Тишина – такая притягательная и сладкая, манящая. Оксане хотелось просто остаться в этой тишине, сделать бесконечной, раствориться в ней. Остаться здесь, лежа на кровати, забыть про внешний мир, выбросить тонну проблем. Сколько прошло времени, час, два, три? За окном, вроде бы утро. Почти бесшумно открылась входная дверь.

«Нет-нет-нет» – настойчиво твердила мысль, не желая расставаться с кратковременным покоем. Только не возвращаться в реальность, не покидать тихого, уютного уголка, спрятанного от всего мира.

– Кса-ан! Это я! – раздался звонкий голос, зашелестели пакеты, застучали каблуки по полу. Щелчок обувного замка. Длинный, протяжный скрежет, скрип высоких кожаных сапог.

Маленький черноволосых вихрь Кристина влетела в комнату с пакетами полными продуктов и немного удивилась увидеть подругу в обед валяющейся в кровати.

– А ты чего тут лежишь? У нас смена скоро начинается.

– Кристин, я не пойду никуда.

Через темные шторы свет едва пробивался в спальню. Кристина не долго думая, распахнула их, точно также, как тогда, когда Оксана твердо решила начать новую жизнь. И точно также в комнату ворвались победные солнечные лучи, разгоняя полумрак.

Кристина прыгнула на кровать рядом с подругой, отчего по матрацу пробежались едва заметные волны.

– Кса-ан! Вставай давай.

– Не хочу, – раздражено буркнула Оксана.

– Что значит, не хочу?!

– Ничего не хочу.

Кристина была не просто подругой, она стала самым близким человеком для Оксаны. Они познакомились там же, на работе и как-то очень быстро нашли общий язык. Пожалуй, это была скорее заслуга Кристины, она и мертвого могла разговорить. До нее у Ксаны вообще не было подруг, никогда, даже в школе предпочитала общаться с парнями, чем с девчонками, наверное, потому, что как-то инстинктивно больше доверяешь мужчинам. Хотя, как показала невеселая практика, с доверием к противоположному полу не помешало бы подзавязать. Да и не только с доверием.

Кристинка же другое дело, с ней всегда легко говорить и хочется довериться. И что-что, а говорить она очень любила. Кристина помолчала, правда, недолго.

– Так, давай бери себя в руки, – она сорвала одеяло с ворчащей Ксаны, не обращая внимания на жалкие попытки сопротивления. – Давай, бегом в душ, сожрем по мороженке и на работу пошли. Нехрен мне тут лапки кверху разводить.

Порой Кристина была слишком напориста, но сейчас эта черта характера оказались как нельзя кстати. Оксане и нужен был именно такой толчок, хорошенький пинок под зад, чтобы она смогла скинуть с себя хандру и собраться с мыслями.

Горячий черный кофе и сладкое мороженное делали свое дело. Помогло. Немного полегчало. Порой настойчивость Кристины не знала границ, и больше Ксана не будет на это жаловаться. Они сидели на маленькой кухоньке, за тем самым круглым столом, за которым вчера проходил романтический ужин, закончившийся абсолютным крахом и унижением. Оксана сделала большой глоток горячего кофе, стараясь протолкнуть ком, стоявший в горле.

– Рассказывай. Что случилось? – Кристина достала из пачки тонкую сигарету, подкурила, оставляя отпечаток яркой красной помады на желтом фильтре, выпустила клубы дыма.

– Я денег должна.

Дым неспешно поднимался к пожелтевшему потолку и исчезал.

– Сколько?

– Четыреста.

– Сколько?! – темные карие глаза Кристины округлились, в них блеснуло негодование вперемешку с тонной нескрываемого офигения, она даже чуть поперхнулась сигаретным дымом.

– А на что я по-твоему эту халупу взяла. Не с мамашей же жить, да и по съемным подзадолбалась шарахаться. Да там проценты большие набежали.

Кристина сидела сложа ногу на ногу, подергивая мыском.

