Я фыркаю, а Поттер молчит. Фовель и не ждёт ничего, а просто выходит, тихо, как обычно, закрывая за собой дверь.

***

Укрепляющие зелья делают свое дело, и к вечеру этого же дня я уже могу уйти. Поттер отправляется камином первым, я вваливаюсь в свою гостиную, но он хватает меня за руку и тянет на себя, не давая мне упасть. Браслеты братства соприкасаются и звенят.

— Если они ещё на нас, значит прошло меньше года, — задумчиво говорю я.

— Или я надел их на нас снова, — фыркает он и улыбается.

— Надеюсь, это не так, — ворчливо отзываюсь я, Поттер держит меня под руку, и мы движемся на кухню. Вся мебель накрыта белыми чехлами, но то там, то тут слышится возня эльфов, они начинают приводить дом в порядок. В кухне уже стоит густой запах еды, чая и кексов.

Мы усаживаемся за небольшой стол в углу и смотрим, как мельтешат эльфы, стараясь угодить нам побыстрее.

Когда последняя тарелка занимает свое место, эльфы исчезают, спеша навести порядок в комнатах.

— Никогда не хотел возвращаться сюда… — задумчиво говорит Поттер, ковыряясь в своей тарелке.

— После встречи с Беллатрисой? — уточняю я.

— После нашей последней ночи вместе, — виновато говорит Поттер и пожимает плечами.

— Настолько плохой секс? — с издёвкой тяну я.

Поттер слабо улыбается и запускает руку в густую каштановую шевелюру. Он не отвечает и ничего не говорит, просто пьет вино, поедает то, что положил на тарелку.

Затянувшееся молчание с ним приводит меня в замешательство. Тот Гарри Поттер, которого я знал, всегда лез не в свое дело наперевес со своим драгоценным и никому не нужным мнением. Но не сейчас, сейчас он транслирует вокруг себя только тишину, ни словом, ни взглядом не разрушает мою странную вселенную, состоящую пока из него и Фовеля. Даже браслеты братства молчат, и меня это пугает.

— Почему я не могу почувствовать тебя? — спрашиваю я, кивая на браслет.

— Я научился тому, что ты умел некоторое время назад — закрываться с одной стороны, — спокойно говорит Поттер, и его лицо не меняется.

— Неприятное ощущение, — передёргиваю я плечами и смотрю на его руки.

— Я знаю.

Этот вечер должен быть вечером правды, но я не могу начать, а он не хочет.

— Почему ты решил закрыться? — спрашиваю я, стараясь избежать разговора про меня, мои грёзы и количество упущенного времени.

— Никто не знал, как мои ощущения, транслируемые через браслет, могли повлиять на тебя, — Поттер откладывает вилку и говорит спокойно, как с маленьким ребенком, — Да и Фовель настаивал, что после пробуждения мои чувства к тебе могут повредить.

— У тебя есть какие-то чувства ко мне?

Поттер потирает переносицу и закрывает глаза, собираясь с мыслями. Внутренний голос отмечает, что ни разу с того момента, как я очнулся, он лишний раз не дотронулся до меня, не сказал лишнего слова, только смотрел, изучал и анализировал. Анализировал всё: мои чувства, мысли, возможно, грёзы. Видел ли он их? Понял ли, что было правдой, а что фантазией?

— Легко, когда ты точно знаешь, что чувствуешь, — роняет он после продолжительного молчания и смотрит на меня.

В комнате повисает молчание, и я долго смотрю на запотевший бок бокала, стараясь переделать свои мысли в слова. Придать форму дыму и шепоту, перестать искать причину не быть с ним. И перестать их находить.

Его глаза, как листва жарким июльским днём, как изумруд в перстне моей матери, как редкие рыбы в пруду мэнора, как вспышка Кедавры. Мы вздрагиваем одновременно, и я копаюсь в себе, стараясь понять, что за чувства я передаю, через нашу связь.

— Что я чувствую сейчас? — спрашиваю я его.

— Растерянность, страх, одиночество — говорит Поттер, немного подумав.

— Мне казалось, что я лучше держусь. Что все не так печально.

Поттер пожимает плечами и резко подаётся вперёд, накрывая своей рукой мою.

— Печаль легче переживать, если превратить ее в историю. Расскажи мне свою историю, Драко.

