— Как и моё, — говорю я и добавляю, — даже если бы вы со своим мальчишкой были вместе, вы бы смогли только уничтожить друг друга, счастья бы не случилось.

Фовель смотрит на меня изучающе, а потом произносит самым спокойным голосом:

— У тебя есть возможность всё исправить, Драко, стоит воспользоваться этим шансом. Не отталкивай Поттера, посмотри, что получится. А я всегда буду здесь, готовый убить его сразу же, после вашего расставания.

Я смеюсь, а он широко улыбается, мы оба понимаем, что это не было шуткой. Но уже не хочется ничего обсуждать.

— Значит, мы больше не занимаемся делом «Нокс Энигма»? — спрашиваю я.

— Нет, они уже не представляют особой опасности. Теперь с ними справятся даже в Аврорате.

Я улыбаюсь открыто и смотрю заинтересованно на главу Отдела.

— А как же там артефакт с той самой водой?

Фовель коварно улыбается и смотрит на меня хищным взглядом.

— Ждёт, пока ты расскажешь мне о грёзах, и сможешь приступить к его изучению.

Я вздыхаю и начинаю рассказ.

Комментарий к 26

Осталось совсем чуть-чуть.

========== 27 ==========

Жизнь бежит слишком быстро, и мои границы, которые я выстроил в отношениях с Поттером, рассыпаются на глазах.

Сначала я не разрешал ему оставаться дольше, чем на одну ночь кряду, оставлять вещи, дарить дорогие подарки, приходить ко мне в кабинет во время рабочего дня, дотрагиваться на людях и, каким бы то ни было образом, намекать на наши отношения.

Но в то же время, Поттер начал действовать мне наперекор, проверяя на прочность все встроенные границы. Сначала, он «забыл» свой джемпер и укатил в командировку. Темно-красный, мягкий предмет сомнительного гардероба аврора источал его запах. Вмещая в себя запахи его кожи, духов и секса. Джемпер алел, так и оставшись висеть на спинке, все несколько дней. Его запах обволакивал меня днём и ночью, я засыпал с мыслями о Поттере и просыпался с мыслями о нём. И за те несколько дней, пока его не было, а джемпер висел, я все больше думал о том, что хочу просыпаться с аврором каждый день, целую вечность. И когда он вернулся среди ночи, залез ко мне в постель, обнимая со спины, источая смешанные ароматы пота, крови и грязи, я только притянул его сильнее к себе, сжимая чужие запястья изо всех сил, и заснул, забыв сказать, что спать надо в чистой пижаме и после долгого душа, а не в полевой форме и полностью покрытым грязью.

И наутро, я уже не мог понять, хочу ли отпускать его, пусть даже в грязной форме, с уставшим видом и с красными глазами. И он остаётся, сначала на один день, затем на второй и третий, а дальше я уже не считаю. Его вещи потихоньку переезжают в мой дом. Сначала мелочи, вроде майки или пары джинсов на смену, мантии, книги и любимой метлы.

Я сам не понимаю, почему не могу противиться его настойчивому вторжению в мою жизнь.

— Что ты собираешься делать с домом на Гриммо 12? — спрашиваю я однажды, как будто между прочим.

— Жить, — пожимает плечами Поттер и поднимает глаза от документов, которые изучает, сидя за столом в библиотеке.

— Как ты там будешь жить, если мы живём здесь вместе? — невозмутимо говорю я, вскидывая бровь, и Поттер замирает, как кролик перед удавом.

— Тогда, я просто оставлю дом и буду жить с тобой.

— Верное решение, — киваю я и возвращаюсь к чтению, оставив его в полном недоумении.

Больше мы к этой теме не возвращаемся, но я молча освобождаю место в гардеробной, а его вещи появляются там без лишних вопросов. Хотя, вряд ли он понимает, какой это огромный шаг для меня. Даже я сам не понимаю, какой это шаг для меня, пока как-то утром не натыкаюсь на его голову на моей подушке и вместо раздражения, чувствую только расползающиеся в груди тепло и счастье. Безграничное и беспредельное.

***

На Хэллоуин я нахожу его пьяного в «метлохранилище». И плачущего. Запах дерева, полироли и алкоголя смешивается и становится невыносимо тоскливо. Я молча сажусь с ним рядом и обнимаю его, позволяя найти во мне якорь, стабильность, возможность дать себе волю.

