём случае, или подарки действительно радовали подругу.

– Пожалуй, оставлю браслет себе, – воодушевился я. – Пусть золотом с драгоценностями тут и не пахнет, главное, он будет красиво смотреться на ручке Марины.

Какое-то время приятель пытался переубедить меня, обещая возможность «за скромные проценты» заработать для меня хорошие деньги, которых хватит на нечто более стоящее, но я остался непреклонен. В конце концов, за эти дни уже довелось несколько привязаться к этой вещице, и было бы печально с ней расставаться, пусть она чуть и не улетела в воду.

Не сумев уговорить меня, Артур умолк и продолжил грести в безмолвной тишине. Алиска же заявила, что с каждой секундой ей становится тяжело себя сдерживать, и она вот-вот лопнет. Мне хотелось придумать, как ей помочь, однако идей, не заставляющих всех смущаться, в голове не оказалось.

Впрочем, поскольку плавание обещало продолжаться неизвестно сколько, а спутница наша была не из стеснительных, выбора уже попросту не оставалось. Так она предложила относительно оптимальный, пусть и несколько смущающий вариант, который позволял решить проблему и не испачкать лодку. Правда, я всё же оставлю всё это без подробностей, поскольку каждый из нас пообещал оставить нелицеприятные подробности речного вояжа при себе.

Тем не менее, каждый раз, когда кому-то приходилось переступать через себя, в моём сердце теплилась надежда, что вот-вот мы приплывём на новое место, и в следующий раз сможем не только по-человечески справить естественную нужду, но и, наконец, вдоволь наесться и напиться.

Как назло, стоило мне в очередной раз вспомнить о голоде, пока я нёс вахту по гребле, как мимо нашей лодки проплыла стайка приятных с виду рыб с красноватой чешуёй. Уже не первый раз мы видели этих красавцев, и благодаря Артуру я знал, что это были те самые пилияты, которых мы с удовольствием уминали в Каффиде. Но если в начале они вызывали лишь восхищение своим видом, то со временем из-за повышенного аппетита стало казаться, что эти создания нас дразнят.

– Что за рыбацкая лодка, в которой нет ни одной удочки? – выпалил разминавший уставшие руки Артур, когда хвостатые представители фауны уплыли вдаль.

–А как ты собрался готовить потенциально пойманную рыбу? – в очередной раз жестоко оборвала чужие мечты Алиска. – Зажарил бы вместе с лодкой?

Действительно, даже если бы хотя бы один пилият оказался в нашем распоряжении, никто бы не смог ничего с ним сделать. С другой стороны, лично я был на грани того, чтобы согласиться съесть это чудо сырым. Да и надо же было хоть что-то делать, если мы хотели выжить.

В любом случае, рыбки уже уплыли, а потому мысли об их употреблении в пищу так и остались в мире грёз и фантазий. Нам же оставалось плыть дальше и надеяться на лучшее. И чем больше времени проходило, тем сильнее эта надежда увядала, оставляя за собой лишь чувство отчаяния.

– Я устал, кто-нибудь, смените меня, – вяло в очередной раз пробубнил Артур, который во время затяжного безмолвия успел сменить меня, чтобы долго и неспешно грести наше судно. Если ранее он работал относительно воодушевлённо, то теперь с трудом лишь удерживал вёсла, что предвещало длительную замену.

Алиска хотела было предложить свою кандидатуру, но я взял всю инициативу на себя. Хоть девушка и не возражала взвалить эту ношу на себя, дабы облегчить нашу с Артуром учесть, только вот мы как мужчины не могли себе этого позволить. И даже сложно сказать, в чём было дело: в сочувствии к представительнице прекрасного пола или же гордости.

Впрочем, порою ей всё же удавалось уговорить нас доверить в её руки хотя бы одно весло, пока гребёт второй, но в основном мы трудились сами, позволяя девушке даже в столь смутный час почувствовать себя защищённой. По крайней мере, мне хотелось верить, что это так.

