Это стало похоже на дневник натуралиста, в детстве в лагере экологическом мы так описывали жизни мелких животных и птиц, которые вокруг нас в заповеднике жили. Они там не пугливые, потому что чуяли, что столько лет никто пальцем не трогал, значит можно не шугаться человека. Так целыми днями за ними смотрели. Прекрасное было время.
А потом наступала осень и скучная школа. Одна отрада – телек. Мне где-то лет двенадцать было, когда к основным шести каналам добавились еще четыре модных. И на каждом что-то интересное бывало хоть раз в день. Вот и тогда я себе тетрадку завел, в которой записывал. Приходишь из школы и вперед: 18:00 – «Путешествия в параллельные миры», 19:00 «Рейнджер дорог», 20:00 «Вавилон-5», 21:00 «Таинственный остров». Очень раздражало, когда вдруг каналы меняли расписание: приходилось все продумывать заново, а то и вовсе пропускать что-то. Я даже помню письмо писала на канал ТВ-6, когда они «Вавилон» перенесли на 22:00, в то время телевизор уже занимали родители. В общем, любовь к систематизированию у меня с детства.
Я как-то и не задумывался, что со стороны это может выглядеть странноватым: почасовые записи. Герои у меня были с прозвищами, чтобы легче ориентироваться: орхидея (бабка на шестом, просто джунгли вместо балкона!), голая (тетка – вот ни разу не интересно, обычно снизу пижама, а сверху голо), зомби (мужик), таракан (мальчишка с первого, все отковыривал что-то по всему дому и в рот совал.
В какой-то момент я даже забыл про цель наблюдения. Затянуло, каюсь. Это ж как сериал, только в твоей озвучке. И вот забавно, когда синхронно озвучиваешь «Люблю тебя, солнышко». А баба этому зомби в ответ начинает орать. Я хоть и без звука смотрел, но по перекошенному лицу догадаться можно. И приходилось импровизировать на ходу, придумывать, отчего ж она так реагирует. Очень кстати хорошо тренирует мозг.
Я вот подумал, что если меня пригласят когда-нибудь как хорошего писателя преподавать юным дарованиям, то я буду давать студентам подобные упражнения. Очень воодушевляет.
Так о чем я. Ах, да, про свои наблюдения. Так вот в какой-то момент мне позвонил редактор, и напомнил про ожидаемые тексты. Пылящаяся статуэтка «Помпея» шумно вздохнула. И тут я понял, что можно вообще ничего не фантазировать! Вот он – уже готовый сюжет! Куда ж круче?!
Трудился пару недель над общей канвой, слепил, отнес… А редактор развернул: не тот формат, шли на ТВ, художественности нет, одни сцены. Логично конечно, что видел, то и писал.
К великому моему удивлению и последующей много позже печали от навалившихся проблем, они там на ТВ текст взяли, отдали своим сценаристам на переделку и … В общем, неплохой сериал вышел. Целый сезон отсняли. И финансово очень поддержали талантливого автора.
Мне ведь и не подумалось тогда, что «зомби» этот действительно от ящика не отлипает. Конечно, многовато я вставил реальных сюжетов, в принципе можно себя узнать, но чтоб так заморочиться! Чтобы вычислить и прийти разбираться… Что за люди пошли?! Склочные какие-то, мелочные.
В общем, отобрал он у меня трубу. Сказал, что если еще раз что-то хоть близко подобное напишу, то отберет у меня и невинность.
Я сначала обиделся, мол, какая невинность, может я неухожен (я в творческом провале, мне не до внешности), но до Вассермана мне все равно далеко, женщины в моей жизни были всегда, даже в трудную минуту.
Потом он пояснил, что оказывается не ту невинность, ну, не основную, в общем, а дополнительную. А за нее мне и правда стало тревожно. Хоть люди и считают, что у нас в творческой среде все мужчины – они эти… но, скажу я вам, вовсе не все, то есть я вот не из них, и насильственным путем к ним присоединяться не хотел бы. Ничего против своих коллег не имею, но пока меня все устраивает и так.
А понимаете, как он пригрозил? Он сказал, будет каждую неделю мою фамилию гуглить, чтобы ни одного вшивого рассказика мимо него не прошло. И если хоть в одном почует намек, метафору, отсылку к его жизни (естественно я для вас его слова перевел с языка матовой лексики) – то все. А поскольку он из совсем примитивных, ему же в любом слове может почудиться!
