— Трахни меня, — шепчу я, и он стонет в ответ. Я слышу, как он шепчет заклинание смазывания, а я невербально применяю все остальные. — Не растягивай, — шепчу я опять, и его стон гораздо громче, я ощущаю горячую головку у входа и подаюсь назад, позволяя ему войти в меня. В ответ — его оглушительный стон, и я теряюсь, его горячие руки прижимают меня, целует мою шею, спину, вдыхая запах волос и пота.

Потихоньку он начинает двигаться, аккуратно, сначала совсем невесомо, затем наращивая темп, мой член трется о плед, а Поттер с каждым разом меняет положение во мне, ища, как задеть простату. Когда я всхлипываю, он удовлетворенно хмыкает и продолжает сильнее и сильнее входить в меня.

— Я хочу, чтоб ты кричал, Драко, — говорит он, и мой крик разносится по комнате. Развратные, влажные звуки, и я уже не контролирую себя, я едва вдумываюсь в то, что говорю, но я практически кричу его имя, а он моё.

— Какой же ты охуенный! — говорит Поттер, наклоняясь к моему уху и слегка кусает за шею. Я вскрикиваю и кончаю, он изливается следом и падает на меня сверху. Мы лежим так какое-то время, потом он сползает с меня и ложится рядом, еле касаясь меня рукой. Мы молчим, пока дыхание не возвращается в норму.

— Обними меня, — говорю я, мой голос звучит громко и четко, он вздрагивает, но с лёгкой улыбкой подчиняется. Он открывает мне свои объятия, и я кладу голову на его плечо. Его горячие и обжигающие руки гладят меня, выписывая узоры на боку и спине. Я накрываю нас пледом, который сбился и был скинут с кровати, стараясь сконцентрировать магию на кончиках пальцев, и мне это удается. Поттер удовлетворенно хмыкает и не прекращает меня гладить.

— Ты можешь остаться? — спрашиваю я, надеясь, что он не слышит просящую интонацию в моем голосе.

— Ты хочешь? — его голос такой довольный и спокойный, что я наслаждаюсь его звуком.

— Да, — говорю я и такое простое слово замирает в воздухе.

Несколько мучительных секунд он молчит, переставая гладить меня.

— Если ты хочешь, я останусь, — говорит он и целует меня в макушку, я удовлетворенно улыбаюсь и закрываю глаза.

— Странно, — говорит он и замолкает, что-то обдумывая, я не тороплю его, хочу, чтоб он всё обдумал, прежде чем спросит, — Я думал, что… Мне показалось…

Он опять замолкает, и я поднимаю голову, смотря ему в лицо, но все так же молчу, боясь, что это тот самый момент, когда надо принять решение.

— Мне показалось, что тебе было хорошо так же, как и мне. И на мгновение, я почувствовал, что ты… Как и я…

— Что я влюблен в тебя? — спрашиваю я и в ужасе замираю, от осознания того, что только что сказал. Глаза Поттера расширяются, и он смотрит на меня, как-будто впервые, мне кажется, что в глубине плещется испуг.

— Мы можем не говорить об этом, — говорю я и ложусь обратно на его плечо, его руки сразу же прижимают меня к себе и судорожный вздох вырывается из его груди, — В конце концов, тебе ли не знать, не обязательно давать всему название, чтоб это было правдой.

Мне не нужны его признания, и принятие моих чувств не нужно. То, что прозвучало касалось только меня, и я не жду ничего взамен. Просто поставил его в известность, не выпрашивая взаимности и не ища никакого ответа. Мой голос замирает в тишине комнаты, и треск огня в камине убаюкивает нас, расслабляя и даря спокойные сны.

Комментарий к 15

Всем читающим: фф уже закончен, но мой бета временно отсутствует, следующая часть будет тогда, когда бета вернется.

Всем спасибо за терпение и интерес.

========== 16 ==========

Когда утром я открываю глаза, первое, что я вижу, — расслабленное лицо Поттера на соседней подушке. Тонкая кожа век испещрена голубыми венками, а длинные, темные ресницы изгибаются, прикасаясь к коже. Он идеален. И в моих безумных фантазиях он всегда был именно таким. Его рука перекинута через мою грудь, и он выглядит таким умиротворенным, спокойным.

