Ксана со злостью распахнула дверь, готовая обрушить на нежданного гостя праведный гнев, как внезапно слова застряли в горле, так и не посмев сорваться с побледневших губ. Сердце Ксаны оборвалось, когда она увидела на пороге старого знакомого. Даже с ее ростом в метр восемьдесят пять она смотрела на этот «шкаф» снизу вверх.

– Привет, Окс-саночка, – цокнул языком Стас, растягивая гласные.

– Стас… – едва смогла выдавить Ксана пересохшими губами.

– Давай потолкуем.

Не дожидаясь приглашения, Стас с ноги ударил так, что та распахнулась и громко врезалась в стену. Ксана взвизгнула, едва успев убрать руку, и отпрянула назад.

За собой Стас закрыл дверь на замок, подобно зверю, загоняющему добычу, отрезая пути отступления.

– Где мои деньги? – лицо Стаса было красным, ноздри раздувались, нервно и глубоко втягивая и выдыхая воздух, на лбу вздулась кривая вена.

– Стас, понимаешь, у меня их сейчас нет, – голос дрожал, Оксана его боялась. У нее были на это все причины. Она попятилась по коридору. – Дай мне еще пару месяцев, и я отдам все с процентами!

– Конечно. Отдашь, сука.

Кулаки мужчины сжались до побеления костяшек. Перепуганная Ксана даже не успела понять, как удар кулака обрушился ей на голову. В голове зазвенело, едва удалось удержаться на ногах. Оксана схватилась за место удара, пытаясь остановить внезапно начавшийся хоровод, и жалобно залепетала:

– Пожалуйста, не надо… у меня реб…

– Да срать я хотел! – истошно завопил Стас таким голосом, что Оксана перепугалась досмерти. Это был голос не человека, но монстра, способного на все.

От второго последовавшего удара в голову она не смогла устоять и упала на колени, пытаясь прикрыть лицо.

– Где, сука, деньги?!

Посыпался шквал ударов, один за одним. Снова и снова. Время растянулось в бесконечность.

«Только бы не убил! Только бы выжить» – единственная мысль, панически крутившаяся в сознании. Боль была повсюду, тело остро реагировало на каждый удар. Он бил везде, без разбора, по голове, один раз попал в челюсть, в ребра, в живот.

– Шалава гребанная, где бабло мое?! – вопил озверевший Стас. Он знал свое превосходство, знал, что хрупкая девушка не сможет дать сдачи, а если и посмеет… Ничем хорошим для нее это не обернется.

– Стас, я все верну! – Ксана рыдала и закрывала лицо.

– Конечно, вернешь. Куда ты нахрен денешься, тварь, – удары прекратились. Стас остановился.

– Пожалуйста, не надо! – сквозь слезы молила она, боясь взглянуть в лицо обидчика.

– Где мои деньги, шлюха?! – голос разрывался от злобы и ненависти.

Оксана отползла к стене, вжимаясь в угол.

– Я отдам! Я все отдам! – истерично и надрывно повторяла избитая жертва. Но, казалось, каждое ее слово только сильнее злило монстра, и тогда удары полетели с новой силой. – Я отдам. Отдам. Отдам. Отдам.

Стас схватил жертву за волосы, заставляя подняться на ноги.

– Отпущу-отпущу. Над личиком твоим поработаю и отпущу.

– Не надо! Пожалуйста!

Ксана попыталась высвободиться из крепкой хватки, но Стас рванул ее к зеркалу.

– Смотри, сука. Не будешь больше красавицей.

Он с размаху впечатал ее голову в зеркало. Зазвенели падающие на пол осколки, по лбу Ксаны потекла кровь. Она упала на пол и вжалась в стену.

– А то, блядь, взяла кредит бессрочный. Понравилось ей, блядь. Думала, нахаляву бабло получила? – Стас перевел сбивчивое дыхание.

Когда Стас поднял разбитый осколок, сердце едва не выпрыгнуло из груди.

– Подрихтовать тебе мордашку? – он приставил осколок к перепачканному в туши и заплаканному лицу.

