– Уважаемый, постойте, зачем же кипятиться,– начал было Хайрам, но договорить ему не удалось, мощнейший удар отбросил бедолагу на пол. Все ближайшие посетители повскакивали со своих мест, но никто не ввязался в потасовку, освобождая пространство и с восторгом наблюдая за происходящим.

Это было странно.

Тем временем торговец разбушевался, схватил Хайрама за шкварник и выбросил на полтора метра от себя. Битва походила на то, как будто разъяренный медведь кидал куда его душе вздумается тряпичную куклу. Хайрам то и дело с каким-то комическим пафосом слезно просил пощадить его, молитвенно смыкая руки у груди.

Мальчику показалось, что Хайрам предугадывал движения своего большого оппонента, вовремя их блокировал или уворачивался, таким образом сводя эффект от ударов и какие бы то ни было повреждения к минимуму.

Неподалеку от Руби раздался голос тех самых людей, которые недавно подослали Хайрама к его столику. Они подошли ближе и стали о чем-то шушукаться. Вскоре мальчик расслышал, о чем они говорили.

– …Сейчас Хайрам покажет этому великану, недаром он бывший рыцарь, а их, как известно, не просто так ставят на эту должность!

– Не рыцарем, недоумок, а командиром рыцарей! А это птицы уже совсем другого полета!– ответил сипловатый мужчина с лохматой бородой.

– Ну-у, да,– не стал спорить первый.

– О-о, сейчас он покажет, как надо махать кулаками,– между тем возбужденно провозгласил третий.– Всегда мечтал посмотреть как он дерется! Я слышал, что он таких вот здоровяков отправлял на землю за милую душу, даже не вспотев. Все-таки он последний из своего аристократического рода потомственных рыцарей. Его прадед, говорят, был героем нашего королевства.

– Да ну?!.. Правда, что ли?– переспросил с интересом первый.

– А ты что, не знал? Род Больштадов слыл сильнейшим во времена войн.

– Да-да, что-то припоминаю. Вроде их род владел каким-то своеобразным способом фехтования? Я прав?

– Да,– влез в разговор сипловатый,– разработанный их предками в далекие времена. Однако стиль этот был потерян уже в нынешнем поколении, так как дедушка Хайрама не успел передать секрет своему сыну, он рано умер. Да, в принципе, если даже и успел, то сейчас, в нашей стране, фехтование не так востребовано, как во времена войн.

– Ну да, уже почти двадцать лет нет конфликтов с другими государствами, слава нашему королю!– неловко резюмировал первый.

– Слава!– нехотя отозвались два его друга, озираясь по сторонам.

Дальше мальчик ничего не расслышал, из-за поднявшегося шума, так как бой уже близился к завершению.

Еверий, разъяренный тем, что его удары не приносят ощутимого результата, на который он сначала рассчитывал, загнал Хайрама в угол и стал его бить изо всех сил могучими кулаками, вкладываясь в каждый свой удар, однако весь его пыл вскоре иссяк.

Вспотевший и уставший Еверий посмотрел на своего противника, и чуть было не упал от удивления, тот стоял как ни в чем не бывало, насмешливо взирая на торговца.

Хайраму начали аплодировать и кричать, а он начал всем театрально раскланиваться, словно выступая на подмостках в комедийном представлении. Видимо, здесь он был своеобразной звездой.

Еверий упал на одно колено, глубоко вбирая в себя воздух, а торжествующий Хайрам подошел к нему ближе.

– Ну что, старик, может хватит?– задал он издевательский вопрос, глупо ухмыляясь.– Угостишь меня медовухой еще раз, и мы квиты!

– Единственное, что ты у меня отведаешь – это мой кулак,– зло вскричал Еверий, скрежеща зубами.

В этот момент могучее тело торговца неожиданно для всех подалось вперед. Еверий оттолкнулся от пола ногами, придав себе дополнительное ускорение, и протянул правую руку к противнику. Не сумевший вовремя предвидеть этот маневр Хайрам, соответственно не успел среагировать на атаку и отпрыгнуть в сторону от, казалось бы, уже поверженного противника.