— Каким ты был в детстве? — спрашиваю я, и он пожимает плечами.

— Одиноким. Сломленным. Забытым. А ты? — его глаза пьяно блестят в полутьме.

— Высокомерным. Избалованным. Замкнутым.

— В общем, ты не изменился, — язвительно замечает Поттер, и я фыркаю.

— Я не изменился, — отвечаю я, после долгих раздумий, — Просто я стал лучше скрываться.

Поттер целует меня в шею и прижимается щекой к плечу.

— Всегда думал, что ты лучше, чем кажешься, — его дурацкая улыбка выбивает из колеи, — В школе, а тем более в министерстве, когда видел тебя, никогда бы не мог подумать, что ты станешь сидеть со мной в кладовке для метел.

— А я бы никогда не подумал, что буду успокаивать тебя, — беззлобно огрызаюсь я и прижимаю его сильнее к себе.

Этот вечер мы проводим в молчании и засыпаем далеко за полночь. Поттер льнет ко мне, и я обнимаю его со спины, стараясь показать, что готов дать ему всё, что потребуется.

***

На рождественский прием мы приходим по-отдельности. Поттер не спрашивает меня, хочу ли я пойти с ним, хочу ли демонстрировать отношения перед всеми. Хочу ли перестать притворяться. И, когда я прихожу, главный аврор уже в центре внимания, ни словом, ни жестом, не выдавая себя, мы здороваемся и расходимся по разным углам. Фовель общается с министром, сотрудники Отдела тайн разбрелись по залу и выполняют задание, собирая сведения, фиксируя все в своей памяти.

Когда Поттер внезапно оказывается рядом со мной в баре и, протиснувшись рядом, едва касается моей руки пальцами, сердце грохочет в ушах и я не могу оторвать взгляда от того, как его пальцы невесомо дотрагиваются до моей руки.

— Я бы не хотел… — начинаю едва слышно я, и он кивает, не отрывая взгляда от бармена с его бокалом.

— Я вернусь позже, — отвечает он, уже уходя.

Прохаживаясь между людьми, я расслабляюсь достаточно, чтоб благосклонно улыбаться другим и легко болтать, вслушиваясь в болтовню других. Сдержано улыбаюсь ведьмам, пожимаю руки магам, в какой-то момент мне удается забыть о том, какой это большой фарс, и я могу почувствовать себя в своей стихии. Иногда я ловлю взгляды Поттера. Он полон негодования, когда я, смеясь, приобнимаю одного из друзей министра. Он уже давно работает на нас, поставляя ценные сведения, касающиеся черного рынка зелий и ингредиентов. Мужчина кладет руку мне на талию, и я позволяю ей задержаться немного дольше, чем положено. Выворачиваясь из объятий, я едва избегаю столкновения с Поттером, который хватает меня за руку и резко дёргает на себя.

— Аккуратно, мистер Малфой, — шипит он, и я чувствую пальцы, с силой сжимающие моё запястье.

— Благодарю, мистер Поттер, — вырывая руку, спокойно отвечаю я и быстро удаляюсь, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Его запах парфюма обволакивает меня, и я хочу вернуться, чтоб поцеловать его. Прямо посреди зала в министерстве, на глазах у всех самых влиятельных людей Британии, запустить пальцы в его волосы и целовать, пока хватает дыхания. Заявить обо всем прям здесь и сейчас, но я не сделаю так никогда, только если окончательно сойду с ума.

К концу вечера большинство людей уже порядком пьяные. И я раздумываю о том, что, если бы сейчас мы даже занялись сексом посредине помещения, это вряд ли бы запомнили. Ну, кроме, абсолютно трезвых работников Отдела тайн. Я вижу, как главный аврор прощается с оставшимися людьми и уходит. А я остаюсь ни с чем, стоять в одиночестве у бара, перебирая в голове возможные сценарии. Множество разных картин, начиная от смерти, заканчивая любовной связью, проплывают и растворяются в моем сознании. Конечно, я могу наложить на него следящие чары, прокрасться следом. Но я ничего не делаю и не собираюсь делать, просто потому что понимаю, что не могу просто так ограничить свободу. Не могу просто так выстраивать правила вокруг, причем такие абсурдные. И тогда, решая не кипятится, я заканчиваю свою работу и аппарирую домой, стараясь не обращать внимания, как сжимается горло и болезненно бьётся сердце.