Стоило Артуру передать вёсла, парень тут же развалился лицом вперёд по всей лодке так, словно потерял сознание, ведь лежал он абсолютно неподвижно. Даже не было понятно, ушибся он тогда или нет, а главное – дышит ли вообще.

Посмотрев на это зрелище, мы с Алиской молча переглянулись. В её, как и наверное в моих, глазах читалась паника, ведь мы оба переживали за состояние чрезмерно обессилевшего товарища.

Поскольку нам нужно было плыть дальше, я продолжил грести, оставляя проверку самочувствия Артура на подругу. Та, в свою очередь, слегка пошевелила плечо парня носом своей босоножки, видимо, чтобы не сдвигаться с места.

Первый толчок не дал никакого результата. Второй – более усиленный – слегка покачал тело приятеля. А после третьего – скорее похожего не пинок – Артур, наконец, подал признаки жизни, слегка приподняв кисть правой руки и еле слышно пробубнив:

– Отстань.

Судя по всему, у парня всё было под контролем, если так можно сказать. По крайней мере, всё могло бы быть гораздо хуже, чем нам казалось сперва. Так что нам с подругой ничего не оставалось, кроме как сидеть в абсолютной тишине, дабы дать приятелю «отдохнуть», и надеяться, что всё не слишком плохо.

Впрочем, безмолвное плавание длилось не так долго, как могло бы. Пока я грёб, меня снова стали посещать всякие мысли и вопросы, один из которых действительно озадачил мой разум.

– Я одного не понимаю, – пришлось обратиться к подруге и, возможно, полусонному другу, дабы не держать это в себе. – Обычно путь между городами, по крайней мере на транспорте, протекает достаточно скоротечно и особо не ощущается. Чего уж там, даже когда мы шли от Музаса до Каффида пешком, такого ужаса точно не было.

– И что ты этим хочешь сказать? – приподняла бровку Алиска.

– Что всё это очень странно и пугающе. Конечно, столь длительного плавательного опыта в моей жизни не было, но согласись, что-то тут не так. Прошло чёрт знает сколько времени, а жаркая погода, как в Каффиде, не поменялась ни на йоту, не говоря уже о том, что за горизонтом нет ничего, кроме воды.

Озвученные мною мысли несколько заинтересовали подругу, по крайней мере, выглядела одна задумчивой. Однако, говорить ничего девушка по этому поводу так и не стала, оставив возникшие думы при себе.

В то же время, другой член нашего скромного экипажа неожиданно предпочёл не молчать и поделиться возникшими в голове отнюдь не позитивными мыслями:

– А что если мы на самом деле умерли и сейчас скитаемся по чистилищу? Вдруг наше плавание будет длиться вечно?..

– Ага, в реальности ты до сих пор загипнотизирован и готовишься перевариться в желуде Эльвиры, а мы – твои глюки. Рада, что до тебя, наконец, дошло.

– Возможно, – ровным тоном ответил Артур, который то ли из-за слабости, то ли от скверного настроения, а может благодаря возникшей апатии остался таким же неподвижным.

Сама по себе идея, будто мы трое мертвы, на мгновение показалась мне возможной, и это по-своему пугало и вводило в ступор. Не меньше я расстроился и от очередного напоминания об Эльвире, о которой хотелось позабыть раз и навсегда. И чтобы тогда не сойти с ума из-за очередного потока негатива пришлось попытаться разрядить обстановку:

– В чём я уж точно уверен, так это в том, что не являюсь чьим-то «глюком»…

– А откуда мне быть в этом уверенным? – вяло перебил меня Артур.

Было непонятно, шутил он или же его разум действительно допускал такие мысли. Так или иначе, это заявление поставило меня в очередной тупик, и я не нашёл что ответить. Впрочем, тут не растерялась Алиска, которая по-своему решила убедить нашего друга в реальности собственного существования, со всей силы пнув его.

От этого флегматичный приятель подскочил так, что лодка закачалась, а сам он чуть не свалился с неё.