– Он хороший, надеюсь, его не поймают.

– Зря надеешься, – покачал головой Сандр, – Манрок в бешенстве, он твоего друга-вора из-под земли достанет. Знаешь, как они из-за этого с Рэем поругались? Ирик рассказывал, что дядя обвинил Рэя чуть ли не в измене клану за то, что он дал уйти вору, сказал, что жизнь одной девчонки не стоит того, что за нее отдали. А кстати, случаем не знаешь, что именно он украл?

– Что-то маленькое завернутое в грязную тряпочку.

– Мальчики! – дверь в мою комнату открылась и на пороге появилась нянюшка, – а ну вон из комнаты сестры! Совсем стыд потеряли! К девице в спальню! Ночью! Да еще гостей с собой привели!

Мальчишки, втянув головы в плечи, поспешили сбежать и оставили меня на растерзание рассерженной нянюшки. С этого дня она стала присматривать за нами особенно бдительно, но все равно испортить мне настроение было невозможно. Впрочем, длилось мое счастье не долго, папа велел мальчишкам собираться за неделю до начала учебного полугодия.

– Дорога вся заметена, я вообще не понимаю, как вы сюда добрались. Я провожу вас до города.

Половина зимы и весна тянулись ужасно медленно и скучно. Наверное, от безысходности я прочитала все книги из папиной библиотеки. Однако сложной науки вышивание крестиком так и не освоила. Весной за мной следили уже не так бдительно, некогда стало, началась посевная. Близнецы прислали развернутое письмо, где сообщили во всех подробностях, как на отлично сдали все экзамены и просили разрешения погостить у своих друзей Тэр Клайсов и Дэ Вилетов. К нам они обещали тоже заехать и тоже вчетвером. Впрочем, меня мальчишки звали с собой, но папа не разрешил мне ехать, хотя очень хотелось. Я смертельно разобиделась и не разговаривала с ним почти неделю. Путем истерик слез и обид мне удалось выбить для себя разрешение, как и прежде, гулять в лесу и деревне и ходить на речку купаться с деревенскими девчонками. Весь июнь я была на глазах, вела себя прилично, но болота не давали покоя. И мне таки удалось убедить двух девчонок, что именно рядом с болотами можно найти самые крупные ягоды мороники. Однако ничего интересного мы там не увидели, болото как болото, ягоды как ягоды, было бы из чего тайну делать. Развлечься не удалось, и тоска накатила с новой силой. Июль тянулся еще медленнее пару раз заезжал Ирик всего на пару часов, я даже не успевала с ним толком пообщаться. Три раза был Рэй Дэ Омерон, я его видела только издали, он не стремился со мной общаться, а я хоть и хотела его видеть, но боялась сильнее. Один раз приезжал дядя Манрок, этот непременно хотел со мной поговорить. Задавал вопросы про Шерана Тэ Клайс, причем так хитро задавал, что приходилось следить за каждым своим словом. Мне он не верил и считал, что я знаю больше, чем говорю. Я таращила глаза, смущалась, заикаясь, краснела и все-таки убедила его в том, что я маленькая глупая девочка и ничего не знаю.

– Ладно, иди, – махнул рукой дядя, отпуская меня, и повернулся к папе, – твоя дочь весьма недурна собой, нам следует подумать о ее будущем.

Я притормозила, чтобы подслушать, но папа так на меня взглянул, что пришлось побыстрее смыться. Под окно, которое летом всегда было открыто и все что говорилось в кабинете, хорошо прослушивалось. Но пока я оббегала дом вокруг, папа закрыл створки. Злая и обиженная на судьбу я побрела в сторону леса. Скука хоть вой. И близнецы приедут только через неделю.

Ловчие дяди Манрока и его стая ждали во дворе, собаки беспокоились и рвались мне в след, сегодня я их не боялась слишком, мне было одиноко и скучно. Большая черная птица с блестящим оперением и могучим клювом прыгала по тропинке рядом с деревьями, одно крыло птица волочила по земле. Если ловчие спустят собак, то меня они может, и не съедят, а вот птицу запросто.

– Ну, тихо-тихо мальчик, – я стала медленно приближаться к птице, – иди ко мне я тебя не обижу.