– Умоляю! Хватит! – рыдала жертва.

– Ротик пошире сделаем, а?

– Не надо… – надрывный крик сменился шепотом.

– Да ладно, тебе еще этим ртом зарабатывать мне бабки, не ссы. Смотри, тварь, а то на органы пойдешь.

Никогда в жизни ее так не били. Никто не смел и руки на нее поднять. Весь мир свелся к одному единственному моменту, и все остальное перестало существовать, неважным стало прошлое, исчезло из перспективы будущее.

Кошмар закончился, и Стас ушел. Оксану трясло от страха и боли. Тихая семейная жизнь, да? Ксана вытащила осколок, затерявшийся в волосах. Наивная дура.

***

Перепуганная Маргарита мчалась по коридорам больницы, ничего не замечая перед собой.

– Олег! Олег! – снова и снова, то шепотом, то надрывно. «Быстрее. Быстрее» – настойчиво трепетало сердце. На ногах шелестели синие бахилы.

Самым страшным казалось то, что она может не увидеть Олега. Совсем. Никогда. Самого дорогого и близкого человека. Ближе нет никого. Вдруг она больше не увидит, как он улыбается уголками губ. Сколько раз от этой улыбки становилось на душе тепло и спокойно. Олег всегда рядом, всегда помогал, подставлял плечо. Больше всего на свете хотелось, чтобы он был рядом и помог. Помог справиться, вынести все это. Просто подошел, обнял, поцеловал нежно-нежно и сказал, что все будет хорошо, что они это переживут, и все станет как раньше. Утонуть еще раз в его голубых глазах-омутах, забыв обо всех тревогах на свете.

Рита даже не сразу поняла, что ее кто-то остановил, или она врезалась в шедшего по коридору человека.

– Олег… – в очередной раз повторила она, и глаза ее встретились с пожилым мужчиной в белом халате.

– Жена Потеряева?

– Да! – надрывно сорвалось с пересохших губ. Рита смотрела снизу вверх на светлые, выцветшие глаза, переводя взгляд то на черную массивную оправу очков, то на глубокую, кривую морщину над переносицей. – Доктор, как он?!

В перепуганных темно-карих глазах читалась мольба и теплилась надежда. Сколько раз Станислав Анатольевич видел подобный взгляд. Он крепко взял ее за плечи, как-то по-отцовски, заставляя уняться крупную дрожь.

Голос доктора звучал спокойно и ровно, Уваров привык никогда не поддаваться чужим эмоциям, в особенности эмоциям таких перепуганных пациентов.

– Ваш супруг жив. Мы его прооперировали. У вашего мужа множественные сочетанные травмы. На данный момент представляет опасность закрытая черепно-мозговая травма.

Задача врача приложить все усилия, для того, чтобы пациенту не стало хуже, пусть Потеряева и не пациент.

– Пока держим в реанимации, – голос уверенный, с небольшой хрипотцой и от одного голоса становилось пусть не легче, но чуточку спокойнее.

– Я могу его увидеть? – Рита так крепко взяла врача за руку, как только могла себе позволить, цепляясь за его слова, как за соломинку.

– Пойдемте, я вас провожу.

По коридору проходили люди. У кабинетов ожидали прием в очередях к всевозможным специалистам. Только сейчас Рита обратила внимание, что нигде не было той суеты, с которой она влетела в больницу. От этого стало немного неловко за свое истеричное поведение.

Рита больше не бежала, как полоумная по коридорам, теперь она покорно шла рядом с неторопливым доктором. Уже не так истерично бились в голове неразборчивые мысли.

На втором этаже людей было меньше. Двери отделения реанимации реже впускали непрошенных гостей. Триста пятнадцатая палата, ничем с виду не отличавшаяся от прочих по обе стороны. Но именно возле нее ноги Риты стали ватными и едва слушались.

Когда открылась дверь в палату, сердце едва не остановилось.

– Олег… – она прикрыла ладонью рот, слезы против воли навернулись на глазах, когда Рита увидела, что стало с мужем. В отделение реанимации пускают только близких родственников.