Я снова разворачиваюсь, желая поскорее убраться из квартиры, прежде чем схвачу с пола тубус и в прямом смысле слова проткну кого-нибудь ним. Быстро подхожу к двери, хватаюсь за ручку, и тут мои ноги отрываются от пола.

— Убирайтесь, — приказывает Джоэль, крепко обнимая меня.

Затем разворачивает к себе, а я кричу, чтобы он поставил меня на пол.

Девушки смотрят так, будто мы обломки поезда, взрывающиеся в огне, а он втягивает меня в коридор.

— Убирайтесь! — рявкает Джоэль, и обе бледнеют, осознавая, что обращаются к ним.

— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! — воплю, отбиваясь от его рук и ног.

Он протискивается мимо стоящей в дверях спальни девушки, чтобы затащить меня внутрь. Тут же закрывает за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, лишает меня возможности уйти.

— Остановись, — просит он, выставляя руку, стоит мне решительно шагнуть ему навстречу.

— Ты не можешь просто запереть меня в своей комнате, — ворчу, отбрасывая его руку.

— Если ты хотела быть со мной, какого черта об этом сразу не сказала? Почему отправила меня домой, там, у твоего отца, и отмахнулась от меня у моей матери? И нихрена не сказала в Mayhem?

— Ты был... с другой... ДЕВУШКОЙ, — отвечаю, с каждым словом повышая голос.

Он подходит ближе и крепко сжимает пальцами мои плечи.

— Потому что ты разбила мое чертово сердце, Ди!

Я невесело смеюсь, и он напрягается.

— Смешно это слышать, Джоэль, тебе потребовалось всего несколько секунд, чтобы двинуться дальше, а я уже несколько месяцев одна.

— Ты полагаешь, я двинулся дальше? — спрашивает он.

Я освобождаюсь из его объятий и скрещиваю руки на груди. Уверена, девушки, которые все еще находятся или нет в его квартире, включая тех, кто прячется в гардеробной и холодильнике, согласились бы со мной.

— Ты считаешь, я невообразимо счастлив? — интересуется он, и когда я не отвечаю, поднимает с пола смятый листок бумаги. Оглядываясь вокруг, осознаю, что они повсюду — весь пол устлан ними, а мусорное ведро, в углу комнаты, переполнено.

— Я снова и снова рисовал тебя, и у меня, черт возьми, ни разу не получилось так, как надо, — произносит Джоэль, разворачивая клочок за клочком. Он один за другим вручает мне, и все эти листочки лишь незначительно отличаются от подаренного мне на день рождения.

— Я ужасно боялся, что забыл твое лицо и когда, наконец, у меня получилось его изобразить, все, что я хотел — нахрен отдать этот рисунок, чтобы больше никогда не видеть.

— В таком случае, зачем ты заморачивался? — рявкаю я.

— Потому что я пообещал тебе нарисовать что-то особенное ко дню рождения.

— А еще ты сказал, что любишь меня, — усмехаюсь я. — Подумаешь, еще одна ложь.

— Уж кто бы говорил, — огрызается он, и во мне вспыхивает ярость.

— Что это, черт возьми, означает?

Джоэль реагирует на мой повышенный тон буквально прожигающим насквозь взглядом, а его голос мог бы разрушать стены.

— ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ, ДИ?

Дрожь затрагивает каждую клеточку моего тела, требуя, чтобы я наорала на него в ответ.

— СКАЖИ МНЕ ПРАВДУ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — кричит он, и что-то внутри меня щелкает.

— ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — воплю изо всех сил, наблюдая, как эти слова бьют по нему, и он едва не отшатывается. — Я, блин, люблю тебя, ясно?! Ты счастлив?!

— ДА! — восклицает Джоэль, несмотря на злость в голосе уголки его рта подергиваются в улыбке.

Я настолько разъярена и растеряна одновременно, что хочется плакать, но Джоэль подходит ко мне и обнимает лицо руками.

— Да, — говорит он снова, но на этот раз мягче. — Повтори.

— Нет.

— Повтори. Я собираюсь ответить взаимностью и поцеловать тебя.

Я так сильно хочу этого, что сердце гулко стучит в груди. Раз, два, три. Он ждет. Ждет моих слов, как и предыдущие три месяца. Мне нужно довериться. Я должна верить.

— Я люблю тебя, — признаюсь тихо.