Нет, конечно, неплохо, что на одного читающего в нашей стране станет больше, но я не готов положить на алтарь самое сокровенное. А адрес-то у него есть. А теперь еще и моя труба, направленная на окно своего бывшего тоскующего владельца.
Я теперь пишу только в комнате, которая с видом на церковь. Сначала думал занавески повесить от его трубы, а потом испугался, вдруг он надумает себе, что пишу. Решил наоборот, активно его убеждать, что я только ем, сплю, телевизор смотрю. Убрал из бывшей дозорной комнаты все намеки на письменные принадлежности. Поставил мольберт для виду.
В общем, не писать я не могу, я же писатель. Но теперь писать не могу то, что привык. За фантастику мне браться поздно, оттого я стал искать тем в мире зарубежном. А что там у вас, чего нет у нас? Иммигранты, политиканы, забастовки – так этого добра уже и у нас полно!
А вот всякая там толерантность – это пока экзотика. Мы к ней как народ непривыкший. Рубили сколько веков друг друга, а тут вот терпимость, принятие – смешно даже. Ну, в сексуальной сфере толерантность – тема уже заезженная, а вот ваш род деятельности меня заинтересовал. Это же такое далекое от нашей страны, нашей культуры, такое нам чуждое. Сами понимаете, зачем нам эвтаназия? В России с ноября по март: тяпнул немного и пошел на улицу, прилег случайно, вот и все, отпустил душу. У нас, судя по продолжительности жизни, полстраны находят способы для эвтаназии. Да и государство каждый год подкидывает возможностей, не дает нам истощиться, так сказать, или совершить грех.
Потому я решил обратиться к вам. За материалом, конечно же, а не за услугой эвтаназии. Я хочу написать о вас книгу. Пока еще идея слишком обобщенная. Наверное, о том, каково это, каждый день общаться с несчастными сумасшедшими, работать с болью, смертью, прощанием, как вы выживаете в таких условиях, и что принудило вас работать именно там?
Я абсолютно открыт к вашим предложениям касательно формата и идей. Будет то роман или вы позволите мне написать биографическую книгу… История о вас или же истории ваших пациентов. Понимаю, они могут быть конфиденциальными, но все-таки всегда можно обобщить, поменять декорации и имена…
В общем, писатель готов написать о вас абсолютно безвозмездно!
Как-то напыщенно получилось, а я вовсе не такой. Я искренне надеюсь, что вы сможете поделиться со мной чем-то интересным. Своего рода терапия для вас: рассказать о том, что накопилось.
Я вот ходил несколько раз к психологу, не поверите, отличный оказался специалист. И вообще очень интересный формат. Можно говорить и говорить. Правда, за это платить деньги нужно. Но зато ты точно знаешь, что можешь рассказать все, и тебе ничего за это не будет! Я как-то даже выругался на него матом, и ничего, сидит, улыбается! Проанализировал сексуальный подтекст моих матерных высказываний.
Правда потом мы вышли на тему мамы, и, кажется, он удивился некоторым моментам моего воспитания. Но об этом как-нибудь в следующий раз. Я надеюсь, что мы с вами еще спишемся, не правда ли?
С приветом с вашей Родины,
Михаил Петричкин
. . .
From: Colin Thompson colin-believeinscience@…
To: Elisabeth Shneider elizabethshneider@…
Уважаемая Элизабет!
Я рад, что мне ответил конкретный человек, ведь шансы на адекватный диалог с живым объектом намного выше, чем с бюрократической машиной, в которую, как я полагаю, постепенно превращается и ваша прекрасная по благородности целей организация.
Пожалуйста, обращайтесь ко мне просто Колин. Я стар для формальностей. Надеюсь, ваши юристы не слишком затянут процесс подготовки, иначе они рискуют остаться без клиента.
Шучу! Как и писал ранее, полагаю, в небесной канцелярии обо мне забыли, и, если не вмешаться, то могут и не вспомнить еще с десяток лет.
К вашему главному вопросу… Знаете, про душу это я загнул, конечно. Я ученый. Сами понимаете: какая душа или Бог? Почти девяносто лет своей жизни я работаю со смертельными вирусами. В погоне за ними, где только ни бывал. Нигерия, Уганда, Сомали, вся Индия… Вот ведь забавно, вирусы ни разу меня не попытались убить, хотя шансов бывало немало, особенно когда начинаешь исследовать биоматериал на кантагиозность, работаешь с каким-то новым штаммом, и еще неизвестны пути заражения.