К моему великому удивлению птица даже не пыталась от меня улететь, напротив, прыгала мне на встречу, недовольно каркая, словно ругаясь на своем языке. Спустя несколько минут я уже мчалась домой, прижимая к себе свою добычу, большого раненого ворона. Ловчие не удержали собак и два десятка оскаленных чудовищ бросились на меня. От ужаса я завопила во всю мощь моих легких. Собаки повалили меня на землю, пытаясь вырвать несчастную птицу из моих рук, я упала, своим телом закрывая от страшных клыков маленькое вздрагивающее тело.

– Манрок! Это знаешь уже слишком! – разгневанный голос папы ворвался в мое скованное ужасом сознание. Последнее что я помнила, это острые клыки, вцепившиеся в мои руки, пытаясь вырвать у меня мою законную добычу.

– Перестань Тир, ничего ей не грозило, мои собаки не охотятся на людей. Зачем твоя дочь притащила домой дикую птицу?

– Это моя дочь! И мой дом! И она может держать здесь хоть слона, приди ей такая охота! Они ее поранили!

– Они всего лишь хотели птицу, это охотничьи собаки, – ответил дядя Манрок спокойно и даже слегка насмешливо.

– Если бы это была твоя дочь…

– Моя дочь не таскает в дом всякую гадость! – отрезал дядя Манрок, прервав папу.

Хлопнула входная дверь, голоса на улице говорили о том, что гости, наконец, то нас покидают.

– Ох, как же хорошо, что они, наконец, то убрались восвояси, – простонала нянюшка, отирая мне лоб холодной влажной тряпкой.

– Я хорошо себя чувствую, – я открыла глаза и села, руки не болели, но были от локтей до плеч туго обмотаны белыми тряпицами, вымоченными в настойках из заживляющих трав, – где мой ворон? Они его съели да?

– Ну что ты милая такое говоришь! – всплеснула руками нянюшка, – жива твоя птица, под комод стервец забрался не вытащить никак.

Оказалось, отец и дядя выбежали на мой крик и Манрок отогнал собак, которые увидев моего ворона, просто взбесились. А еще папа поругался с дядюшкой и на моих руках, скорее всего, останутся шрамы. Ворона я из-под комода извлекла и решила, что это теперь мой любимец, и я буду его лечить. Мама помогла мне принести большой ящик, устлала его старыми фуфайками, поставила две плошки с водой и зернами и сказала, что никакого особого лечения ворону не требуется, крыло само заживет. К ночи раны на руках сильно разболелись и, выпив горькую обезболивающую настойку из трав, я уснула. Разбудил меня чей-то подозрительный чих.

– Не притворяйся что спишь, я же слышу, дышать стала по-другому, значит проснулась.

– Шеран Тэр Клайс! – обрадовалась я, вскакивая и желая получить свет от моего камня, – выглядите вы просто ужасно.

Совершенно голый вор сидел на полу, прикрыв свое тайное место моим платьем. Одна рука его была сильно обожжена и висела плетью, сам он похудел, осунулся, белые волосы отрасли спутались и стали неприятного серого цвета.

– Давай на ты ладно? Ты уже два раза спасала мне жизнь.

– Ты ворон! – догадалась я, заметив, что в коробке никого нет.

– Пришлось превратиться, твой заступник едва не поймал меня, это не человек, это монстр какой-то.

– Заступник? – не поняла я.

– Я про Рэя Дэ Омерон, но я от него все-таки ушел. Узнал кое-что интересное, хотел тебе рассказать, а тут этот твой дядюшка со своими собаками. Я на ветку забрался повыше, но он меня дротиком сбил просто так забавы ради. Не для еды же ворона ловить верно? А то, что я это я он не знал, про ворона вообще только ты знаешь. Хорошо, что я в заросли колючего миира успел прыгнуть, собаки туда не пролезли, носы только ободрали. Лететь не могу, в человека тоже опасно, пожалуй, даже еще опаснее. Смотрю, ты идешь, обрадовался, не думал, что собаки на девочку бросятся, когда меня почувствуют. Они ведь что вороном, что человеком меня чувствуют. Только щитом успел тебя закрыть, чтобы до смерти не загрызли. Совсем спрятать не мог, прости, но, если бы они об тебя зубы обломали было бы странно, возникли бы вопросы. А если узнают, что ты мне помогала, то не только ты пострадаешь, но и все твои родные. А твой дядя врет, что его собаки на людей не охотятся, еще как охотятся. А шрамы я тебе потом сведу, и заметно не будет. Простишь?