Он не улыбается, ничего не отвечает и даже не дожидается окончания фразы. И в тот момент, когда последнее слово срывается с моих уст, Джоэль целует меня. Отвечая ему, словно тону в старых воспоминаниях, в тайном месте, где я всегда счастлива, всегда дома. Его поцелуй отчаянный, но нежный, и я приоткрываю рот, желая ощутить его язык, губы, страсть между нами. Провожу ногтями по его взлохмаченному ирокезу, и Джоэль приподнимает меня, обнимая за талию, и целует до тех пор, пока последние пять недель не стираются из моей памяти. Наши сердца стучат в унисон и, в конце концов, мне удается собрать силу воли в кулак, чтобы удержать его голову неподвижной и отстраниться. Он улыбается мне, его голубые глаза ярко сияют, а губы соблазнительно покраснели от поцелуев.

— Ты ничего не сказал мне в ответ, — замечаю я.

Джоэль ставит меня на пол и улыбается так, что бабочки начинают кружить в животе. У нормальных девушек они трепещут в животе, но Джоэль заставляет моих устроить полномасштабный бунт.

— Я, черт возьми, люблю тебя, — признается он, покусывает мои губы и снова целует. А потом, не отрываясь, зовет: — Ди?

— Мм? — мычу, но это гораздо больше, чем я рассчитывала, похоже на стон.

Джоэль хихикает и отстраняется.

— Есть еще кое-что.

Понятия не имею, о чем он, но терпеливо жду объяснений. Не отводя голодного взгляда от прекрасных красных губ, слышу:

— Я хочу быть с тобой. Только я и ты.

Смотрю ему в глаза.

— Ты просишь меня стать твоей девушкой? — дразнюсь, но бабочки в животе устраивают безумие.

Я уже задавала ему этот вопрос раньше, и его ответ всегда был отрицательным.

На этот раз он нежно улыбается мне и спрашивает:

— Ты соглашаешься?

— Тебе всегда все нужно усложнять?

Он смеется и игриво чмокает меня в губы.

— Да?

— Да, — отвечаю, и он хмурится.

— Это ответ на вопрос о девушке или о том, чтобы все усложнять?

— Значит, ты признаешь, что просишь меня стать твоей девушкой, — уличаю я, и Джоэль хохочет.

— Ладно. Да. Диандра Доусон, ради всего святого, будь моей девушкой.

Я обнимаю его за шею и улыбаюсь улыбкой, которую может вызвать только он.

— Я думала, ты никогда не попросишь.

Глава 28

Я стою в практически пустой спальне, постукивая пальцем по подбородку, и указываю в угол.

— Туда.

Шон и Майк несут комод в указанное место, но я качаю головой.

— Нет, не туда.

Указываю в другую сторону и они, раздраженно фыркая, меняют направление.

— Объясни еще раз, почему я должен сделать тебе подарок на новоселье, когда только-только подарил прощальный? — спрашивает Шон и быстро добавляет: — И несколько месяцев назад вручил подарок на новоселье в прошлое жилье?

— Это был подарок на день рождения, — усмехаюсь, игнорируя часть о подарке на новоселье.

— В таком случае объясни, почему я должен делать тебе подарок на новоселье, если тоже здесь живу? — задает вопрос Джоэль, на что я улыбаюсь и обнимаю его.

— Потому что ты любишь меня.

Он наклоняется, чтобы слиться со мной в заставляющем трепетать внутренности поцелуе, а затем отстраняется и ругается.

— Проклятье.

Я улыбаюсь ему своей самой сладкой улыбкой, а кто-то позади нас имитирует рвотный рефлекс, и все вновь возвращаются к переносу моих вещей в спальню Джоэля.

Вчера, после того как ворвалась в его жилище, запулила тубусом ему в голову и согласилась стать его девушкой, я вспомнила, что через шесть часов уезжаю. Реальность осела тяжким грузом на сердце, и пришлось сообщить Джоэлю, что наше желание быть вместе не имеет значения, ибо кто-то новый уже должен был въезжать в мою квартиру, а сама я в процессе отъезда домой. Рассказала, что колледж мне не подходит, и я подумываю поступить в школу моды. О том, как пользуются популярностью мои футболки, и самое главное, что я вынуждена вернуться домой, потому что нет других вариантов. Роуэн уже поведала родителям, что живет с Адамом. Так что даже если удастся найти другое жилье, мы не смогли бы продолжить лгать о совместном проживании. Мне бы пришлось найти соседку, и я понятия не имела, сколько бы на это понадобилось времени.