Ирик уехал вечером следующего дня. Почти весь день мы провели вместе, гуляли по округе, разговаривали, брат много рассказывал мне про академию, уроки, правила, и почти ничего лично о себе. Рассказал, что за один месяц близнецы сумели получить больше наказаний, чем он за те два года, что сам провел в академии.

– Скажи, – решилась я спросить, хотя видела, о себе он рассказывать не хочет, – а этот Манрок, он тебя усыновит?

– С какой стати? – поперхнулся Ирик.

– Ну, ты маг, а маги живут долго, мы все умрем от старости, а ты все еще будешь молодым. Значит, тебе нужна другая семья.

– Глупости, – рассмеялся Ирик, – не верь всему, что насочиняют близнецы. Манрок Дэ Омерон глава рода Омеронов и присматривает за всеми, кто носит эту фамилию. Когда ты приедешь в академию, он и за тобой будет присматривать, если раньше близнецы не доведут его до могилы своими выходками.

– А мне он не понравился, он очень грубо разговаривал с папой.

– Наш папа в академии был кем-то вроде близнецов, только в единственном числе. Его подвиги там до сих пор вспоминают, и забот он доставил Манроку, на десятерых хватит.

Но убедить ему меня не удалось. Когда Рэй забирал Ирика, я благоразумно в глаза ему не смотрела. Брат заставил меня пообещать, что я и близко не подойду к этим болотам, я обещала, предусмотрительно скрестив за спиной пальцы. Впрочем, шансов добраться до интересного места и проверить, что же там за этими болотами прячется, мне не оставили. Нянюшка решила, что в мои тринадцать не уметь вышивать крестиком просто неприлично и засадила меня за иголку, при этом заявив, что умение вышивать чуть ли, не главное в жизни для девушки. Вот на фига мне спрашивается такое счастье?

Осень пролетела незаметно, гулять меня особо никуда не пускали, а если удавалось вырваться, то по пятам следовал мрачный тип в черном плаще и натянутом на лицо капюшоне, оставленный в «усадьбе» Рэем Дэ Омерон. Иногда со мной гулял папа, но в основном приходилось что-то читать и запоминать. Папа называл это подготовкой к академии, чтобы не выглядеть на общем фоне белой вороной. Странно, но мальчиков он так не дрессировал, или я просто не замечала. Чужие страдания всегда менее заметны, чем свои собственные. Не заметно наступила зима, метель замела деревенские домики чуть ли, не до самой крыши.

– Вряд ли мальчики смогут вырваться из столицы в такую погоду, – вздыхала мама.

Но я-то знала, что близнецов метелью не напугаешь, знала и ждала. День середины зимы приближался, а от братьев не было не слуху, не духу, меня буквально съедала тоска. Середину зимы – главный праздник года праздновать начинали поздно вечером, за большим столом собирались все домочадцы, включая прислугу. Этой ночью обитатели фермы становились одной семьей. Раньше нас веселили близнецы, устраивали разные розыгрыши и игры, этот праздник обещал быть совсем не таким веселым. Мы все уже сидели за столом, когда у входной двери раздался шум.

– Наверно из деревни кто-то, – решил папа, – пойду, посмотрю.

В следующий миг раздались голоса близнецов, и я с визгом помчалась встречать моих братьев. Близнецы приехали не одни, привезли двоих мальчишек их друзей из академии, Аскана Тэр Клайс и Леандра Дэ Вилет. Их друзья оказались такими же весельчаками и проказниками, как и они сами и эти каникулы оказались для меня нескончаемым праздником. Мне близнецы подарили витой браслет из белого золота, очень красивый. Чего только они не устраивали, игры в снежки, катание с горки, снеговики и просто валяние в снегу.

Однажды вечером Аскан Тэр Клайс остановил меня в коридоре.

– Аирия, я хочу поговорить с тобой наедине, но застать тебя одну не так просто. Позволишь вечером прийти в твою комнату?

Я растерялась, захлопала глазами, не зная, что на это ответить.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Папа рассердится, да и близнецы тоже.

– Близнецам я думаю, мы можем все рассказать, в них, как и в Леандре я уверен, как в самом себе.

– Ты Тэр Клайс! – дошло до меня, – ты хочешь поговорить о нем?!

Аскан не ответил, только подмигнул и помчался по лестнице вниз обедать.

Сандр в эти каникулы спал в комнате Алекса, а свою комнату отдал гостям, вечером я никак не могла дождаться, пока все уснут, была уверена, пока родители не лягут спать, мальчики ко мне не придут. Наконец под дверью поскреблись и Сандр, приоткрыв дверь, засунул голову в щель.

