Волнорез смотрел на пещерный потолок, улыбаясь:
– Вы посланник божественной воли?
Ответа не последовало. Творимир, приложив усилия приподнялся. В пещере он был один, очаг более не горел завораживающим огнём, вместо него тлели угли. Творимир почувствовал достаточно сил, чтобы попытаться встать. Прилагая немалую волю, он сумел поднять своё изнеможённое тело, приняв сидячее положение. От входа в пещеру дул ветерок, приятно ласкающий его искажённое лицо. Спустя некоторое время, он смог подняться на ноги, неустойчиво держась. Прикрываясь простынями, он направился к выходу из убежища. Солнце ослепило его открытый глаз, но князь был рад его лучам. Привыкнув к свету, он увидел равнину Апар, расположенную в Кивских землях. Находясь на возвышенности, он рассмотрел опушку Спиралесья, с её лихо закрученными деревьями, в глаза попал незнакомый ему изгиб реки, и левее от просторов земель Святослава он увидел городок.
Вернувшись к своему ложу, князь обнаружил одежды. Они были простого покроя, узоров и вышивки не имея, они оказались очень удобными, как для надевания, так и для ношения. Прикрыв своё, жутко похудевшее тело, Творимир подобрал палку, нарочно оставленную у огня, и спустился по протоптанной тропинке к дороге.
Нельзя сказать, что князь был доволен тем, что остался в живых, о нет. Скорее наоборот, ему казалось, что утопиться в реке – пожалуй, лучший выбор. Но ноги несли его по пустой дороге, и он не сопротивлялся. В конце концов, его внешность ничего не значит, думал Творимир; стоит найти братьев, либо добраться до Вышеградских врат, как его тут же узнают. Эти мысли грели его расколотый разум.
«Значит, пастырь, – думал Волнорез, – кто же он был такой, почему же спас меня? И почему исчез?» – его голова была полна вопросов без должных пояснений. Подходя к открытому подвесному мосту, он увидел чистую лужу, отражавшую дневной свет, а с тем и его внешний вид. Вглядываясь в зеркало природного происхождения, князь пришёл в ярость. Не желая признавать потерянную красоту, он ударил концом своей палки об отражение, которое взволновалось, но отразив гнев расходящимися брызгами, снова стало гладким, показывая всё то же.
Творимир фыркнул, недовольно зашагав по мосту. Стражников украшал герб, на котором изображалась рыба, с золотой чешуёй. Очевидно, что это был рыбацкий городок. Он обратился к одному из горожан:
– Какое название носит сие поселение?
Немолодой мужчина, разделывающий рыбу, поспешно ответил, не поднимая головы:
-
«Не может быть!» – подумал Творимир:
– Значит это озеро, именуемое в честь первого князя Камнеземья?
– Именно так, – мужчина оглушал рыбу, ловко орудуя ножом, снимая чешую, – озеро Кондра, как вы и изволили сказать, господин. – Доброжелательно подняв глаза, мужчина застыл, выронив нож, начав нервно мычать.
– Что такое? – спросил Творимир, сделав шаг к мужчине, но наскоро вспомнив своё искалеченное лицо, отступил, уйдя в сторону по улице прикрывая ожоги рукой.
Стараясь не попадаться людям на глаза, он свернул под мост. Находясь у канала, рассекающего город на два маленьких островка, разбитый усталостью, князь присел на траву, уронив палку куда-то в бок. Он взялся обеими руками за лицо, с горечью к нему приходило осознание – его не узнают. Никто. Ни братья, ни Вышеградские горожане. Его внешность отталкивает даже собственное отражение. Опустив взгляд на грудь, он увидел яркую метку.
– Мерзавцы, они всё продумали!
– Ты зря бросаешь свою опору, – послышался голос из-за каменной колонны.
Князь повернулся в сторону говорящего. Это было существо из пещеры. Оно протягивало длинную палку костлявой рукой. Князь принял дар.
– Почему вы исчезли?
Существо стояло неподвижно, прикрытое тело не двигалось, казалось оно и не дышит вовсе. Пастырь глядел пустыми глазницами.
– Потому что вы должны преодолеть свой путь сами. Пастырь может дать вам опору, но не ноги.