– Да уж, с твоей мамашей никто жить не захотел бы. И сколько отдать можешь?

– Ну, полтинник наскребу. Там продать пару вещей могу… в общем, штук семьдесят будет.

В отличие от Оксаны, Кристина пила кофе, разбавленный молоком с тремя ложками сахара, да еще и вприкуску с мороженным. Вообще было порой поразительно наблюдать, как такой жуткой сладкоежке удается сохранять отменную фигуру и весить неизменные сорок килограмм. Наверное, просто есть такие люди, в которых лишний жир ну никак и ни при каких обстоятельствах не хочет задерживаться.

– А отдать когда надо?

– Три дня осталось.

– Мда… Хреново, подруга.

Оксана и сама знала, что все обстояло весьма хреново, только не знала, что теперь со всем этим дерьмом делать.

– Ладно, будем думать. Пошли на работу, – Кристина затушила сигарету о новую пепельницу, на этот раз железную, которую сама же и подарила Оксане, после разбитой стеклянной.

На город опускался вечер, зажигались огни, погружая в привычную маняще-интимную атмосферу. Вечером пятницы в клубе было полно народу. Здесь часто шумные компании устраивали мальчишники, в надежде, словно в последний раз оторваться по полной, заказывали программы, включающие в себя самые дорогие танцы и алкоголь. Захаживали и одиночки, желающие насладиться обществом приятной красавицы в приватном танце, которая не будет выносить им мозг истериками, а лишь исполнять любую прихоть за определенную сумму, конечно. Были и заграничные «туристы», чаще всего японцы в дорогих костюмах, после заключения какой-нибудь сделки с иностранными партнерами. Кажется, сегодня здесь собрались все разношерстные слои, и клуб гудел музыкой и пьяными голосами, старающимися перекричать друг друга. В такие вечера удавалось неплохо заработать, и сейчас этот факт был особенно важен для Оксаны.

Паршивые мысли постепенно отступали. В одном из перерывов, когда Оксана немного забылась, болтала с коллегами «по цеху» и курила в раздевалке, ее позвала молоденькая администратор:

– Летова, тебя Аркаша зовет.

Расслабленность исчезла. Так мило «Аркашей» здесь называли владельца клуба, и просто так начальство к себе не вызывало. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Ксана успела перебрать в голове тысячи мыслей, даже появилась надежда, что звали-то не ее, а тупая администраторша все перепутала. Ксана собралась с духом и постучала в деревянную лакированную дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет.

– Добрый вечер. Звали?

Шеф сидел за массивным деревянным столом, отделанным настоящей черной кожей. Такой стол подходил больше для солидных мужчин далеко в годах, а Аркадий таким не был, ему всего-то лет тридцать пять, максимум сорок.

– Да, Оксаночка, проходите.

Сегодня Оксана сверкала кислотно-розовым бикини на тему пляжной вечеринки. Едва ли мог найтись хоть один клиент, который заглянул бы в ее уставшие темно-серые глаза, все внимание привлекали, как и должны, стройные ножки, плоский живот, крепкая попа и аккуратная маленькая грудь с розовыми лямками бикини. Только Аркадий не был клиентом, и эти преимущества едва ли помогут в беседе с ним, о чем бы он там не задумал говорить, ведь каких только рабочих задниц и сисек он не насмотрелся за пять лет жизни клуба.

– Присаживайся, – ровно произнес он, указав ладонью на стул напротив его рабочего стола.

В кабинете пахло деревом, с легким оттенком пихты. Довольно приятный освежитель добавлял нотку солидности.

– Спрошу один раз и, пожалуйста, только честно. Тут слушок ходит, что вы в положении. Это правда?

Что ж, врать, придумывать отмазки смысла не было. Все равно скоро все всплывет наружу, а когда начнет расти живот, спрятаться уже не получится.

– Правда, – спокойно ответила Ксана, не отрывая взгляда от Аркадия.

– Оксана, вы ведь понимаете, мы тут декретные выплачивать не собираемся. Вы либо работаете у нас, либо нет.