— Почему спрашиваешь, он что-то говорил? — интересуется она с нотками надежды в голосе.

Я качаю головой.

— Нет, но… — Даже не знаю, как закончить предложение. Не хочу давать ложную надежду, но узнаю в ней то, что вижу каждый раз, когда гляжу в зеркало. Безмолвная тоска по утраченному. — Но думаю, тебя трудно забыть.

Она одаривает меня улыбкой, которая кажется гораздо шире, чем должна быть, словно Кит с трудом сохраняет ее на лице.

— В школе я выглядела иначе. Больше походила на сорванца — футболки с брюками, легкий макияж, никаких татуировок и пирсинга, очки.

— Достаточно сексуальна, чтобы переспать, — произносит Лэти, и она вновь натянуто улыбается.

— Почему ты ничего ему не скажешь? — спрашиваю, замечая, как ее улыбка становится теплее и холоднее одновременно. Это озорная улыбка. Улыбка девушки, выросшей с четырьмя старшими братьями, девушки, которая может сама себя защитить.

— Мне нравится с ним играть. В конце концов, я скажу ему... Наверное.

Я усмехаюсь, а Лэти надувает губы.

— Что же, теперь я здесь единственный, кто не переспал ни с кем из участников группы. Шон, Адам, Дж…

Он запнулся на «Дж», и все мы знаем, по какой причине. Заливаясь краской от стыда, он виновато заглядывает мне в глаза.

— Дерьмо.

— Считай, что тебе повезло, — отвечаю, нанося еще один слой лака на мизинец, прежде чем закрыть баночку. — Кажется, Роуэн единственная, чья история закончилась счастливо.

Лэти хмурится, когда я откидываюсь на спинку стула.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я его завтра пригласил?

— Почему я должна была изменить свое решение?

— Что между вами произошло? — интересуется Кит, и друг слегка качает головой, замирая, когда понимает, что пойман за этим.

— Много всего, — отвечаю я, и когда вижу, что она ожидает продолжения, добавляю: — Слишком много.

— Вы были влюблены?

Ответ на этот вопрос — да, были. И суть в том, что я по-прежнему влюблена. Я люблю его, и ненавижу это чувство. Будь я в состоянии его отключить, то так и поступила бы. Часть меня хочет, чтобы он был счастлив на новом месте, в новой жизни. А другая надеется, что он не может спать, есть и не отдаст сердце никому другому. Я мечтаю, что, когда следующая девушка признается ему в любви, он отправит ее домой.

— Кому еще Маргариты?

Ночью, когда я напилась достаточно, чтобы забыть о Джоэле, а все остальные достаточно, чтобы перестать болтать о нем, Лэти и Роуэн заворачивают меня в кокон из рук. Они делают это в шутку, и все мы хохочем, а потом, так и не расцепив руки, засыпаем. Менее чем через тридцать шесть часов я перееду домой, а в следующем семестре Лэти станет выпускником. Кокон драгоценен, воспоминания еще не стали воспоминаниями, и мы как можно дольше держимся за оставшееся время.

Утром я с трудом выбираюсь из тесного пространства между ребятами, все еще ощущая себя больше гусеницей, чем бабочкой. Поднимаясь по шаткой горке подушек, выбираюсь из нашей крепости, после чего обнаруживаю Кит кряхтящей на кухне.

— Не могу поверить, что мы упаковали твою кофемашину, — произносит она.

Ее черно-синие волосы всклокочены, а ресницы такие густые и темные, что выделяют глаза даже без туши и подводки, и я немного ненавижу ее за это.

— Давай разбудим Спящую Красавицу и Прекрасного Принца, чтобы пойти в АЙХОП, — предлагаю.

Я возвращаюсь к крепости, когда Кит произносит:

— Обожаю их панкейки.

Уголки моих губ приподнимаются в улыбке, и я понимаю, что мы нашли подходящую девушку для группы.

После завтрака Адам, Шон и Майк появляются в квартире и начинают загружать мои вещи в фургон — кровать, шкафчики и кучи коробок с обувью. Все это не поместится в моей комнате у отца, и я думаю, может по возвращении домой стоит арендовать квартиру. Возможно даже с соседкой. Надеюсь, не такой странной, как в общежитии. Если могу найти классного гитариста для группы, то определенно смогу найти себе нормальную соседку, верно?