– Не спишь еще?

– Уснешь с вами, – проворчала я, вылезая из-под одеяла, где лежала полностью одетой.

– Ирик нам кое-что интересное про тебя рассказал, – заявил Алекс, по-хозяйски падая на мою кровать и закидывая ногу на ногу, – говорит тебя взял в заложники знаменитый вор Шеран Тэр Клайс, но ты при этом выглядела недостаточно испуганной. Дяде Манроку он об этом сообщать не стал, побоялся, что он тебя вопросами замучает. И к тебе тоже приставать не стал, решил, что это ты по своей детской наивности недостаточно испугалась. Но мы, то тебя хорошо знаем, не такая уж ты и наивная. А сейчас наш собственный друг говорит, что хочет сделать тебе подарок и просит на это разрешения, а он, между прочим, тоже Тэр Клайс.

– Ну-у-у, – протянула я, – Ирик у нас конечно очень наблюдательный мальчик.

– Нашла мальчика, – фыркнул Сандр сидя на полу возле моей кровати и положив голову мне на колени, – ему почти восемнадцать.

– Все равно еще ребенок как мы с вами. Скажите мне мальчики, я когда-нибудь, кому-нибудь рассказывала ваши секреты?

– Не было такого.

– Вот, и этот секрет не мой и рассказать мне вам нечего, кроме того, что уже рассказал Ирик. И вообще я ничего не видела и не слышала.

– Он разрешил рассказать близнецам и Леандру, – сообщил Аскан, – когда я поклялся, что мы никому ничего не скажем.

– Докажи.

– Вот, – Аскан протянул мне крошечный предмет, который держал в руке, это оказался драгоценный камень, вставленный в оправу из белого золота. Камень можно было носить как кулон.

– Что это?

– Александрит, он зачарован, так что бы давать свет по твоему желанию всегда и везде. У меня самого магического дара нет, значит, зачаровать его я не мог, и пользоваться им тоже не смогу. Он будет давать свет только тебе, даже тем, кто рядом будет светить только, если ты захочешь.

Я задула свечу, комната погрузилась в темноту, раскрыла ладонь, на которой лежал камень и пожелала.

– Свети, – камень засветился, тусклый маленький огонек, но он был.

– Аирия светиться?

– Хочу, чтобы всем было светло.

– Он действительно светиться! – восхитился Леандр.

– Ты можешь не говорить вслух, – улыбнулся Аскан, – достаточно просто думать.

«Ярче!» – камень засветился ярче.

«Еще ярче!» – стало светло, будто зажгли несколько канделябров.

«Еще ярче!» – комната озарилась словно днем.

«А еще ярче можешь?» – Вспышка света была такой яркой, что мне пришлось

зажмуриться.

«Хватит! Погасни!» – комната погрузилась в темноту.

– Аирия, ты меня ослепила! – возмутился Сандр, но рассерженным его голос не был. Алекс зажег свечу, и мы все вместе с восторгом уставились на мой камушек.

– Блеск, я буду носить его на вашем браслете, и все решат, что это вы мне подарили. То, что он зачарованный мы никому не скажем. А когда я приеду в академию, тут мы такое с этим камешком устроим! Будем ходить гулять…

– На кладбище! – довольно поддержал меня Леандр, и все уставились на него.

– На какое кладбище? – не поняла я.

– На городское. Туда где похоронены маги, убитые в поединках и войнах. Говорят, они по ночам встают из могил и ходят по погосту.

– Врешь! – восхитился Алекс.

– Да вру, а может, и не вру. Сам не видел, но мой старший брат рассказывал.

– Ой, Аскан! – я, наконец, оторвала взгляд от красивого камушка, который Сандр уже надел на мой браслет, – а его, надеюсь, не поймали?

– Нет, не поймали. Не знаю, что именно он украл у вашего дяди, но видимо вещь очень ценная. Его ищут не только Дэ Омероны, но и Тэр Клайсы, а он неуловим, как сквозь землю провалился. Ко мне приходил ночью прямо в академию, разбудил, напугал до смерти. Сказал, что знает, с кем я дружу и просил передать подарок Аирии Дэ Омерон. А еще сказал, что это просто так, подарок к празднику, но он все еще у тебя в долгу. И не ходи на болота там опасно. Потом исчез, будто его и не было. Я своим никому не рассказывал о нем, боялся по шее получить.