Когда он объявлял о пире, который собирался спустя две дюжины лун после приезда победителя, все хлопали и расходились.
Святослав подозвал советников Иллариона и Анфису, людей по праву заслуживших это почётное звание, и не единожды блиставших своей логикой и добрым советом.
– Летрия отвоёвана (князь говорил спокойно и тихо), пора пировать.
Илларион сказал наперёд:
– Ваша победа – это блеск силы великого полководца. Кто из почётных мужей должен быть приглашён?
В таких случаях Анфиса вступала со списком известных имён, а князь соглашался или отказывал:
– Меркул и Ульян, они долго ждали такого приёма, – князь кивнул, – дружинники Всеволод и Гавер, их не было с вами в последней схватке за Летрийский форт, они помогали союзному Кронту в боях с гоннами, – князь снова одобрил выбор.
– (Илларион прервал список) А-а… ваши братья?
Давно не виделись великие князья, их судьбы разошлись дорогами на распутье, а годы лишь стёрли острые края их сложных отношений, и сейчас князья мало, что знали друг о друге. Святослав задумался на миг, затем поднял взгляд и громогласно произнёс, отзываясь эхом в опустевшем помещении:
– Почётные ли мужи мои братья? – советники недоумённо кивнули. - Зовите князей, шлите гонцов, пора праздновать, праздновать по-настоящему!
Поначалу замешкавшись, советники пришли в себя и своевременно направились к гонцам, где тут же отдали приказы.
* Первый гонец будет отправлен на Запад в Новый Каргополь. Здесь правителем стоит один из самых искусных полководцев и стратегов Камнеземья – второй по старшинству брат царского рода, князь Нестор. Редко его светлость приезжал в столицу, а если и оказывал такую честь, значит в стране разворачивались баталии, переходящие в войну. Суеверный Нестор, всё реже навещал брата. Его пророческие приезды, знаменующие сгущение туч, невольно окрестили князя «Буревестником». Все кто был знаком с государственными делами, знали, не доставаясь право правления в столице старшему брату, именно Нестор встал бы у главы империи. Герб в Каргополе – два скрещенных копья и топор, стоящий посередине, это символ силы и оружия, которыми славился город.
* Второму гонцу надлежало отправиться на Юг, к Мракоморью и, стоящему у его берегов Вышеграду. Там у штурвала правления стоит третий брат, красавец, светловолосый князь Творимир. Его синие глаза подобны морю, где молчаливо плавает флот великого моряка. Давно забыл о братьях Творимир, давно его взор уставлен в морскую даль – она манит его, чарует и привлекает. Флот – гордость и радость Вышеграда и его правителя, корабли Творимира не раз бились, словно огнедышащие змеи в водах воинственного Мракоморья. Бились и побеждали! За славу, полученную в плаваниях, называют ясного князя «Волнорезом». Герб города – ладони, держащие гнездо с птенцами – по одному на царя, символизирующие защиту семьи и отечества.
* И… третий гонец… Его цель находится на Востоке. Область, где правит младший из братьев. Его имя Василий. Князем же называть его не принято. Он правитель тюрем и копей, самые затхлые болота лежат в его владениях. За это и прозван Василий «князем отхожих мест», иным же известно его другое прозвище – князь Нелюбим. За что же? С детства братья не чтили младшего, самого любимого и милого сердцу их отца сына. Много прошло зим и лет с поры отправления Василия в город Могиль, и мало кто помнит историю его ухода. Сейчас же брата впервые зовут на пир в город, который он не видел более десятка лет… Прибудет ли? Гонцам об этом знать не суждено, у них иные обязанности. Гербом в Могили стала кирка, обвитая змеёй, символизирующие добычу пород и охрану тех, кто их добывает.
Гонцов разослали из города. Жители стали готовиться к приезду многих почётных гостей и новых лиц. Празднество победы, почести славе великих воинов!
Пламя надвигающегося праздника охладил холодный Северный ветерок; едва ли кто-либо из горожан заметил его в пылу подготовки, но ветер крепчал, крепчала уверенность – он не радуется победе, а несёт горе…
Глава 2. Путь, который выбирает Нас.
В Новый Каргополь гонец снаряжался недолго, это был город, стоящий к Киву ближе остальных. Езды же до него было около трёх дней с ночным отдыхом. Снарядив коня, Лексан – гонец, чей выезд в такой не короткий путь был первым за всю карьеру, попрощался с родной землёй и пришпорил гнедого.
В путь юноша пустился бодро, везя ценное послание, гонец был скор и осторожен. К полудню им пришлось остановиться у ручья: конь хотел пить, а Лексан отдохнуть. Позволить себе спать было несколько преступно, но прилечь у воды хотелось безумно. Осмыслив все «за» и «против», он расположился у бегущего потока чистого ручейка, привязав спутника к юной липе. Солнце грело, вода подпевала птицам, нежащимся в тени деревьев. И, как следовало ожидать, Лексан мирно зазевался, после чего уснул. Сквозь гладкую идиллию природной гармонии он услышал шорох, будто в его карманах кто-то рылся. Раскрыв веки, юноша замер. В его одеянии, и правда, шарилось маленькое существо. Ростом чуть ниже пожинаемой пшеницы, худощавое и розовощёкое, в штанишках и одном сапоге, это неведомое создание жадно рыскало по карманам. Когда же оно нащупало письмо, свёрнутое в свиток, лежащее в сумке под боком гонца, Лексан схватил существо.
Окончательно проснувшись, парень понял – это безвредный шалун, дух зерновых полей, жадина – полевик.
Малыш стал извиваться, и стонать, пытаясь вырваться из крепкого людского хвата. Лексан сжимал руку и попытался успокоить плута:
– Чего ты ёрзаешь, я не кусаюсь. – Полевик не унимался. – Вы же лакомства любите, посмотри на меня. Я отпущу, а ты подождёшь тут, уговор?
Полевик недоверчиво покосился, попятился, посмотрел вниз и кивнул, не поднимая глаз. Лексан осторожно отпустил маленькую ручку и медленно отошёл к коню, нащупав выездную сумку, он на секунду отвёл взор от малыша, чтобы кое-что достать. Быстро обнаружив необходимое, он улыбнулся и поднял глаза. Его зрачки забегали по траве, полевика не было… Лексан грустно выдохнул: чего было ждать от пугливого создания?
Вдруг, ему в ноги стукнулось что-то. Новый знакомый запыхался и пробежал дальше, на место, где обещал стоять. Лексан очень удивился, его согрела мысль о том, что нелюдимое существо доверилось человеку. Он отпустил сумку, достав глиняную ёмкость, покрытую тканью. После, гонец медленно зашагал в сторону существа. Полевик засуетился, но юноша остановился, выдохнул и подошёл на расстояние не ближе трёх шагов. Затем он отмотал ткань и протянул коротышке горшочек с мёдом. Старые рассказы твердили – дай полевику немного мёду, найдёшь в нём друга, крепче камня. Но мало кому удавалось найти этих проказников, а оказаться подле них с мёдом в руках и того реже.
Существо, насколько это было возможно, широко растянуло глаза, и его рот приоткрылся. Затем оно стало переводить взгляд то на золотой мёд, то на Лексана. Так несколько раз продолжалось, пока негодник не достал деревянную ложку из своих штанишек и не сунул её в мёд. Зачерпнув густую жижу, он жадно впился в сладость. Почти прогрыз дно ложки и вылизал остатки с рукоятки. Сунув прибор в карман, малыш набросился на гонца, повалил на землю и крепко прижался к новому другу, вопя и ёрзая. Лексан рассмеялся, а существо крикнуло: – Лисик!