Учитывая, что подруга будет находиться более чем в трехстах милях, не могу представить, что мне понравится кто-то, с кем придется жить. Даже будучи самым удивительным человеком в мире, новая соседка будет казаться фальшивкой, я всегда буду ненавидеть ее за то, что она не Роуэн.

— Что стряслось? — спрашивает подруга.

Мы наблюдаем, как Майк и Шон поднимают комод в фургон. Лэти и Кит отдыхают на траве, а Адам сидит в плетеном кресле и курит сигарету, ожидая, пока загрузят вещи.

— Ничего.

— Лгунья.

Я вздыхаю, и она снова смотрит на ребят. Нет смысла говорить, что я буду скучать. Она слышала об этом тысячу раз.

— Я тоже, — произносит подруга и толкает меня плечом.

Хотелось бы, чтобы она стала единственной, о ком я буду скучать, но глядя на ребят, не могу отделаться от мысли, что буду скучать и по ним. И не могу перестать думать о том, что один из них отсутствует.

Глава 26

Первая ошибка — мы упаковали всю посуду. Вторая — мы забыли купить одноразовую. Теперь передаем друг другу бутылки с алкоголем и банки с газировкой. Мы сидим на голом деревянном полу, в центре круга стоят коробки с пиццей и торт, в который Роуэн не позволила мне сунуть палец, когда он стоял в холодильнике.

— За «отлично» на экзамене по маркетингу, — произносит Шон, поднимая вверх бутылку с текилой.

— За школу моды, — добавляет Лэти, поднимая бутылку с водкой.

— За то, чтобы пить с горла, — острит Адам, поднимая бутылку с виски.

Я хихикаю, а Роуэн поднимает бутылку со слабоалкогольным напитком и произносит:

— За Ди.

Я улыбаюсь, краду бутылку текилы у Шона и подношу ее к Адаму.

— За Адама, единственного не слащавого из всех присутствующих.

Смеясь, он чокается со мной, и мы делаем по большому глотку алкоголя.

— За всех, кто сегодня потрудился, — добавляет Майк, Роуэн хохочет и чокается бутылкой лимонада с его бутылкой пива.

Адам тоже смеется, понимая, что Майк имеет в виду его. Большую часть дня он проделывал прекрасную работу, притворяясь, что помогает, но на самом деле ничего не делая.

— Как думаешь, сколько у тебя пар обуви? — спрашивает Кит.

Она каким-то образом оказалась сидящей рядом с Шоном, но он замечательно держится, делая вид, что не узнает секс-бомбу рядом с ним, а Кит изо всех сил старается выглядеть еще сексуальней, чем обычно. Интересно, что будет, если они случайно соприкоснутся локтями? Посмотрят друг на друга и улыбнутся или между ними вспыхнет искра, после чего они сорвут одежду друг с друга прямо посреди этой комнаты?

— Однозначно тысяча, — отвечает Лэти, — судя по весу коробок.

— Ты бы видела мою гардеробную дома, — произношу я, а затем смеюсь и добавляю: — А еще подвал и спальню.

Роуэн кивает.

— Это правда. Когда я жила дома, мне практически не нужно было покупать обувь, потому что у нас с Ди один размер.

— Какой у тебя размер? — интересуется Кит.

— Тридцать седьмой, — в один голос отвечаем мы с Роуэн.

— У меня тридцать девятый, — произносит Кит. — У вас крошечные ножки.

— У тебя больше только потому, что ты высокая и сложена, как чертова супермодель, — нарочито подчеркиваю я, в основном для Шона.

Кит улыбается, но в ответ на комплимент качает головой.

— В моей семье все высокие. Мои старшие братья просто огромные. Они все выше ста восьмидесяти пяти сантиметров.

— Мы тоже, — говорит Шон о себе и остальных парнях.

— Да, но ты, — произносит Кит, тыча пальцем ему в бицепс, — тощий. Ты совсем не выглядишь крупным.

Шон застывает, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Кит лишь многозначительно улыбается, заставляя меня задуматься о том, что же произошло после того, как они переспали в старшей школе. Видимо, что-то не очень красивое.

— Ты готова к торту? — спрашивает Роуэн, чтобы снять напряжение.

— Я готова к подаркам, — отвечаю, глядя на гору в углу комнаты. Всегда легко определить, какие упакованы парнями — торчащие концы оберточной бумаги и куча лишнего скотча.