– Так вот, в палку… в рукоятку этой палки, которую повсюду таскает этот пацан, вделан огромных размеров рубин, алый как кровь. Мой помощник увидел это мельком, рассказал за выпивкой приятелям, и сейчас они могут отправиться за добычей… и натворить дел!..
– Так что ты сразу не начал с этого?– взорвался Еверий, вставая и намереваясь броситься на палубу, но капитан неожиданно его остановил, осторожно схватив за руку.
– Не нужно,– заикаясь стал то ли говорить, то ли умолять капитан,– они пьяны… и могут начудить… лучше оставить все как есть, завтра ребятки протрезвеют, осознают, тогда и поговорим с ними, не сейчас… сейчас они и вас не пожалеют!.. Лучше переждать бурю, отдать им мальца, ведь он, по сути, никто для нас! Пусть забирают его добро, а завтра все решим, может и нам что перепадет…– при последних словах капитан зловеще улыбнулся.
Только сейчас Еверий стал понимать, к чему клонит этот человек и почему, собственно, так неожиданно пришел к нему. Капитан был соглядатаем в этом гнусном преступлении, а возможно и зачинщиком. Он намеревался уговорить Еверия, который нанял судно, молчать. Наверняка с его товарищами, купцами, разговор уже состоялся, осталось «уболтать» теперь только его – Еверия.
В это время сверху донеслись крики.
– Ну, началось,– продолжая улыбаться, сказал капитан, и еще больше обнажил свои гнилые, объятые болезнью зубы.– Все будет скоро кончено, уважаемый, только не волнуйтесь… давайте лучше выпьем, посидим, поговорим… а это скоро закончится, а потом все решим… потом… потом все будет решено за нас!..
Комнату вновь озарила улыбка, которая раздражала купца все больше и больше, от нее разило спиртным и кровью.
Из всего, что было сказано в этой каюте, Еверий понял, что мальчик не жилец. Даже если они его не убьют в момент разбоя, им нужно будет замести следы, а для этого они либо выбросят еще живого, но раненного парня за борт, чтобы не марать рук самим, либо предварительно перережут глотку несчастному прямо на судне и опять же скормят тело акулам и чудовищам океана.
Мальчик нигде не записан как пассажир, не числится в судовом журнале и ни в одном порту, его никто не видел, чтобы наверняка запомнить, и если будут искать,– ну хотя бы, предположим, родственники,– то ничего так и не обнаружат. Мальчик без сомнения богат, Еверий понял это в тот момент, когда мальчик расплачивался с ним за проезд, видимо, это не укрылось от алчных матросов и капитана.
Судьба мальчишки решена, а завтра капитан обнаружит, что один пассажир таинственным образом пропал, поэтому добро мальчика нужно будет поделить между всеми, в том числе и Еверием, чтобы он молчал, а в противном случае пропадут двое. Лишней огласки капитану не нужно, поэтому он и пришел договориться с торговцем, пока, вероятно, «по-доброму».
Торговцы сами по себе люди не всегда честные: порой их руки случайно, а порой преднамеренно мараются о темные делишки, которые приносят барыш; порой их торговля только на том и строится, как на устранении конкурентов, каким-либо известным и неизвестным способом – яды, подосланные убийцы, стрела наемника, злая магия, а чаще всего, якобы, несчастные случаи.
Устранение неугодных иногда заканчивается простым запугиванием, а иногда кровью и навсегда поломанными судьбами. Страдают и вполне неповинные люди – семьи конкурентов, их деловые партнеры, случайные прохожие, которым не посчастливилось попасть под боевую волшбу или стрелу.
Еверий, как представитель торговой братии, знал обо всех нелегальных способах, на которые могли пойти его коллеги по цеху, но пользоваться ими он не спешил. Изучал же он их лишь для того, чтобы быть готовым, ведь известно, что если у тебя есть информация, то ты уже наполовину победил.
Торговец, хладнокровно выслушав собеседника, молча подошел к своему скарбу, открыл дубовый сундук, из которого вытащил металлическую дубину, изготовленную ему одним искусным кузнецом в далекой восточной стране за целых сорок серебреников. Дубина имела шипы, была громадна, как раз по фигуре ее обладателя.
