Глава 7,

в которой маркиза де Несуни проявляет недоверие, герцог Пшёнский – нетерпение, а Крак фон Кряк – осторожность.

В дворцовой зале никто не заметил отсутствия короля и княгини. Все были поглощены карточной игрой. Герцог Соколянский выиграл уже довольно много и был в

весёлом расположении духа. Его жена, надменная герцогиня Соколянская, быстро утомившись, закончила игру и уселась в кресло у окна, усиленно опахая веером свое красное щекастое лицо. Маркиза де Несуни поспешила присоединиться к ней и тоже усердно заколыхала своим веером.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, дорогая, – с притворной улыбкой сказала маркиза де Несуни, глядя на презрительно выпяченную нижнюю губу герцогини.

– Благодарю вас, маркиза, – высокомерно произнесла герцогиня. – К сожалению, не могу сказать этого о княгине. Сдаётся мне, что эту милую кокетку, наконец-то, посетила старость. В былые времена её красотой восхщались даже женщины, а нынче она просто смешна, – герцогиня была безжалостна. – Она скрывает свои померкнувшие прелести так тщательно, что привезла с собой одну-единственную горничную.

– Что вы говорите? – поразилась маркиза. – Быть того не может! Княгиня, собиравшая вокруг себя толпу хорошеньких фрейлин, приехала с одной горничной?

– Что тут удивляться? – сварливо заметила герцогиня. – Если любая смазливая кухарка затмит её былое великолепие.

– Я думаю, вы преувеличиваете, герцогиня, – нерешительно сказала маркиза де Несуни.

Герцогиня окинула её уничтожающим взглядом:

– Да я проявляю неслыханное великодушие, говоря о ней так. Всему двору известно, что я не какая-нибудь сплетница…

– Не спорю, – поспешила прервать её страстную речь маркиза де Несуни. – Но не кажется ли вам, – понизила голос маркиза, – что это не княгиня Бэлла?

Герцогиня с сомнением посмотрела на маркизу:

– Бог с вами, дорогая, что за чушь вы несёте? Надо быть слепым, чтобы не видеть, что это она.

– Ну что ж, если вы

так считаете… – неуверенно пробормотала маркиза.

– Я считаю, – многозначительно возвестила герцогиня Соколянская, – что вам нужно выйти на свежий воздух, дорогая. В такой духоте может померещиться всё, что угодно.

И торжественно расправив складки своего малинового платья, герцогиня прошествовала через всю залу, оставив неугомонную маркизу наедине со своими сомнениями.

Герцог Пшёнский, вконец проигравшись, покинул карточный столик и отправился на поиски своих дочерей.

Он застал их в одной из беседок парка, где они вместе с матерью, герцогиней Пшёнской, грызли засахаренные орешки из одной бонбоньерки.

Герцог Пшёнский с тоской оглядел всех четырёх и задумался. Неуклюжая герцогиня, уставившись в одну точку, сосредоточенно жевала, не замечая крошек, сыпавшихся ей на платье. Кики, как две капли воды похожая на свою мать, сидела на низкой скамеечке, держа на коленях конфетницу и уныло ковыряла землю носком своей туфли. Тощая Коко томно нюхала полузавявшую розу. Младшая, Цыпочка, точная копия своего отца, с невинным лицом привязывала пояс её платья к одному из прутьев беседки и тихонько мурлыкала себе под нос.

– Вместо того, чтобы вызывать у короля тёплые чувства к себе, – недовольно пробурчал герцог, входя в беседку, – вы все спрятались в укромном уголке. Так вы никогда ничего не добьётесь, и корона уплывет от вас на чью-нибудь более сообразительную головку.

– Но, папа, – обиженно протянула Коко, – короля нет в парке.

– Как это нет? – удивился герцог. – А где же он?

Коко пожала плечами.

– Где же он? – опять спросил герцог и нетерпеливо топнул ногой. Затем снова окинул взглядом своих дочерей и нахмурился.

– Кики, не сутулься, ты не старуха, выше голову! Коко, перестань закатывать глаза, как дешёвая комедиантка!

– Папа! – возмущённая Коко попыталась вскочить, и тут же неловко упала обратно на скамейку – не пускал крепко привязанный пояс. – Ах ты, дрянь! – закричала она на Цыпочку. – Я тебе покажу!

– Сначала отвяжись, – захохотала та. – Смотри, не оторви свой пояс вместе с костями, которые он поддерживает.

Коко в негодовании запустила в Цыпочку своей розой.