Мое имя, на его губах рассекает воздух, и кажется, что я обнажен перед ним. Я глубоко вдыхаю и откидываюсь на спинку стула.

— Ты же видел, как все начиналось, — спрашиваю я и, получив кивок, продолжаю, — Думаю, ты увидел всё. И услышал тоже, я чувствовал твое сознание в моей голове. И, кажется, мне хотелось, чтоб ты был там. В конце концов, меня должен был помнить хоть кто-то.

— Почему я, Драко? Почему я должен тебя помнить?

— Потому что все мы склонны надеяться запечатлеть себя в возлюбленных, пусть даже в виде шрамов.

Теперь выдержка его подводит, а маска равнодушия слетает. Он вскакивает на ноги и подходит к окну. Луна разливает серебристое сияние по небу, завораживает, зовёт с собой.

— Ты женился? — как можно равнодушнее спрашиваю я, но в ответ Поттер только пожимает плечами.

— Странно, сколько путей мы готовы пройти, чтобы скрыть наши истинные чувства.

Я молчу, и он оборачивается ко мне.

— Шесть месяцев, одиннадцать дней и десять часов, Драко.

— Мне жаль, — только и могу выдохнуть я.

— Нет, это МНЕ жаль. Приходить к тебе каждый день, смотреть на тебя, то ли живого, то ли мертвого. Изредка прикасаться, надеясь, что ты вернёшься. Но чувствовать, что ты не хочешь вернуться сюда. Знать, что ты бы хотел остаться.

— Я слышал тебя, — мой голос такой призрачный, что я сам себя едва слышу.

— А я видел практически всё, что видел ты.

— Я так и думал, — выдыхаю я, — Это из-за того, что ты был в моей голове, когда это случилось.

— Я догадался, — огрызается Поттер и спешно отворачивается, — Ты не постоянно грезил. Были периоды темноты.

Мы молчим какое-то время, и он возвращается к своему месту за столом.

— Ты женился? — спрашиваю я опять, и он фыркает.

— Нет.

— Это не твой ребенок? — тупо комментирую я.

— Не мой, — отвечает он, и во мне будто прорывается плотина.

— Я все ещё чувствую то, что чувствуешь ты, — его хитрая улыбка застаёт меня врасплох.

— Если бы это было так, ты бы уже давно стоял на коленях и умолял меня о свадьбе, — отвечаю я, сам не понимая, шутка это или нет.

— Не в моих правилах просить о чем-то, — в этой жестокой фразе слышится какое-то озорство.

— Конечно. В твоих правилах сделать грустные глаза и получить это, да? — язвительно тяну я.

— Именно, — отмахивается Поттер, беззаботно улыбаясь, — Но сейчас ты не способен изящно встать передо мной на колени, поэтому придется повременить.

Я фыркаю и, улыбаясь, смотрю на него, на моих глазах он как-будто наливается жизнью.

— Я никогда не встану перед тобой на колени, — парирую я, и улыбка становится ещё шире. Поттер смеётся и качает головой.

— Да и ещё у тебя нет подходящего для героя Британии кольца.

Я взмахиваю палочкой, и на столе появляется черная коробка с серебристым тиснением по краю. Мне стоит только дотронуться до крышки, и она распахивается, бесстыдно выставляя свое нутро на всеобщее обозрение.

На черном бархате лежат два кольца: переплетение стеблей роз, с россыпью рубинов, которые выглядят, как капли крови на белых листьях и острых шипах.

— Достаточно подходящее для тебя? — безэмоционально спрашиваю я и смотрю, как меняется его лицо.

— Я не…

— Я не делаю тебе предложение, — спокойно поясняю я, — Просто хотел указать, что это был глупый упрек.

Поттер тянет руку к кольцам, и я слегка ударяю палочкой по кисти.

— Что за ужасная привычка: все лапать. Тебе не хватило браслетов братства?

В ответ Поттер только смеётся и внимательно смотрит на меня.

***

Бесконечный день заканчивается, когда Поттер оказывается в моей спальне. После душа мы лежим, переплетясь телами. Расслабленно гладя его влажную кожу, я прошу о том, что обдумывал весь вечер:

— Осталось совсем немного времени, я хочу узнать всё.

— Еще рано, — сонно отзывается он.

— Поттер.

— Нет, Малфой, — перебивает он и прижимает меня к себе сильнее, — Поговорим об этом завтра.

Комментарий к 23