Из-за угла появились Голиаф и синьор Антонио. Директор курил. Карлик обнимался с бутылкой вина, пил из жестяной кружки, а, забывшись, — прямо из горла. Оба посмотрели на Драгана и подошли к нему.

— Эх, ragazzino*. Дела сердечные — дела молодые, — с каким-то пониманием протянул Голиаф. — Как иногда воет Буффо: la donna è mobile qual piuma al vento*! На. Выпей.

В жестяной кружке плеснуло вино. В воздухе повис кислый аромат винограда, и Голиаф протянул кружку Драгану. Сперва отказавшись, тот взял и залпом осушил ее до дна. Терпкость приглушила изнуряющую боль, развеяла неприятные мысли. Ненадолго.

— Шел бы ты спать. Она сегодня все равно не вернется. — Голиаф снова плеснул вина, но пить еще Драган отказался. Дважды Голиаф предлагать не стал. — Ну как хочешь, — сказал он и выпил все сам.

Драган поднялся с места. Как никогда ему хотелось побыть одному и, спрятав руки в карманы, он побрел было прочь. Директор вдруг остановил его и приобнял за плечо. Ласково потрепал и пыхнул едким дымом.

— Ничего, Драган, — тихо прошептал синьор Антонио. — Она рано или поздно останется одна. Будет хорошо, если ты будешь рядом, — сказал он, и возмутившийся Драган сбросил его руку с плеча.

— Сначала продаете ее одному, а потом втюхиваете другому? — зло прорычал он, вскинув голову. — Да пошли вы.

— Не забывайся, ragazzino, — фыркнул директор. — Я вытащил тебя из тюрьмы.

— А кто меня туда запихал? Я не Люси, синьор Антонио, — бросил Драган напоследок. — Меня вам обмануть не удастся.

Он скрылся в темноте. Растаял один на один со своей злобой. Директор задумчиво выдул струйку дыма. Хлебнув из горла, Голиаф неразборчиво протянул:

— Così fan tutti cornutti*.

***

Люси надела платье. Новое. Чайное. Скромное, но невообразимо красивое. Мадам Буше прислала к нему пару лент, а еще туфли под цвет. Крутясь перед овальным Псише*, Люси не могла собой налюбоваться. Подобрав волосы, она выпустила из пучка кудрявый локон и такой понравилась себе еще больше.

В новых нарядах, да еще в таких красивых, о Драгане почти не думалось. Думалось о Мефисе. Наверное, синьор Д’Аскола был прав: Люси повезло обратить на себя внимание такого мужчины.

Внизу снова аппетитно пахло завтраком. Предвкушая свежие бриоши, горячий кофе, а также восторженные возгласы Чарльза по поводу ее наряда, Люси неспеша спустилась по лестнице. На подходе к гостиной она настороженно замерла.

Раздавались голоса. Один принадлежал Чарльзу, а вот второй был женским. Разговаривали о чем-то очень увлеченно и не совсем разборчиво. Люси расслышала «ты всегда был таким», а после серебристый смех незнакомки огласил простор светлой гостиной. Кажется, и мистер Мефис улыбнулся.

Люси вышла из-за прикрытой створки двери.

— О! А вот и она! — воскликнул он и радостный вскочил с места.

Подхватив Люси за локоток, Чарльз подвел ее к столу, за которым сидела разряженная и надушенная дама. Глаза у Люси разбежались от обилия кружев и пуговиц. По дутым голубым рукавам красивого платья вилась искусная вышивка, перетекавшая и на лиф. Поднятые кверху темные волосы лоснились у лица змеиными колечками и прикрывали крупную родинку на правом виске. Перетянутая корсетом незнакомка была хороша собой и вроде как молода. Опасно молода, отчего-то подумала Люси.

— Знакомься, Жаннет, это Люси.

— Мари, Кати, Люси… Ты не меняешься, Чарльз, — сказала Жаннет, одарив Люси оценивающим взглядом. Она будто ухмыльнулась, и эта ухмылка Люси совершенно не понравилась.

— Жаннет…

— Кажется, я сказала что-то лишнее. Уж извините, — вновь серебристый смех и кокетливое жеманство. Жаннет нравилась Люси все меньше. — Вижу, Чарльз, у тебя много дел. Не смею больше задерживать, — сказала она и поднялась с места, прихватив украшенную перьями шляпу. — Мое приглашение в силе. Catch you later*.

— Хм. Матиас! Проводи мадемуазель Жаннет!

— Хорошего дня, — откланялась Жаннет, оставив после себя душный запах духов и ревности.