Пятерня Еверия обхватила ногу Хайрама чуть выше щиколотки, сжав ее до ломоты в костях. Бывший рыцарь все же почувствовал железные тиски торговца, да так ощутимо, что непроизвольно вскрикнул высоким, почти женским фальцетом, беря самые немыслимые ноты и вершины в том искусстве, которое раньше ему ну никак не давалось, несмотря на добросовестные старания учителей.

В этот момент его мастерству позавидовали бы все блудливые певички ближайших таверн и забегаловок, а также вполне целомудренные девицы и их музыкальные наставники.

Необычный голос застал всех врасплох, и публика смешалась. От Хайрама таких звуков еще никто и никогда не слышал.

Новоявленный менестрель сначала попытался освободиться от хватки Еверия самостоятельно, стараясь расцепить сжавшие его ногу пальцы, используя при этом две свои свободные руки, но у него ничего не получилось. Грубая сила была явно на стороне его оппонента.

Наконец, публика пришла в себя и вокруг раздались смешки и шуточки, относящиеся уже к самому Хайраму, попавшему в такую неловкую ситуацию. Хайрам, в это время старавшийся изо всех сил ослабить злосчастную пятерню, начал злиться, пока не рассвирепел окончательно, так как самолюбие его было уязвлено.

– Ах ты, старый олух, деревенщина,– воскликнул он, срываясь на рычание.– Я тебе покажу как надо вести себя, когда имеешь дело со мной.– Хайрам размахнулся и ударил Еверия по лицу. Метился он в подбородок, но попал в скулу, впрочем, даже это не освободила его от пут.

– Ах ты, собака, деревенщина, смерд, тварь!..– бранился бывший командир рыцарей.– Ты сам меня вынудил, старик!

С этими последними словами Хайрам достал из-за пояса кинжал и тыльным основанием рукояти попытался ударить Еверия по лицу, но как только удар уже был на полпути до назначенной цели, его остановили. Рукоять кинжала Хайрама с глухим стуком врезалась в препятствие. Руби вовремя подставил под удар рукоять собственного слегка изогнутого южного кинжала.

– Как он успел?– быстро подумал про себя Хайрам.– Ведь секунду назад он сидел за столом, я это отчетливо помню! Не может быть, чтобы он проделал это расстояние так быстро и незаметно! А еще эта сила, я не смог ни на миллиметр сдвинуть свой кинжал вперед!

Хайрам посмотрел в глаза новому участнику свары, заступившемуся за торговца, но увидел в них только что-то совсем уж пугающее, как будто в них было что-то потустороннее.

Неизвестно чем бы все это закончилась, если бы в трактир не вбежала стража во главе двух рыцарей, которые начали наводить порядок в заведении, щедро отвешивая тумаки встречающимся на их пути зевакам.

В конечном итоге, хоть и с трудом,– так как Еверий все не хотел отпускать Хайрама, стараясь нанести последнему больший урон,– но сражающихся разняли.

4.

Тюрьма или «Проклятая дыра», как ее называли местные обитатели и надзиратели, была местом сосредоточения всего наихудшего в этом городе: темные обшарпанные стены, покрытые плесенью; комнаты, никогда не знавшие тепла; полы, холодные как лед; огромные крысы и клопы, представляющие единственную живность в этом диком месте; но в особенности, кого здесь больше всего опасались и ненавидели, были обитатели этого злосчастного места – заключенные.

В одной камере могли сойтись: деревенский увалень, попрошайка, вор, убийца, насильник и просто-напросто сумасшедший. Помимо них встречались, иной раз, также и благородные люди, которых занесло в сии катакомбы капризной подлостью судьбы, коварной подлостью их врагов или предательской подлостью близких родственников, не желавших делиться семейным наследством.

Жителей тюрьмы не разделяли, всех причисляли к одной и той же братии отчаявшихся бедолаг и несчастливцев, несмотря даже порой на их титулы, статус и прекрасную во всех смыслах родословную.

Все это происходило оттого, что некогда, еще в далекие времена, часть аристократов восстала против пращура нынешнего короля. Он, в свою очередь, подавив бунт, не оставил этот эпизод без внимания, выразив свое отношение к нему в простом, но действенном указе, приобретшим всеобъемлющее правило как для простых людей, так и для знати. Указ этот снимал с благородных мужей, оступившихся когда-либо в прошлом, настоящем или будущем, все их привилегии, с которыми им суждено было родиться.