Лучи утреннего солнца золотят молочно белые простыни, и я растягиваюсь вдоль него всем телом. Улыбаясь, я смотрю на блики света в его волосах, оттенки волос переливаются золотом. Утренняя расслабленность не даёт даже шевелиться.

Браслеты красиво блестят на свету, и я думаю о том, что мы бы вряд ли оказались в постели, если бы не браслеты братства, если бы не его вездесущие руки. Мы бы вряд ли не поговорили бы даже нормально, хотя, даже сейчас мы не говорили.

Я вдыхаю его запах, утыкаясь носом в волосы, и он недовольно фырчит и шевелится. Поттер прижимается ко мне сильнее и целует в шею.

— Ты невыносимый, — говорю я недовольно, пытаясь скрывать свое умиление.

— Я знаю, что тебе нравится, — улыбается Поттер и гладит меня, а я в ответ фыркаю.

— Нам надо в душ, — говорю я, пытаясь выбраться из-под него, но он не реагирует и назло ложится всем телом сверху. — Ты же знаешь, что я могу тебя убить? — с угрозой в голосе говорю я, но не пытаюсь его сдвинуть с себя.

— Знаю, — выдыхает он и целует меня в шею, спускается вниз по груди, обводя языком соски, слегка прикусывая кожу.

— Нам надо в душ, — произношу я, стараясь придать голосу твердости, он ухмыляется и проводит языком по всей длине вставшего, от его ласки, члена, — Продолжишь играть там.

— Зануда — откликается он, но скатывается с меня.

Уже стоя под струями воды, я ощущаю его, прижавшегося к моей спине, и стараюсь не сильно раздражаться его вмешательству в ежедневную рутину. Его руки начинают скользить по моей груди, животу, бёдрам, и я закрываю глаза, отдаваясь в чужие руки. Странность всего происходящего заключается в том, что я не возражаю против его вмешательства.

Мы проводим около часа в душе, банные процедуры потихоньку переходят в секс и обратно. Стоя возле зеркала, с полотенцем вокруг бедер, я рассматриваю Поттера, который тоже полуголый стоит возле раковины, рассматривая себя в отражении. Он высушивает волосы заклинанием, немного прищуривается, поворачивая голову из стороны в сторону, принимая решение — бриться или нет.

— Оставь щетину, — говорю я и продолжаю смотреть на него в отражении зеркала.

— Тебе нравится? — спрашивает он заинтересованно, и я киваю в ответ, — Почему тогда ты не носишь бороду?

— Я с бородой выгляжу, как летучая мышь альбинос, — отмахиваюсь я, улыбаясь.

— Скорее, хорек альбинос, — изрекает Поттер, и я цокаю языком.

— Ты же знаешь, что я могу превратить тебя в зубную щётку?

На мой выпад Поттер только смеётся и подходит ко мне, для очередных объятий.

— Ты всегда так много обнимаешься? — с притворным недовольством спрашиваю я, прижимая его к себе посильнее, и он зарывается носом мне в шею.

— Только, когда мне позволяют, — я не вижу его лица, но понимаю, что он улыбается. Браслеты братства не транслируют каких-то внезапных эмоций, думаю, это связано с тем, что он и я находимся примерно на одной волне.

После завтрака он вытаскивает меня на улицу и бежит к сараю для хранения метел. Не то чтобы это сарай в привычном понимании, скорее это «мётлохранилище»: крепкая постройка из камня, отделанная внутри деревом, где поддерживается нужная температура и есть всё для ухода за метлами. Когда он забегает туда, то выглядит, как ребенок в лавке сладостей перед Рождеством. Я наблюдаю за ним, стоя в дверях и сложив руки на груди. Поттер мечется туда-сюда, рассматривая мётлы.

— Это же новая модель, — он тычет пальцем, а я киваю, — А это не британская, откуда она?

— Бразилия, — произношу я равнодушно.

— А это?

— Япония, — отвечаю я и немного раздражаюсь, — Выбирай метлу и иди полетай.

— А ты?

— Я не летаю, — спокойно отвечаю я и глажу гладкую рукоять одной из метел, от неё приятно пахнет полиролью и терпким деревом.

— Из-за того, что случилось в выручай-комнате? — сдвинув брови, спрашивает он.

— Выбирай метлу, — чеканю я и выхожу из помещения. Его раздражающая способность влезать в душу, даже не думая об этом, раздражает до чертиков.