— Кто это? — спросила Люси, украдкой посмотрев на мистера Мефиса.

Довольный, широко улыбающийся, он уселся как ни в чем ни бывало в кресло и пренебрежительно отмахнулся.

— Так. Старая знакомая.

Больше ничего не сказав, Чарльз раскурил утреннюю сигару и поглощенный мыслями отвернулся к окну.

Ни словом не обмолвился про платье. Не шутил, хотя вежливо предложил отзавтракать. Люси с отвращением посмотрела на белоснежную чашку. Ее чашку, из которой кто-то пил. Жаннет пила.

Настроение было испорчено.

***

Драган почти не спал. Всю ночь прождал у вагончика. Изгоняя из памяти навязчивый образ идущих вместе мистера Мефиса и Люси, он все еще верил: все услышанное им — злые, жестокие слухи. Уж он знал, как любили артисты мыть друг другу кости. Увы, Люси не вернулась, позволив расплодиться самым неприятным мыслям.

Она у него. У него! Сама села к нему в экипаж. Драган вновь и вновь видел довольный взгляд и то, как мистер Мефис взял ее ладонь в свою руку. Не одернула. Не выхватила. Лишь улыбнулась в ответ.

Драгану снился сон. Ему снился тот француз-бычок из Лонхофа. Он приходил домой, заставал свою Урсуллу под солдатиком и вонзал ей нож в сердце. Враз все переворачивалось с ног на голову, и на месте француза Драган видел себя. Видел, как по его руке стекает кровь Люси, как она вздыхает в последний раз и падает замертво, растворяясь в приятном ощущении свершившегося возмездия.

Склонившись над бочкой с водой, Драган нырнул в нее с головой. Прохлада остудила распаленный рассудок. Драган долго вглядывался в бездну бочки. Пузырьками утекал воздух. Стало нечем дышать, и он с громким всплеском вынырнул.

— Хороший Mädchen*, — послышалось из-за угла. — Zu dünn*. Худой.

— Гейне, этот тигр тебе пока не по зубам. Девчонка вчера мне чуть ухо не вывернула.

Драган узнал голос Голиафа. Карлик явно говорил о Люси. Гейне тоже!

— Сколько страсти!

— Я не бояться тигра. Шамбольер и zack! — Раздался щелчок. — Гейне подчинить любого тигра. Тем более тигрицу.

— Пока у этой тигрицы свой дрессировщик.

Не вытерпев услышанного, Драган бросился на голоса.

***

Шебурша колесами, ландо медленно приближалось к развилке. Люси собирались подвезти до цирка. Вечером ее ждали на вилле.

— Ты дуешься, Люси. — Чарльз улыбнулся и провел пальцем по девичьей шее.

Теребя ленточку на ажурной перчатке, Люси глядела в сторону. Процедив сквозь зубы сердитое «нет», она все же позволила себя поцеловать. Все утро она была не в духе. Из-за Жаннет, из-за внезапно появившихся дел (после загадочного приглашения), а еще из-за Чарльза. Люси не хотела быть одной из многих, но и требовать что-то от мистера Мефиса она, наверное, не могла. Что может требовать простая циркачка от богача?

На безоблачном небе жизни любовницы появилась черная туча.

— Дуешься. Я предложил остаться тебе на вилле, но ты сама решила вернуться в цирк.

— Мне нужно репетировать, — деловито ответила Люси. — Я почти придумала номер.

— Я бы с радостью его посмотрел.

— Ты занят. Тебя пригласили.

— Не говори так. Я бы взял тебя с собой, но не могу.

— Почему?

Из-за Жаннет? — так и хотелось спросить, но Люси сдержалась. Внимательно она посмотрела в бесцветные глаза Чарльза, постаравшись разглядеть в них подтверждение своих опасений.

— Жизнь общества разделена пополам, Люси. Половину женскую и половину мужскую. Есть места, куда нельзя соваться мужчинам. Есть места, куда приличным девушкам вход заказан, — многозначительно пояснил мистер Мефис и прижал ее к себе. — Надеюсь, сегодня вечером ты свободна от репетиций?

— Может быть.

Мистер Мефис рассмеялся. Рассерженная деловитость очень шла милому личику Люси. Крикнув Флоберу свернуть к цирку, он снова скрылся в тени поднятой крыши.

— Тебе очень идет этот цвет, — сказал Чарльз, прижав Люси к себе покрепче, и она, едва смилостивившись, слабо улыбнулась.

***

Цирковое становье встретило экипаж суматохой. Столпившиеся артисты образовали подобие круга, в центре которого, словно на манеже, боролись люди.