Капитан, сначала подумав, что купец полез за выпивкой, очень обрадовался, а затем его лицо исказил испуг, когда он увидел аргумент, ничего хорошего ему не суливший.
– Что это вы?.. Уважаемый…
Еверий приблизился к гостю, и, ничего не ответив, со всего размаха влепил кулаком по красному лицу. Щеки капитана вздрогнули несколько раз, прежде чем морской волк, перелетев через стул, рухнул навзничь и больше не поднимался. Алая струйка крови брызнула по каюте.
– Я вам покажу, как грабить честный народ, разбойники,– яростно проревел Еверий, обращаясь к потерявшему сознание капитану.– Я вам покажу, как марать мою честь. Ребенка вздумали погубить из-за золота, никчемные изверги! Я вам покажу, как меня в зверя превращать! Я вам покажу, как впутывать меня в ваши дрянные интрижки! Мне кровавого золота не надо!!!– уверенно произносил Еверий скороговоркой, крепко сжимая в руке свое оружие и поднимаясь наверх к палубе.
Честь, братство и добродетель – для нашего купца были не пустым звуком. Он сугубо важно к этому всегда относился, порой даже в ущерб себе.
Небольшой коридор, слабо освещенный одним факелом, ознаменовался вонью протухшей рыбы. В конце коридора была лестница, состоящая всего лишь из семи изношенных ступеней, которые вели на палубу.
В этом коридоре из небольших кают, сделанных для гостей, а также для самого капитана, Еверий чувствовал себя как орк в панцире паладина – слишком узко, мерзко и совсем неудобно, так как не могла развернуться его дородная фигура.
Выйдя наверх, он первым делом увидел, к своему изумлению, лежавшие на палубе тела пятерых человек, разрубленных на части. Руки, ноги, наконец, туловища и головы бедолаг валялись вперемешку отделенные друг от друга, залитые алой человеческой кровью.
Первое время Еверий был ошеломлен таким видом, но быстро взял себя в руки, выучка и закалка старого воина брала свое.
Впереди он заметил испуганных и толпившихся людей, являвшихся матросами-заговорщиками, а напротив них стоял пассажир, тот самый мальчик, только взгляд у него был яростный.
Вдруг, один из матросов, обреченно развернувшись, побежал в сторону прохода к каютам, надеясь таким образом укрыться от противостояния, но мальчик не дал ему этого сделать,– молниеносно вытащив нож из-под плаща и кинув его в беглеца. Смертельное оружие безошибочно нашло свою цель, и обмякшее тело повисло на руках у купца, издавая предсмертные хрипы.
– Очень быстро и профессионально!– тут же отметил про себя Еверий, осторожно укладывая убитого на пол.
В руках у мальчишки был длинный странный меч, такой Еверий видел впервые. Оружие было узкое, прямое и имело двустороннюю заточку. Этот клинок отражал собой какую-то неуловимая легкость, пропорциональность.
– Но откуда он его взял?– снова подумал купец.
Ответ на вопрос предстал перед ним почти сразу. Еверий увидел подле ног мальчика ту самую палку, с которой он все это время ходил по судну. Рукоять палки была сейчас рукоятью меча, значит, палка служила чем-то вроде ножен, скрывая в себе заточенное и смертоносное лезвие.
– Очень тонкое,– раздумывая уже вслух, произнес Еверий, внимательно оглядывая меч.– Как оно не сломалось от ударов тяжелых сабель матросов?
Тем временем, пока купец предавался рефлексии и анализу, пассажир действовал, собирая свою жатву.
Он снял плащ и под ним оказалась простая темно-синяя одежда, удобная для быстрых движений и местами обшитая мягкой кожей. Опоясывающий ремень был снабжен отсеками, в которые были вдеты несколько метательных ножей, а также кинжал с изогнутым односторонним лезвием.
Четверо матросов с обнаженными саблями, не дожидаясь нового маневра мальчика, попытались подойти к нему с разных сторон, но каких-то пара верных и неуловимых движений, и их окровавленные туши упали на пол, отдаваясь глухим ударом при соприкосновении с деревом.
Началась паника, все матросы разбежались в разные стороны от методичного убийцы, а мальчик кинулся за ними, видимо решив истребить каждого, кто был причастен к нападению.