– Пусть эта нахалка кокетничает с королем, – со слезами в голосе прокричала Коко, – он оценит по достоинству её мерзкие выходки и может прикажет выпороть на дворцовой площади.

Герцогу Пшёнскому надоело ежедневно выслушивать истеричные вопли своих дочерей. Он схватил Цыпочку за руку и вывел её из беседки.

– Идём, – сказал герцог решительно. – Мы должны найти Ланкикура. Иначе будет поздно. У нас осталось всего два дня, но и они могут многое решить в судьбе короля.

Герцог и не подозревал, как он близок к истине.

Именно в эту минуту король, выходя с Клевией из замка Авроры, мысленно давал себе слово, что ни за что не женится на Алис Цесарской.

Ланкикур и его возлюбленная медленно шли по дорожке к королевскому дворцу, а верный Крак, убедившись, что им ничего не угрожает, далеко опередил их и теперь разыскивал Гога и Крекки. Сестру он нашел в окружении её остроумных, веселых подружек, и, покрутившись среди них, Крак поспешил обратно в парк, надеясь там встретить своего друга. Спускаясь по лестнице, он увидел короля и направился прямо к нему.

– Дружище! – обрадовался Ланкикур. – Я собираюсь наградить тебя титулом Главного Разбойника Королевства.

– Ещё успеешь, – торопливо пообещал Крак и добавил, – мне нужно поговорить с тобой.

Король улыбнулся счастливой улыбкой:

– Обязательно поговорим, только завтра. Сейчас я спешу полюбезничать с графом Болтумором, вон он стоит рядом с Клевией, – и с этими словами король моментально исчез.

– О, эти влюблённые, – простонал Крак и, обернувшись, столкнулся с Гога, который тоже повсюду разыскивал своих друзей.

– Поздравляю, удачная получилась шутка, – сказал Гога и дружески похлопал Крака по плечу.

– Послушай, Гога, – взволнованно заговорил Крак, – я хочу рассказать тебе кое-что.

– Ты выглядишь озабоченным, что случилось? – забеспокоился Гога.

Он взял Крака под руку, и они неторопливо пошли по аллее.

– После того, как вы ушли, – сообщил Крак, – я встретил две странные фигуры, выходящие из замка Авроры, – Крак перевёл дыхание и рассказал другу всё, что он только что видел.

– Что общего между бароном и княгиней? Они никогда не ладили между собой. Здесь кроется какой-то заговор.

– Этого не может быть! – обычное спокойствие покинуло Гога. – Ведь княгиня – крёстная Ланкикура.

–

Чем же тогда объяснить это странное свидание? – спросил Крак. – Уж не думаешь ли ты, что княгиня влюблена в барона?

– Нет, это невозможно, – подтвердил Гога.

– Они вместе плетут какую-то интригу против короля, иначе бы они не стали скрываться.

– А ты говорил об этом Ланкикуру? – нахмурил лоб Гога.

– А, – махнул рукой Крак, – это бесполезно. В его голове сейчас безраздельно царит Клевия Болтумор.

– В таком случае, мы сами должны позаботиться о его безопасности, – твердо сказал Гога. – Но, может быть, это всего лишь незначительная интрижка. В любом случае, нам следует держать ухо востро.

Глава 1,

в которой происходят невероятные вещи.

Ночь была тихая и звёздная. Королевский замок безмятежно спал. Перед рассветом опустел и дворцовый парк. Вся природа безмолвствовала в ожидании утра.

Вдруг ночную тишину нарушил чуть слышный скрип, и три таинственные тени поползли по стене замка. Вытянутые до невероятных размеров, тени доползли до угла и исчезли, растворившись в темноте, окружавшей безлунную сторону здания. Загадочные фигуры, которым они принадлежали, были только рады этому обстоятельству и продолжали свой путь, беспрестанно перешёптываясь друг с другом.

Все трое от головы до пят были закутаны в широкие синие плащи с капюшонами, а лица скрыли бархатными полумасками.

Фигуры торопливо пересекли главную площадь города и заспешили к дальней его окраине. Здесь, утопая в пышной зелени деревьев, стояло очень древнее сооружение. С первого взгляда трудно было назвать это нагромождение камней – жилищем. Тем не менее, так оно и было. Этот дом со множеством выступов, башенок имел очень маленькие окна, сплошь увитые плющом, и очень старые ступеньки, с боков поросшие мхом. Ступеньки вели к черной железной двери, на которой был изображен свирепый лев, с торчащим из пасти толстым железным кольцом.