– Почему же пастырь это делает? Даёт опору безногому? Вы видите меня? Судя по этим безжизненным впадинам вместо глаз, нет.
– Вы повторяетесь, восточный вельможа. Пастырь ведёт заблудших на их путь. Вы явно сбиты со своего. Теперь я хочу спросить.
– Извольте, – князь относился к фантастическому существу, как к данности, принимая пастыря, словно это сосед по выпивке.
– Какую дорогу вы выберете? – он указывал на расходящуюся тропинку. Я понимаю, что ваш путь избирается самостоятельно, поэтому могу лишь предложить его продолжение.
Князь несколько вытянулся:
– Куда же ведёт каждый из них?
– Я ждал этого вопроса, князь. Уходящая направо, извилистая, покрытая терновым кустом и ядовитым плющом тропа раскроет вашу жизнь, дарованную первым князем Кондром. Вы займёте своё место среди совета братьев, наставляя весь народ Камнеземья на путь истины, покалеченной, обожжённой, разбитой, но единство достойной…
– А второй путь?
– Что же, в любом случае и левая тропа скалиста и непроста. Но она продолжит вашу жизненную колею. Вы не собьетесь, идя и по ней. Но, мы оба знаем, куда ведёт эта дорога.
Князь обратил взор на пастыря. Не имеющий глаз словно пронизывал до глубины души. Князь почувствовал, что это создание знает очень много. Тайны, которые нельзя обнародовать, более того, подобное не должны знать даже самые близкие. Осознавая, что скрывать ничего не выйдет, князь молча встал земли. Упираясь о палку, он подал знак, о принятии помощи, но после, стараясь изо всех сил, принял свой горделивый вид и прошёл мимо пастыря на левую тропу.
Существо проводило Волнореза пустым взглядом. Пастырю не дано менять мир, пастырь проводит черту, а пересекают эту черту лишь люди.
Князь шёл твёрдо, словно тело было в порядке, а дух не надломлен. Но у расходящихся троп он всё же остановился. Глядя на совершенно разные пути, он задал ещё один вопрос:
– А какой путь будет верным.
После короткой паузы, с надлежащим бездушием, пастырь ответил:
– Тот, который вы выберете.
Князь не оборачивался, он понимал, что существо уже, скорее всего, ушло. Придав самому себе уверенности, он устремился по ранее выбранной дороге.
Рыбаки шумели, вытаскивая сети из вод Кондра. Пойманные осетры бессильно извивались, всё сильнее запутываясь в сетях. Парусники открыто и свободно ходили над глубинами озера, подгоняемые северным ветром, этим же потоком обдувало спину Творимира, который сделал выбор.
Глава 3. Караван.
Блеклый свет пробивался сквозь полураскрытые ставни. В пространстве небольшой комнаты на одноместной кровати лежал юноша, разгоняющий потоки пыли дыханием трёхдневного запоя. Лексан не так часто выходил из этого состояния, прибыв из Каргополя, гонец всё чаще утопал в вине. Ему не задавали лишних вопросов. Заслужив право на собственное место при царском дворе, он протягивал каждый новый день, который ничем не отличался от старого. Всё потеряло былые краски: рассказы наставников о невероятных подвигах гонцов и правоте их дела остались далеко позади, ещё в той самой гончей школе. Сейчас реальность представляла собой один-два выезда в пригород с несрочным заданием, которое начиналось кубком вина, а заканчивалось бочонком медовухи.
Когда беспокойный сон всё же овладел его сознанием, в дверь постучали.
– Я не дома! – послышался пьяный отзыв.
Стук повторился, уже настойчивее.
– Я не дома! – отозвался Лексан, ещё глубже зарываясь в подушку.
На этот раз в дверь не стучали… её снесли с петель… Рухнув на пол рядом с кроватью, она неожиданно разбудила гонца. Его окосевший взгляд направился вниз, не совсем осознавая, почему дверь не во входе, а тут, он посмотрел на место, где дверь висела обычно. Два огромных стражника, пугающе похожих на великанов, стояли позади молодой женщины, прикрывающей лицо платком. Это была советница князя, по-видимому, запах грязных сапог, смешанный с трёхдневным перегаром и наглухо завешанными окнами был ей несколько не приятен.
